– Идемте в столовую, – сориентировалась я.

Кстати, тут было довольно красиво: широкое окно, легкие шторы, большой стол, удобные комод и два шкафа с посудой. Все из покрытого лаком светлого дерева, основательное и уютное. Пока мы рассаживались, я справилась с чувствами. Ну, подумаешь, перепутала! Хотя теперь король может подумать, что между мной и Ясмиром что-то есть. Слишком эмоционально я отреагировала на его приход.

– Итак, свою часть договора я выполнил, – начал Аламир, – тайно привез вас и ваших людей в Аар. Хотелось бы узнать, как вы представляете свою жизнь дальше. Королева Кральна должна появиться в моем дворце?

– Нет. Скажу откровенно, я много думала, и решила, что нужно держать мой приезд в тайне. По крайней мере, до того времени пока не родиться ребенок. Сейчас меня устраивает жизнь обычной горожанки.

– Неожиданно... – пробормотал Аламир.

– Почему же? Только за последний месяц на меня дважды покушались. Первый раз на балу подали отравленные фрукты, второй – напали на кортеж, когда я ехала в итирское поместье.

– Да, знаю. Ясмир мне рассказывал. А вот про покушение на балу... – Аламир запнулся, а потом вдруг добавил: – фрукты! Вы побледнели, когда я взял яблоко, не проверив на яды. Так сильно волновались за меня?

И хитро улыбнулся. Кажется, где-то я видела эту улыбку.

– Волновалась. Как вы понимаете, убийство короля соседней страны могло поставить жирную точку во всех моих планах. К сожалению, служба безопасности не выяснила, кто стоит за отравителями. Я так же сомневаюсь, что им удалось найти заказчика нападения на мой кортеж. За королевой Кральна кто-то охотится. Если я раскрою свое инкогнито, то, полагаю, попытки избавиться от меня возобновятся.

Конечно, я понимала, что выказываю сомнения в способности Аламира защитить меня в его дворце. Хранвон, услышь он подобный намек, ужасно рассердился бы. Однако я уже пыталась жить, не цепляя мужское эго и при этом пренебрегая собственной безопасностью. Ни к чему хорошему это не привело.

В прошлом варианте будущего я отослала от себя телохранительниц, поверив в сказки Хранвона и побоявшись его огорчать, в результате чуть не погибла сама и потеряла сына. В этот раз, опасаясь рассердить муженька, я не взяла охрану из Бринлека, и опять едва не поплатилась жизнью. Нет уж! Больше щадить чужие чувства не стану.

– Да, я понимаю, почему вы не доверяете службе безопасности в моем дворце, – со вздохом произнес Аламир. – Если б не ваша информация о готовящимся покушении, возможно, злоумышленникам удалось бы ранить или убить меня.

Хорошо, что он так спокойно отнесся к моим словам.

– Значит, вы решили пока остаться инкогнито и жить как простолюдинка?

– Да. Только мне и моим людям нужны новые документы так, чтобы на них были неизмененные черты лица и ауры. А еще защита для моего герцогства, если Хранвон решит взять его силой.

– Понятно. А он не может объявить вас умершей и присвоить Бринлек?

– Нет. Во-первых, в герцогстве есть родовые регалии, которые четко показывают жив правитель или нет. Во-вторых, по законам Бринлека в случае моей смерти, власть перейдет следующему в очереди наследования кровному родственнику, а именно моему двоюродному брату. Он должен будет капнуть кровью на родовые артефакты, которые признают его следующим герцогом. Однако это только в том случае, если нет бумаги о наследнике. Герцог или герцогиня могут сами назначить наследника, но при этом они должны являться урожденными Роук. То есть я могу это сделать, а вот мой муж – нет, потому что крови герцогов в нем нет. Конечно, бумага должна быть непростая – артефактная, плюс именная печать, подпись и отпечатки крови наследника и герцога или герцогини.

– Во время нашей первой встречи в оранжерее, вы говорили, что Хранвон хочет получить Бринлек. Получается, он решил устроить это через документ о наследнике? Но как?

– Законы моего герцогства и Кральна немного разнятся. В Кральне наследование ведется исключительно по мужской линии, только в особых случаях права на престол может наследовать женщина. Если гражданин Кральна умер, то его наследство достается ближайшему родственнику мужского пола. Опять же, есть исключения из этого правила, но они довольно редкие. В Бринлеке, если сын-наследник умирает, приданое остается у матери.

Мы помолчали, пока Аламир обдумывал информацию.

– И все же я не верю, что Хранвон решит убить собственного ребенка, чтобы получить герцогство, – наконец, сказал он. – Я видел, что вы убеждены в этом, но…

– Храну не надо убивать, – перебила я. – Это просто подстраховка. Представьте, например, что отравители на балу преуспели. Я наелась фруктов, будучи беременной. Начались преждевременные роды, родился ребенок, но, понятное дело, слабый и болезненный. Пока я борюсь за собственную жизнь, можно дать мне на подпись бумаги о наследнике. Находясь в горячке, я, возможно, подпишу. Новорожденный, конечно, будет являться гражданином Кральна, а потом, если он погибнет, то все достанется Хранвону. Никого убивать не надо! Страховка, понимаете? Если жена вдруг не сможет никого родить, то хоть какая-то польза от нее будет. А дальше и развестись можно, отправив ее в дом благородных вдов, пусть существует на подачки! – я все больше распалялась, в голосе звучала обида и злость. – Или еще один вариант. Родился ребенок, но везти его в герцогство Бринлек, чтобы капнуть кровью на родовые артефакты, некогда. Можно убедить жену подписать бумаги о наследнике. Если она – доверчивая дура (а я до недавнего времени была именно такой), то подпишет и печать поставит. А потом, если ее убьют, наследство останется сыну. На мой кортеж было нападение, и охрана не могла ничего противопоставить бандитам, которые хотели убить королеву.

– Ясмир докладывал. Странно это. Охраны мало, маги – слабосилки, командующий неопытный. Судя по тому, что нападающие знали маршрут и сразу били по магам, в первую очередь выводя их из строя, кто-то поделился секретными сведениями.

– Вот, пожалуйста! Опять, как и с отравителями, не понятно, кто заказчик. Вы же понимаете, Аламир, что рано или поздно мне перестанет везти? Убьют либо меня, либо меня и ребенка. А если у Хранвона будет эта бумага о наследнике, то герцогство достанется ему на законных основаниях.

– Можно оспорить на международном суде, ведь завещания нет...

– Можно, но кто это будет делать? Мой кузен не хочет быть герцогом, потому что прекрасно понимает всю ответственность и проблемы власти. Тетка очень болезненная женщина, она не потянет. Есть еще несколько дальних родственников, которые в теории могут претендовать на герцогскую корону, но у них нет международной поддержки, знаний, умений и нужных знакомств. Кроме того, Хран вполне может убить или запугать того, кто будет выступать против.

– Я понял ваши резоны и не отказываюсь от помощи. Но долго скрываться не получится.

– И не надо. У меня есть план. Я хочу связаться с Хранвоном через зеркало и предложить сделку. Он объявляет меня и сына погибшими и не претендует на Бринлек. Герцогство будет платить налоги и поддерживать все заключенные соглашения. Я от себя и от имени своего сына подпишу бумаги и откажусь от притязаний на престол. Таким образом, Хранвон получит возможность жениться на ком угодно, а я сохраню Бринлек для сына. Думаю, с кузеном можно будет договориться, чтобы он объявил его своим.

Аламир внимательно на меня посмотрел и вдруг спросил:

– Вы уверены, что родится мальчик?

– Да, – чуть замешкавшись ответила я.

Как-то упустила то, что пол ребенка мне должен быть пока неизвестен.

– Опять ваше предвидение?

– Можно и так сказать. Так что насчет плана?

– Мне он не нравится, – нахмурился Аламир. – Поймите правильно, я не умаляю вашего таланта к составлению разного рода договоров и клятв. Сам видел, как вы работаете. И, несмотря на недоверие, попался на удочку, дал клятву с условием, не думая, что мне придется ее выполнять.

– Вы жалеете о том, что сделали? – удивилась я.