— Хорошо. Слушайте и не перебивайте, в третий раз я повторять не стану…
Бухгалтерша глубоко вздохнула и заговорила. Будучи прижатой к стенке, она приняла правила игры и решила пойти нам навстречу. Наручники сковывали мои движения, спину саднило от болезненных тычков, но внутренне я ликовала. Теперь, если Стилл поверит – а с полиграфом у неё были все основания считать рассказ пленницы достоверным, – дело сдвинется с мёртвой точки. Открытым оставался вопрос о том, что будет дальше со мной – за то, что я успела натворить, меня ждал законный арест, принудительное изъятие имплантов и тюрьма, а то и чего похуже.
Сейчас же, однако, я радовалась – наконец-то история, окутанная мраком неизвестности, начала проясняться. Я больше не блуждала в потёмках…
Официально фонд «Солнечный круг» был обанкрочен через месяц после происшествия – все десять интернатов были признаны «сыгравшими свою роль», поскольку за несколько месяцев до этого Комендатура Каптейна отменила военное положение. Гражданская война была официально закончена.
Здесь, в этих стенах, на момент закрытия числились двести два воспитанника, самому старшему из которых было двадцать семь лет, а самому младшему – шесть. По бумагам все они, за исключением совершеннолетних, отправились в приёмные семьи, чьи данные были строго засекречены. Однако, по странному совпадению в течение нескольких дней после ликвидации самого первого интерната – того самого, где мы сейчас находились, – на местном кладбище выросли несколько рядов свежих неподписанных могил. Сто шестьдесят девять штук. Находились ли в них все воспитанники, или же часть – было неизвестно. Эксгумацию не проводили, документов на захоронения не было – кроме единовременного банковского перевода от анонимного благотворителя в счёт аренды кладбищенского участка на сто лет.
Сеть прекратила своё существование, все документы и электронные носители были в неразберихе утеряны, а имущество ушло с молотка. Вырученные деньги растворились в небытии, а на подставные счета Клэр Мийо, бывшего главного бухгалтера компании, упала кругленькая сумма. Всего-то и нужно было сделать, что поставить подписи под несколькими документами…
Финансовые следы вели наверх, к широким мраморным лестницам столичного Дома Правительства Каптейна. Там, в кабинетной тишине, министром финансов уже пару лет трудился некто Умберто Триббиани – тихий и незаметный, но крайне эффективный чиновник. Серый кардинал Комендатуры не фигурировал в сводках, не мелькал на публике – создавалось ощущение, что его не существует. Триббиани появился столь же внезапно, как исчез Гилберто Травиани – последний управляющий интернатом Каниди. Какое интересное совпадение… Имя было очень похожим – до того похожим, что чувствовалась во всём этом какая-то издёвка…
— Вам что-нибудь известно про исполнителей убийства? — спросила Элизабет Стилл.
— Нет, — замотала головой Клэр. — Я знаю только то, что вам рассказала. Моей работой были финансы, и я больше никуда не лезла.
Зелёный огонёк помаргивал, выхватывая тени прошлого, обступавшие нашу маленькую компанию в тёмной забытой всем миром комнатке.
— Вам есть чем подкрепить изложенную информацию?
— Нет, — мигнула красная вспышка.
Обречённо вздохнув, Клэр коснулась пальцем виска.
— У меня в деке хранятся некоторые документы. Держу их про запас на чёрный день – на случай, если придётся защищаться от… Кого-нибудь, кто решит меня шантажировать. Кажется, этот день настал. — Она мельком взглянула на меня.
Стилл поднялась, следом встала и Клэр Мийо, а полиграф скрылся в кармане плаща.
— Мы с госпожой Мийо сейчас поедем в участок, давать показания по делу о разбойном нападении… Клэр, вы же понимаете, каких усилий мне стоило вызволить вас из лап больной психопатки? — обратилась она к бухгалтерше, встретив непонимающий взгляд. Затем продолжила: — Жаль, что убийца десять минут назад сбежала на угнанном ховербайке. Кстати, она теперь объявлена в планетарный розыск, — добавила Стилл, наклонившись ко мне и сунув в карман моих штанов какой-то предмет.
— Погодите, что это значит? Вы что же, не арестуете её?! — возмущённо спросила Клэр.
— Я же говорю – убийца сбежала, — с лёгким нажимом повторила Стилл и картинно оглянулась по сторонам. — И это к лучшему, если учесть, какой информацией она теперь может поделиться со следствием, если её поймают. Здесь никого нет. Я нашла вас в этой самой комнате, привязанную вот здесь, к кровати, освободила, и сейчас мы вернёмся в город. Вы будете честно отвечать на вопросы следователя, а я покопаюсь в кое-каких старых делах.
— Честно отвечать на вопросы? — Сквозь шелест дождя я слышала, как Клэр Мийо скрипнула зубами. — Вы понимаете, что это будет означать для вас?
— Не волнуйтесь, я вас переквалифицирую в потерпевшую по делу – вполне обоснованно, — успокоила её Стилл. — Как к потерпевшей, полиграф к вам применять не станут. Поэтому мы сможем удерживать ситуацию в приемлемом для всех нас русле. Вы готовы отправиться в путь?
— Имейте в виду, — ледяным тоном сказала Клэр. — Охранники… Их, конечно, жаль, но такова была их работа – защищать меня, пусть даже ценой собственной жизни. Они получали за это деньги, и они не справились. Однако, если Уильям умрёт от полученных ранений, я не стану молчать. Я сдам и убийцу, и тех, кто её покрывает. — Она многозначительно взглянула на Стилл.
— В таком случае, нам всем стоит молиться за его здоровье, — без тени иронии заметила Элизабет. Наклонившись ко мне, она процедила мне в самое ухо: — Скройся, сиди тихо и не отсвечивай. Никаких движений, никаких даже попыток отправиться куда-нибудь, и уж тем более в столичный Айзенштадт – пока я не скажу. Связь держим, как договаривались.
Поднявшись с кровати, Клэр горделиво покинула комнату. Полицейская последовала за ней. Удаляющийся стук каблуков по коридору гулким эхом сливался с ровным и спокойным голосом офицера Стилл:
— Документы вам придётся передать по пути в участок – тогда я смогу сдержать обещание. У меня в машине есть коннектор…
Далёкий скрип входной двери – и стало тихо, лишь по подоконнику барабанили увесистые капли. Отработанным приёмом продев наручники под ногами, я нащупала в кармане ключ. За полторы минуты эквилибристики он пару раз падал на пол – недюжинной ловкости стоило мне вставить его в скважину, но в итоге наручники со щелчком распахнулись. Наконец-то, свобода!
Вместе с тишиной и темнотой пришёл страх, захлестнувший меня с головой. Спокойно… Спокойно! Здесь кроме тебя никого нет, ты одна в этом здании… Лихорадочно нащупав возле койки рюкзак, я порылась внутри и извлекла баллончик. Свист выходящей наружу смеси – и по телу понеслась уверенность, спокойствие и чистая энергия. Челюсть свело судорогой, сердце отдалось дробью, словно пыталось высвободиться из оков моего тела.
Спокойствие улетучилось тут же, через секунду – я была готова поспорить, что сюда уже несётся полицейская кавалерия, вызванная офицером Стилл. Оставаться нельзя, нужно уходить. В путь, в дорогу! В Новую Венецию… Гравицикл был отличным подспорьем, однако в этой кромешной тьме под проливным дождём я рисковала либо заблудиться, либо разбиться о дерево или торчащую опору ЛЭП. Впрочем, особого выбора у меня не было…
Наспех собравшись, я устремилась к недосягаемому выходу по бесконечному тёмному коридору. Белоснежные простыни, кровоподтёки, волокущиеся следы мелькали во тьме – внизу, слева, справа… Мертвецы шевелились под сукном, скалились, тянули ко мне свои костлявые руки… Их неупокоенные души остались здесь, и они заберут меня с собой! Быстрее! Только бы успеть! Быстрее к двери, к выходу, наружу, на воздух!
Последние метры я преодолевала стремглав, во весь дух, боясь оглянуться и увидеть их – тех, кто обрёл здесь вечный покой. С грохотом выбив дверь плечом, я вырвалась в промозглую ночь и понеслась над раскрошившимся бетоном, моя нога за что-то запнулась – и я кубарем полетела с крыльца…
Серия ударов, один из которых пришёлся прямо в челюсть; искры заплясали перед глазами, привкус крови застыл на языке – я лежала навзничь на проржавевшей водосточной решётке у подножия лестницы и корчилась от боли. Катана валялась в стороне, рюкзак давил сверху своей тяжестью. Едва успевшая подсохнуть одежда снова набрякла и облепила тело. Мимо лица сквозь решётку тонкий ручеёк со звонким бульканьем бился в грязную лужу.
