Я резко завернул его руку за спину и выкрутил так, что та захрустела. Впрочем, гнев уже изрядно растаял, уступив, благодаря Насте, место благодушной иронии. Поверженный предводитель заревел, как бык, и я ослабил хватку.

— Послушай, любезный, — вполне миролюбиво сказал я. — Если я ещё когда-нибудь увижу тебя или твоих другальков, это будет самым страшным днём в твоей жизни. Не нужно больше искушать судьбу, ну, честное слово. Ты меня понял?

Он прохрипел что-то невразумительное.

— Не понял? — подкрутил я руку

— Поэл, поэл… — засипел он. — Отпусти…

— Ты с Сапфиром говорил, когда вас отпустили?

— Нет. Я чё с ним тереть буду? Без дела что ли?

— Пойди и поговори.

— А-а-а…

— А как так вышло, что вас выпустили? — поинтересовался я.

— Не знаю… Отпусти, а-а-а! В вытрезвитель бросили и все дела…

— Эх, кругом безответственность. Злодеев и рецидивистов в вытрезвитель бросают. Безобразие.

— Так может, милицию вызвать? — предложила Настя. — Повторно их точно упекут. Времени только маловато, нам же ехать…

— Не надо милицию. Они больше не будут. Не будете?

— Не-е-е… — заблеял главарь.

— Ну, смотри у меня, — назидательно сказал я и отпустил его руку.

По поводу милиции у меня были сомнения. Отбрехиваться от превышения самообороны мне не хотелось. Поэтому я встал, поднял сумки, лежащие на снегу, и попросил Настю убрать своё грозное оружие подальше.

— А ты молодец, — снова похвалил её я, когда мы шли к фабрике. — Не растерялась. Я с тобой в разведку пошел бы.

— Бы? — переспросила она.

— Ага, если б ты не притягивала столько мужских взглядов.

— А? — нахмурилась она, а потом засмеялась, поняв, что это типа комплимент.

Весь коллектив был уже в сборе и ждали все только нас двоих.

— Ну, где тебя носит, Изотова⁈ — накинулись юные девицы и возрастные девы.

— Так, девушки, отставить бузить! — звонко и весело, как из оптимистического советского кинофильма воскликнула Настя. — Кто не знает, это Жаров Александр Петрович. Он инженер по снабжению и член профкома. Поедет вместе с нами в рамках общественно-политической работы.

— С членом мы завсегда рады! — засмеялись оживившиеся барышни. — Особенно профкома.

— А чего один только? — со смехом возмутились другие. — Профком должен нам минимально одного мужика на двух баб предоставлять!

— Не жирно будет? — хохотали третьи.

— Так, девушки, проходим в автобус! — пресёк я болтовню. — Анастасия, давайте команду водителю. Будем отправляться!

В автобусе девушки немного погалдели, а потом начали петь. Пели разное, но известное. И из Толкуновой, и из Герман, и из других. Пели хорошо, слаженно, и ясно было, что не впервой.

Ромашки спрятались, поникли лютики.

Когда застыла я от горьких слов.

Зачем вы, девочки, красивых любите,

Непостоянная у них любовь…

Настя сидела напротив меня и смотрела мне в глаза, пропевая каждое слово для меня одного. Причём, делала она это с артистизмом, постоянно меняя выражение лица.

— Зачем вы, девочки, красивых любите, — тянула она и с горечью добавляла , — непостоянная у них любовь…

Дорога до турбазы заняла, как и предсказывала Настя, около получаса. С трассы мы свернули на узкую укатанную дорожку и оказались в сосняке. Проехав минут пять по лесу, автобус остановился у трёхэтажного кирпичного здания. Мы вышли наружу, и я сразу ощутил, что город остался далеко. Воздух был чистым и ароматным, немного морозным, с запахом оттаявшей хвои.

Нас расселили по номерам. Комнаты были двухместными, но я оказался в одиночестве, поскольку других мужчин на горизонте не наблюдалось. Побыть одному было приятно. Две деревянные кровати у стен, шкаф, стол, два стула и умывальник в углу. Душ и туалет в коридоре. И никаких Давидов на горизонте.

Поскольку сейчас был не сезон, жильцов на турбазе было мало. Поэтому, собственно, профком и проявлял щедрость, отправляя сотрудников на отдых. Бросив вещи, мы отправились на ужин в столовую, расположенную здесь же, на первом этаже главного корпуса.

Сегодня подавали винегрет и шницель, представляющий довольно толстую котлету, обваленную в сухарях. На гарнир прилагалась горка картофельного пюре с маленьким кратером, заполненным растопленным маслом, и ломтик солёного огурца.

— Зачем обваливали в сухарях, если внутри тоже хлеб? — сетовала худосочная немолодая тётечка, раньше всех закончившая трапезу и пившая компот из изюма с кусочком белого хлеба.

— Ой, Люда, тебе не угодишь, — возражали ей. — Нормальный шницель, вкусный.

— Так, девочки, сейчас все на прогулку, а потом собираемся в рекреации и будем играть! — сделала объявление Настя. — Александр Петрович, вы, пожалуйста, тоже присоединяйтесь.

— Играть в бутылочку будем! — засмеялся кто-то в дальней стороне.

— Нет, в фанты!

— В подкидного!

— В шахматы!

— А завтра у нас будет насыщенный день! — продолжала Настя. — Утром идём кататься на лыжах.

— Так всё растаяло!

— Лыжня отличная, я узнавала. Потом свободное время. Перед ужином баня, заказана уже. Веники, квас, чай, мёд — кому что нравится. А после ужина конкурсы.

— Да нахер нам конкурсы! Лучше позови парней с железнодорожного профилактория!

— А что Александр Петрович будет делать?

— А вот пусть он в бане всех нас и парит!

— Лучше мы сами его хорошенько попарим!

— Да вы запарили уже, девки!

Всё это с хохотом и с воодушевлением. Я и сам посмеялся с ними вместе.

Прогуливаться долго никто не захотел.

— Александр Петрович, айда с нами. У Кирилловны самогоночка домашняя, вырви глаз! И сало отличное!

Предложение было соблазнительным, конечно, но я потихонечку слился и пошёл к себе.

— Настя, мне нужно завтра сутра пораньше в город уехать, дела кое-какие сделать, так что я сегодня спать пойду. А завтра уже с коллективом отожгу, ладно?

— Так рано спать? — разочарованно спросила она. — Ещё же время детское…

— У меня режим какой?

— Постельный, — вздохнула она.

— А нам с тобой пришлось сегодня что?

— Махаться…

— Вот именно. Так что всё, спокойной ночи, малыши.

Я действительно решил выспаться. Лёг в постель и моментально отрубился. А утром позавтракал с помятыми после вчерашнего девчатами и отправился в город. Погодка была бодрящей, и я прибавил ходу, чтобы согреться. От корпуса до шоссе было примерно десять минут ходу.

В железобетонной коробке остановки никого не было и, прождав с полчаса, я уже начал волноваться, но автобус всё-таки пришёл. Доехав до драмтеатра, я вышел, прошёл остановку до главпочтамта, спросил, где находится рынок и двинул туда. Хоть Настя мне и рассказала, как его найти, пришлось немного уточнить на месте.

Купив хурмы, я вернулся на остановку, дождался троллейбуса и покатил в областную больницу. Там я уже знал, куда идти. Обошёл здание, поднялся к отделению травматологии и зашёл. На этот раз я двинул прямо к столу медсестры.

— Здравствуйте, — улыбнулся я.

— Это ещё что за новости? — удивилась она, к счастью не та, что кричала на меня в прошлый раз.

— Я к Александру Храпову. Брат.

— Во-первых, все посещения у нас через санпропускник оформляются, а, во-вторых, его выписали.

— Когда? — удивился я.

— Час назад примерно. За ним отец приехал. Дежурный врач выписал, и они ушли.

— Понятно, — протянул я.

— Так что можете навестить Храпова дома. А сюда в верхней одежде заходить нельзя. В общем, молодой человек, ступайте. Всего хорошего. Не болейте.

Постараюсь. Я вышел на лестничную площадку и встретил того самого мужичка, который помог мне в прошлый раз.

— Здорово, батя, — кивнул я.

— А, аферист пожаловал, — усмехнулся он. — Что, опять халат тащить?

— Не надо, выписали пациента.

— А ты не знал что ли?

— Нет, — покачал я головой. — Час назад только. Так что попробую догнать теперь. Вот, держи.