Так что пока есть возможность вывести часть бизнеса за пределы Кореи и не встречаться с дедом — она будет это делать. Изо всех сил укреплять тылы, тянуть время, выжидать. Ведь самое главное, чего ей нужно дождаться — это освобождения Кан Гванджина.

Новость о том, что делом ее мужчины господин Ким Чан Сон больше заниматься не будет, прогремел как гром. Хотя она и ожидала чего-то подобного. Когда девушка приехала на личный разговор с господином Кимом в его адвокатскую контору, старый юрист только развел руками:

— Госпожа Пак Сумин, поймите правильно, срок моего контракта истек, — нагло глядя ей прямо в глаза, врал юрист. — Да и мое участие тут больше не требуется. Я вытащил вашего ассистента из центра временного содержания, мы вернули его в гражданское правовое поле. Все договоренности с прокуратурой остаются в силе. Судья тоже не изменилась. Да и сама квалификация дела как массового убийства стоит под вопросом. Прокурорские выступают против подобного решения NIS, так что тут вы можете только ждать… Разбирательство может тянуться многие месяцы.

— А что произойдет, когда тюремный срок за хранение оружия истечет? — уточнила чеболька.

Глаза старого адвоката забегали, будто бы он не хотел отвечать на поставленный вопрос.

— Когда это произойдет, тогда и надо беспокоиться, верно? — уклончиво ответил Ким Чан Сон. — Знаете, госпожа Пак Сумин, у меня сейчас назначена встреча с новым клиентом и я бы…

Заканчивать старику не пришлось. Пак Сумин резко встала на ноги, едва не опрокинув стул для посетителей, и, окатив старика ледяным взглядом, вышла из кабинета юриста. Каким бы крутым специалистом с множеством связей не был Ким Чан Сон, он просто маленький человек, который обслуживает интересы элит. Если ее дед дал команду «назад», он обязан подчиниться. И даже правду сказать ей в лицо он не способен.

Девушка понимала, что если не решить вопрос с квалификацией дела о стрельбе, то едва срок Кан Гванджина закончится, его вместо того, чтобы отпустить на волю, просто переведут обратно в центр временного содержания, пока идет следствие. И они вернутся в ту точку, с которой начинали.

Мун Джин уже сидел, но контакт с Гю Чоном у нее остался. Остановившись у самых дверей небольшого офисного строения, в котором ютилась контора Ким Чан Сона, девушка достала смартфон и стала писать агенту контрразведки сообщение.

Им нужно было встретиться, но где-нибудь на нейтральной территории, там, где она сможет спрятаться от глаз собственной охраны, там, где они не узнают о визите Гю Чона.

После получение новостей о беременности встречи с агентом стали опасными. Ее дед был жестоким садистом и параноиком, мразью, которая играется с собственной семьей. Нельзя давать ему поводы для нервозности. Если люди Юн Донджина донесут деду, что она с какой-то целью виделась с агентом NIS — изначальный предлог на тему того, чтобы перевести Кан Гванджина из центра временного содержания под контролем разведки в обычную сеульскую тюрьму больше был неактуален — у нее могут возникнуть серьезные проблемы.

И единственное место, где охрана сможет оставить ее достаточно долго наедине, ей совершенно не хотелось посещать. Даже мысль об этом была Пак Сумин сейчас противна, но выбора нет.

Девушка в сомнениях прикусила ноготь, размышляя над ситуацией, после чего вбила адрес элитного клуба и номер комнаты, в которой она постоянно отдыхала. Туда охрана не сунется, а она сможет предупредить администрацию о том, что ждет гостя. Замужние женщины частенько проворачивали такие номера, если хотели поразвлечься с любовниками и при этом не пользоваться услугами сомнительных отелей.

Убедившись, что сообщение ушло и доставлено, Пак Сумин удалила написанное и скрыла чат с агентом NIS. Никто не смел прикасаться к ее личным вещам, но паранойя сейчас одолевала беременную девушку — казалось, что даже нейтрально настроенных людей вокруг нее не осталось. Только враги, только стукачи и доносчики. Так что и действовать нужно соответственно.

Все было бы намного проще, если бы Кан Гванджин был на свободе. С его способностями он бы быстро смог поставить на место и деда, и дядю. Да даже если не ввязываться в борьбу с семьей — два билета на скорый поезд до Пусана — под видом рабочей поездки. Там частная лодка и уже к концу дня они в Японии.

Конечно же, это был привлекательный, почти утопический сценарий. Вот только едва их спохватятся, документы Пак Сумин и Кан Ён Сока зазвенят по линии международного розыска по запросу Южной Кореи.

Ни один наследник чеболя не может сбежать от своей семьи и от своей судьбы. Всем им остается только склонить голову перед старшими и жить так, как скажут.

Вот только Пак Сумин жить так не хотела, ведь остаться в Корее — это остаться во власти деда. Ей надо вытащить Кан Гванджина и спастись самой, а для этого у нее есть только три инструмента: ложь, изворотливость и черная флешка, которую дал ей северянин.

Но сначала нужно наладить связь с Кан Гванджином.

Охрана почти никак не отреагировала на желание Пак Сумин посетить клуб. Только чуть дернулась бровь господина Сон Ён Ги, но старший телохранитель сумел воздержаться от комментариев.

Ее членство было все еще актуально, так что Пак Сумин довольно быстро заняла нужную ей комнату, предупредила администратора, что ждет гостей.

Гю Чон приехал с опозданием на полчаса.

— Ну и умеете вы выбирать места, госпожа Пак Сумин, — усмехнулся агент NIS, проходя в комнату, которая однозначно была больше приспособлена для оргий, нежели для деловых переговоров.

— Тут нам точно не помешают, — ответила Пак Сумин.

— Знаете, был бы я женат, то вовсе не сунулся бы в подобное заведение, — ответил Гю Чон, с интересом оглядываясь по сторонам.

Помещение было выполнено в бордово-бархатистых цветах и если бы не тусклое освещение, то ее можно было бы использовать как пыточную; десять минут в подобном помещении гарантирует приступ мигрени на весь оставшийся день.

— Миленько, — цокнул языком Гю Чон, с улыбкой переводя взгляд на Пак Сумин.

— Вас что-то забавляет? — подняв бровь, спросила чеболька.

— Скорее удивляет ваша изобретательность, — ответил Гю Чон. — Скажите, госпожа Пак Сумин, вас случайно не завербовали МИ-6, пока вы учились в Лондоне?

— Это было грубо, — поморщилась чеболька.

— Я просто обязан был спросить, — ответил Гю Чон, потирая руки и все еще глазея по сторонам, — профессиональный интерес.

— Как мне кажется, вы чрезмерно возбуждены, господин Гю Чон, — заметила непоседливость обычно хладнокровного мужчины Пак Сумин.

— Знаете, я просто давно не видел ничего настолько удивительного, — усмехнулся мужчина. — А я всякого повидал. И, как я понимаю, тут весь клуб такой?

— Говорите так, будто работаете в церкви, а не в контрразведке.

— Вы же знаете, тактику жён предпочитают северяне, а не мы. Слишком топорно. Прослушка надежнее, — усмехнулся Гю Чон, почти мгновенно возвращаясь в свое обычное собранное состояние. Но по глазам мужчины было видно, что он в хорошем настроении. — Так о чем вы хотели поговорить, госпожа Пак Сумин?

— Дед отозвал адвоката, господина Ким Чан Сона, — начала девушка.

— Знаю, — кивнул головой Гю Чон.

— Знаете?

— Конечно же знаю, дело вашего ассистента у нас на особом контроле.

— Вы разобрались с человеком моего брата? — спросила Пак Сумин.

Агент NIS немного помолчал, подбирая слова.

— Его не уволили, но задвинули. В целом, человек он полезный и способный, просто падкий на всякое. Кстати говоря, — мужчина указал пальцем на стены вокруг. — Его бы подобное впечатлило. За членскую карту подобного заведения он бы сделал для вас многое.

— Меня подобные люди не интересуют, — ответила чеболька.

— Чего вы хотите, госпожа Пак Сумин? — выдохнул агент NIS. — Давайте уже перейдем к сути.

— Я хочу, чтобы вы наладили связь с Кан Ён Соком через Мун Джина, — ответила девушка. — Занялись пополнением его счета, принимали звонки…