– Так, подожди. Я знаю, что у вас с Люком кровная вражда или что-то в этом роде, но…

– Мама работает дни и ночи напролет, чтобы оплатить твою частную школу, – продолжает Гейб. – Она обеспечила тебе самое лучшее будущее. И меньшее, что ты можешь, чтобы отплатить ей, – это не упустить его.

В моем кармане гудит телефон, что, вероятно, свидетельствует о приезде Тео в школу. К сожалению, мой мозг теперь тоже начинает гудеть.

– Я думала, речь пойдет о Люке, разве нет?

Гейб качает головой.

– Я пытаюсь донести до тебя, что Люк, судя по всему, уже потерян, но ты – нет. Так что если я могу что-то сделать, проверить твои документы или помочь с вступительным эссе…

– Гейб. – От одного упоминания о незаконченных эссе для колледжа меня сразу же начинает мутить. – Мы можем поговорить об этом позже?

– Конечно. Я буду здесь, – отвечает он тщательно выверенным голосом старшего брата. – Я просто хочу, чтобы ты знала: у тебя есть человек, на которого ты можешь положиться, Бель.

Я прикусываю язык, чтобы случайно не ляпнуть, что вообще-то Гейб не обращал на меня внимания большую часть своей жизни, если, конечно, не считать споров, затормозит ли кофеин мой рост, и да, Люк совсем не гений, но насчет него брат тоже ошибается.

Но потом я перестаю думать о том, что наверняка Люк считает нас с ним похожими, так же как Гейб считает похожими нас с Люком. Необходимость принадлежности к той или иной группе плюс мысли о том, что мой отец пребывает в полной уверенности, что у нас с ним все в полном порядке, да еще и тот факт, что мама так старается ради меня, заставляют поспешно выскочить за дверь.

– Да, хорошо. Пока, Гейб!

Я быстро отправляю Тео сообщение, что уже еду, и сижу в машине целых пять минут, прежде чем завожу двигатель. Меньше всего мне хочется рассыпаться перед ним на части – и из-за чего? – поэтому я беру себя в руки и еду в школу.

– Привет, – здоровается со мной Тео, не поднимая глаз от печатной платы, с которой возится, когда я вхожу в лабораторию. – Ты захватила тот механизм, который собрала для региональных соревнований?

Черт, я совсем забыла про него.

– Нет, – морщусь я, – извини. Но можно вернуться и привезти его…

– Нет, не переживай. Я все равно только что получил сообщение, что через два часа мне нужно на игру.

– На футбол? – с недоумением уточняю я.

– Нет. То есть да, – поправляется он и поднимает глаза. – Я же рассказывал тебе, что по выходным веду общественные игры, да? Это последний матч в этом году, и в самый последний момент кто-то слинял.

– К счастью для них, на помощь всегда придет надежный и ответственный Тео Луна! – патетично восклицаю я. Хоть это и явная шутка, на его лице мелькает страдальческое выражение. – Нет-нет, вообще-то я думаю, что это здорово, – спешу заверить я его. – Общественные игры? Это когда играют дети?

– Да, сегодня играют совсем малыши. – Кажется, он собирается с силами, прежде чем просит меня подойти. – Можешь передать мне батарею?

– Что? А, да.

Я достаю батарею и приближаюсь к Тео. Бросаю свой школьный рюкзак и пристраиваюсь слева от него.

– Сегодня работаешь только с проводкой?

– Ага.

Я вижу, что он сосредоточен, и в наступившей тишине в голове снова всплывает разговор с Гейбом. Я всегда знала, что мама многого от нас ожидает, но когда Гейб поступил в Дартмут, видимо, она решила, что уже выиграла родительскую гонку. Хотя если учесть то, что Люк, возможно, бросил учебу насовсем, эта зарубка войдет в графу поражений.

Так что мне полагается сравнять счет, верно? Иронично, учитывая, что в моем вступительном заявлении до сих пор только одна строчка: «Я не знаю, чего я хочу и почему».

– Ты выглядишь странно, – замечает Тео, и я снова пытаюсь взять себя в руки.

– Что? Да я просто не крашусь, когда мы с тобой корпим над роботом.

Мне определенно нужно попросить Джейми научить меня паре женских уловок на такие случаи. У нее очень сильная энергетика Александрии Окасио-Кортез[9] (удачно применяющей и ораторское мастерство конгрессмена, и, когда нужно, извинительно поджатые, но не извиняющиеся губы, накрашенные ярко-красной помадой).

– Нет, я имел в виду другое, – закатывает глаза Тео. – С твоим лицом все нормально. Мне просто показалось, что ты выглядишь расстроенной.

– Вот как… – Я чувствую, как мои щеки начинают краснеть. – Да нет, просто мой брат приехал домой на зимние каникулы, и перед самым моим выходом у нас состоялся очень странный разговор.

Вообще-то, я не хотела ничего говорить, но, думаю, сказывается то, что Тео сейчас возится с проводами. Каким-то странным образом это успокаивает.

– Я думал, твой брат живет с вами.

– Мой старший брат Люк теперь живет с отцом. А это мой средний брат, Гейб.

– Твои родители в разводе?

– Да. Или… во всяком случае, близки к нему. Вот почему я здесь. В этой школе, я имею в виду. Я поэтому перевелась. Потому что мама решила переехать.

Похоже, Тео умышленно смотрит на плату, а не на меня, и это хорошо. Мне тоже сейчас не хочется встречаться с ним взглядом.

– Ты все еще общаешься с отцом? – осторожно спрашивает он.

– Да… общаюсь. Вроде того.

– Вроде?

– Ну, иногда я приезжаю, чтобы воспользоваться его мастерской. И чтобы повидаться с братом.

– Значит, твои отец и мать ладят? Это было… по взаимному согласию или как?

– В основном. – Я растерянно моргаю. – Хотя нет. Не знаю, почему так сказала. Нет, совсем нет.

– Тебе нравится твой отец?

– Вау… – Никто и никогда не спрашивал меня о таких вещах. – Думаю, да. А разве это не обычное явление?

Тео на секунду поднимает глаза.

– Я люблю своего отца, – медленно произносит он. – Но время от времени забываю, что он мой отец, и тогда этот мужчина становится похож на незнакомца. И я все время думаю, что, если бы он действительно был чужим. Например, если бы случайно зашел в мой дом, а я бы его не знал, каково было бы мое первое впечатление?

Я выжидательно молчу. Но пауза затягивается.

– И какое бы оно было? – подсказываю я.

Тео бросает на меня взгляд и слегка улыбается.

– Я бы решил, наверное, что он хороший начальник. Настоящий генеральный директор и все такое. Что у него большие ожидания, но он не жестокий. И что он умный, очень умный.

– Да, но нравится ли он тебе?

Тео откладывает плоскогубцы и рассеянно смотрит перед собой.

– Думаю, ему не нравлюсь я, – произносит он.

В груди у меня неожиданно колет.

– Еще как нравишься, – тихо возражаю я, но Тео качает головой.

– Нет, я имел в виду… Мне кажется, мой отец просто не любит детей. Может быть, я понравлюсь ему потом, когда стану взрослым. Полагаю, он ждет, что в какой-то момент я стану его подчиненным, а до тех пор он просто выжидает, когда стану полезнее.

– Тео, но это же ужасно…

– Да ну, на самом деле не очень. У меня есть мама. Она любит детей, младенцев, животных – всех. Наверное, в свое время папа решил: «Круто, она у нас будет отвечать за любовь, а я…» – Тео прерывается. – Извини, я не хотел откровенничать. Не то чтобы я думаю, что мой отец меня не любит или… – Он откашливается. – Я… не хотел переводить стрелки на себя. Я в порядке. Более чем в порядке, – подтверждает он, небрежно указывая на свою красивую одежду и дорогую машину, припаркованную рядом с моей, весьма и весьма подержанной. – Когда-нибудь я все это заработаю. Ну, или примерно такое же.

Он выглядит смущенным, и у меня в животе поднимается какая-то тошнотворная волна.

– Мой отец изменил матери, – неожиданно делюсь я, и брови Тео удивленно взлетают вверх. – Я делала вид, что не догадываюсь о произошедшем, но я же не дура. Не думаю, что это был кто-то конкретный, скорее всего, разные женщины. И это отвратительный, гадкий поступок, ведь моя мама… Она самый хороший, самый любящий человек, которого я знаю. Но самое ужасное, – признаюсь я на едином выдохе, – это то, что он все еще мне нравится, хотя я и знаю, что так быть не должно.