— А в чём, собственно, проблема, Ирина Артуровна? — невинно и от этого немного нагло уточнил я. — Почему вы настолько заинтересовались моей частной жизнью, что решили самолично справиться о распорядке моего дня?

— Слушай, Александр, ты напрасно играешь у меня на нервах. Ты же должен понимать, что я пришла, чтобы успеть тебе помочь, а ты тут дурака валяешь, вроде как я не я и лошадь не моя. Кто это такая?

Ирина кивнула на Настю.

— Это моя…

Я немного замешкался, выбирая, что ей сказать. Коллега, поклонница, знакомая…

— Девушка! — не доверяя правильности моего решения, резко воскликнула Настя.

— Деушка… — скептически оглядывая сочную и полнокровную швею, усмехнулась майорша. — Ну, Саша, смотри сам. Я-то помочь хотела. Ты вот, о чём подумай, если прокуратура докажет, что ты был сегодня в Краснокузнецке, предпринять хоть что-то будет уже невозможно. И вот эта самая «деушка» пойдёт по этапу, как лжесвидетель, не говоря уже о тебе самом. Твой-то собственный маршрут такой будет, что в самом страшном сне не увидишь.

Она посмотрела мне в глаза и продолжила:

— Так что, Жаров, повторяю свой вопрос. Где ты был сегодня, начиная, с восемнадцати часов? Не торопись, подумай хорошенько, прежде чем ответить.

— Ничего не изменится, — заявила Настя.

Ирина ничего не ответила и молча ждала, что же скажу я, но я только руками развёл.

— Понятно, — кивнула она и вздохнула. — Понятно… Ладно… Вот что мы сделаем… Дело ведёт прокуратура. Некто следователь Зубатый. Есть там такой новый следак. Активный очень и многообещающий. Знаешь такого?

Я хмыкнул.

— Сделаем так, — продолжила она. — Я тебя доставлю в горотдел и допрошу. И «деушку» твою тоже. Так что договоритесь пока, где вы были, что делали сегодня, без интимных, разумеется, подробностей, и кто вас мог видеть в Верхотомске, а не в Краснокузнецке. Но, иди-ка сюда, отойдём в сторонку.

Она спустилась с крылечка и сделала несколько шагов в глубь двора.

— Подожди, — кивнул я Насте и пошёл вслед за Ириной.

— Ты парень вроде неглупый, — сказала она и глянула скептически.

Она стояла лицом к фонарю, и я видел её лицо, освещённое тусклыми бледными лучами.

— Хотя, может, я и ошибаюсь. Это мы скоро узнаем. Но ты, наверное, догадываешься, что вот это твоё «алиби» недорого стоит и продержится недолго. Дурочка эта влюблённая переигрывает, а потом… как думаешь, может получиться так, что на месте преступления найдутся твои пальчики или жидкости?

— Не найдутся, — мотнул я головой, но тут же осёкся. — Вообще-то… почему бы и нет… могут найтись.

Думаю, вложить мне в руку стакан, бутылку или что-то ещё, что могло потом оказаться на месте преступления, было очень просто.

Ирина выжидающе молчала.

— В общем…

— То, что ты говоришь сейчас, останется между нами. То, что скажешь позже, попадёт в протокол.

— В общем, меня вырубили, и я какое-то время оставался без сознания. Вполне можно было организовать мои следы.

— Вырубили… — повторила она. — Шикарно…

— Да, вырубили. И браслеты надели. На свет выйдем, покажу тебе следы. Короче, я знаю, кто убийца.

— И кто же?

— И знаю, когда он снова убьёт.

— Серьёзно? — хмыкнула она. — Ну, так поделись информацией… с Зубом. Он тебе спасибо скажет.

— И если ты возьмёшь убийцу с поличным, он сознается и в сегодняшнем убийстве.

— Так… Это уже херня пошла, Жаров. Ты типа гипнотизёр, да? Сразу предупреждаю, эта линия защиты самая тупая из всех, что можно представить. Если ты знаешь реального убийцу, нужно его найти и допросить раньше, чем Зуб его устранит. Поскольку, если он действительно, подчёркиваю, если он действительно хочет тебя подставить, то позаботится о том, чтобы настоящий убийца не смог предстать перед следствием. А нести ахинею, что типа ты знаешь, когда будет новое убийство, не стоит. И вот что скажу… Проблема в том, что я не могу предпринимать никаких официальных действий вне рамок приказа. И, тем более, никаких действий, связанных с этим делом, в Краснокузнецке. Можно было бы привязать твоего убийцу к какому-то другому делу…

Она задумалась.

— Типа подвести какого-то другого следака к реальному убийце через другое дело, и чтобы он расколол его и по сегодняшнему эпизоду, так?

— Так-то оно так, только вот вопрос, Жаров, — произнесла она задумчиво. — А какого хрена я должна тебе верить? По-моему, я каким-то не тем местом думать начала, а? Тебе не кажется? Удивительно даже. Я ведь всегда считала, что только мужики другим местом думают…

— Я полагаю, Ирина Артуровна, мы с вами оба думаем одними и теми же устройствами. Головами то есть.

— Посмотрю, что можно в этом направлении сделать. Поедем сейчас в отдел. Я ваши показания приму, составим протокол и пойдёте. Но, советую, пока затаиться и нигде не светиться. На работу не ходить, в общагу не ходить, домой не ходить.

— Хм… Есть у тебя на примете подобные места?

— Одно есть. Но «деушку» твою туда не пустят.

— Спасибо, — кивнул я, — но сама посуди, не по-товарищески будет. Она мне — алиби, а я ей даже безопасного местечка обеспечить не могу.

— Благородно, но глупо. Ладно, поехали.

— В околоток? — кивнул я.

— В околоток, куда же ещё?

Можно было бы и не рисковать так, наверное. Эту женщину со мной мало что связывало. Взаимная наша симпатия, если её можно было так назвать, строилась не на такой уж долгой истории знакомства и некоторых успехах. Теоретически, Ирина вполне могла принести меня на алтарь чего-то важного. Сдать за ещё одну звёздочку, за продвижение в карьере, за… да мало ли что можно получить за душонку подозреваемого…

Но внутренний голос говорил, что она могла бы стать моим союзником. Впрочем, любой союзник — это здорово, конечно, но союзник мне нужен помощнее, чего уж там. С учётом географии преступлений мне был нужен выход на федеральный, то есть на всесоюзный уровень.

Но, как бы то ни было, и невзирая на сомнения, я решил воспользоваться этим, прямо скажем, неплохим предложением и поехал в горотдел. Допрос прошёл согласно договорённости. Я сообщил, что в интересующий следствие промежуток времени находился по такому-то адресу, исполняя просьбу прописанного в ней студента, временно находящегося на обучении в другом городе.

Просьба заключалась в поливе цветов. Для того, чтобы справиться поскорее с этим делом, я пригласил на помощь работницу фабрики. Ну, вот, собственно, и всё. А домыслы, касающиеся наших, так сказать, внебрачных отношений, никого не должны волновать. Вот вообще никого.

Закончив с вопросами и ответами и получив паспорта и отметки в пропусках, мы с Настей двинули на выход. Пройдя по сумрачным коридорам казённого дома, мы пришли к выходу и предстали пред дежурным. Он говорил по телефону. Увидев нас, поднял палец вверх, мол подождите и чётко отрапортовал телефонной трубке:

— Так точно. Понял, товарищ подполковник. Сделаю, да…

Повесив трубку на рычаг, он молча взял пропуск у Насти, вписал что-то, и положил его в стопочку бумажек, лежащую на краю стола.

— Проходим, не задерживаем, — кивнул он и взялся за мой.

Настя вышла за дверь. Я двинул за ней, но дежурный меня одёрнул:

— Так, куда? Не видите, что ещё не закончено? Ожидайте!

Он укоризненно помотал головой и резко махнул рукой.

— Крутов! — крикнул дежурный и тут же перед ним вырос здоровенный сержант. — Этого в филармонию.

— Какую филармонию! — воскликнул я. — Что за хрень! Кто приказал⁈ Вы тут с ума сошли?

Крутов был довольно крут — плечист и поджар. Наверное, плаванием занимается…

— За мной проходим! — бросил он равнодушным и лишённым сочувствия голосом. — Сюда, давай!

— Куда «сюда»? Что за хрень! Мне пропуск подписали? Подписали. Всё значит! Вы тут напрасно самоуправством занимаетесь!

— Так-на! — рявкнул Крутов. — Или идёшь, или я парней вызываю. А это минимально пятнадцать суток!

Ирина это устроила или нет? С одной стороны, зачем бы ей такая хрень? Дежурный с каким-то полканом по телефону тёр. Может, конечно, не про меня, но, с если посмотреть с другой стороны… а про кого ещё-то?