— Будем воровать? — шепчу, зеркально встретившись с ним лицом.

— Воловать! Воловать!

— Слыхал? Сын сообразительнее своего отца. Вперед, Мудрый. Закон на то и создан…

Чтобы нарушать? Все точно романтично и довольно мило, но я обещал жене, что в скором времени вернусь, а по ощущениям за порчу государственного имущества и безобразный вандализм я могу присесть, скажем, в общей сложности на некоторый срок.

— Сергей… — последний раз ворчу, предупреждаю и все-таки уже качусь.

— Обычное дело, Свят. Доходяг из супермаркетов с бирками на задницах Смирновы никогда не приобретали. У нас, даже во времена сопливого детства с Алешкой, в доме раздавался жирный запах хвои и стояла зеленая красотка с отцовский рост.

Рад за них!

— … — разгоняюсь и помалкиваю, раскочегаривая желваки на скулах.

— Мы по-быстрому! Топор, веревку я приготовил заранее, закинул с утра в багажник, так что…

Пять лет! Пять — не меньше. По крайней мере, Юля будет точно знать, на каких фронтах я потерял себя и найдет меня, отбывающего назначенный срок где-нибудь на рудниках.

— Здесь сбавь скорость, мягко, мягко, мягко… — Смирнов внимательно рассматривает лесной пейзаж, составленный из молодых елей и юных сосен. — Хм? — вертится, как будто что-то вспоминает, замечая особые приметы в безграничном пространстве. — Давай, наверное, еще метров двести, а после… Черт! Смотри! — кивает мне, чтобы я обратил внимание на ноющего о чем-то на своем языке мечтательно подкатившего глазенки Игорька.

Сын держит ручки, словно зажимает струны на импровизированной гитаре. Пальцами одной он перебирает мелодию, а вторая фиксирует аккорд на невидимом грифе.

— Музыкант! Заметь, как правильно и красиво наш князек играет, — подмигивает мне Смирнов, а потом вдруг громко вскрикивает. — Стоп, стоп, стоп!

Приехали? От резкой остановки я плавненько въезжаю в обод незащищенным лбом, но спокойно возвращаюсь в исходное положение и оглядываюсь по сторонам. Обстановка, по первому впечатлению, любезно благоволит предприятию, которое задумал Сергей. Сын сзади тоже настораживается и в попытках обмануть стропы, удерживающие его тельце в нужном месте, подтягивается к нам вперед.

— Узе плиехали? — пищит ребенок.

— Тсс, сладкий! — Сергей приставляет палец к носу. — Свят, ты кого-нибудь видишь?

Нет, конечно! Да только я уверен, что эти государственные наделы стопроцентно кем-то охраняются. Убежден к тому же, что нас уже во все глаза пасут. Как только мы пересекли какую-нибудь невидимую черту, служащую стоп-линией, запрещающей проезд таким искателям приключений, где-нибудь в сторожке зажглась сигнальная лампочка, ярко заявляющая о том, что на частную территорию произошло несанкционированное проникновение, и по такому сигналу, вероятно, спешно выехал лесной патруль, каждый член которого вооружен травматическим оружием. Не то чтобы я подобного боюсь, но с нами находится маленький ребенок, да мое торжественное обещание играет ярким пламенем о том, что через пару часиков мне надо бы вернуться туда, откуда я вообще не могу без разрешения уходить.

— У меня на руках новое свидетельство о рождении, — пространно заявляю, не спуская глаз с безмолвного пространства. — Игорь — Мудрый!

— Поздравляю! — почему-то неуверенно хрипит Сергей.

— Я не успел показать его Юле.

— Решил сначала мне сообщить? Я польщен.

— Я хочу ей сказать об этом лично, Смирнов. Это я к тому, что нет желания встречать следующий год на нарах в каком-нибудь КПЗ.

— Ты трусишь, Свят?

— Вы, правда, не догоняете или это образ жизни у Вас такой…

— Какой такой?

— Наплевательский, — убираю руки от руля.

— Вали-ка в лесок, мой мальчик, и принеси нам новогоднее чудо в виде, — он странно осекается, а потом так же быстро находится и, выставив мне под нос два пальца, сложенных латинской буквой «V», нагло заявляет, — двух классных сосен.

— Двух? — прищуриваюсь.

— У меня две дочери и два внука — Юля и Тоня, а также Игорь и Валюша.

— То есть я должен из-за этого присесть на двойной срок? — брыкаюсь, нагло заявляя.

— Велихов тебя вытянет. И потом, какой на фиг срок? — шипит Смирнов, вытянув при этом шею, он демонстрирует немного озверевшее лицо. — У тебя что…

— Де-да! — повизгивая, обращается к деду Игорек.

— Подожди, сладкий. Твой папа на скорости тормозит и…

— Де…

«Тук-тук!» — а вот и, видимо, конечная? Угу? Угу! Приехали! Поздно рвать когти и срывать копыта. Лесоохрана уже здесь:

«Выходите из машины, откинув оружие на землю, не забудьте направить к небу руки».

— Дальше что? — киваю на мужскую фигуру, маячащую за окном Смирнова.

— Учись, пацан! — Сергей, похоже, намерен опустить стекло, что он незамедлительно и делает, покашливает, будто разрабатывает елейный голос, нервно улыбается, то и дело поглядывая на меня, когда шустро оборачивается.

— У меня есть деньги! — последнее, что успеваю выкрикнуть перед тем, как он наконец-то встречается лицом к лицу с представителем здешней власти.

— Здорово, Серж! — «сторож чудо-лампы» протягивает руку и сильно скалит зубы. — Как дела?

— Нормалек, Колян. Ты сегодня один?

— Нет, конечно, — сплюнув на землю, отвечает тот мужик, которого Смирнов назвал по имени.

Они, по-моему, знакомы, причем Сергей здесь частый гость. Об этом могу судить лишь по задушевности мужского разговора. Они обсуждают какую-то охотничью бурду, договариваются о возможной встрече на открытии чего-то там, смеются, еще почти братаются. Смирнов рассиживается в машине, но голова его торчит наружу, потому что ее хозяин премиленько общается с тем, кто способен нас под рученьки принять.

— Серый?

— М? — неспеша вставляет в губы сигарету. — Чего? — вопросительно кивает Коле, который с жадностью поглядывает на то, что делает мой неспокойный «тесть».

— Как там мой? Я его гоняю, конечно, но у него башка только девками забита. Совсем от рук отбился. Я как ушел со службы, так лишился всех рычагов влияния.

— Вот и замечательно, Николенька.

— Ты его там это, — он как-то грустно кхекает. — Короче, ни в чем себе не отказывай.

— Я там больше не работаю, Коля.

— Чего ты сейчас сказал, Смирнов? Шутишь, что ли?

— Нет, — вытаскивает сигарету, выставляет руку и стряхивает пепел прямиком под ноги лесному мужику.

— Да чтоб тебя, зараза!

— Спокойно, старичок. Евгения — талантливый педагог. Она душевнее меня и спокойнее.

— Блин, я на тебя рассчитывал, Смирнов, — воет этот Николай. — Отчислят лоботряса или слетит с бюджета и плакало тогда то курсантство.

— Не слетит! — авторитетно заявляет хитрый «тесть». — Жена проследит. Он неплохой парень, Колюня. Не наговаривай на него, а девочки — это все же круче, чем две меленькие звездочки на его плечах. Парень работящий. Найдет себе применение. Да вот хотя бы к тебе! — кивком указывает на то, что находится за спиной мужчины. — Целый день на природе. Тут тебе и елки, а также зайцы, кабаны и лисы. Весьма душевная компания. А на речку выйдет, так еще и уточек может встретить. Короче…

— Утешил! — не унимается мужик.

— Я скажу Жене, она его взбодрит и проконтролирует.

— М-м-м-м! — заводится Коля. — Ладно, черт с тобой. Возможно, ты и прав. Я мальчишку заставляю, бесконечно повторяю «надо-надо-надо», а может оно и не надо. А?

— … — Смирнов только дергает плечами. — Святослав? — не поворачиваясь ко мне лицом, вдруг обращается.

— Да! — таращусь прямо перед собой.

— Там ждет сюрприз.

Это я уже догнал, но топором, по-видимому, все-таки придется помахать.

— Я покажу, — горланит Коля.

— Цена та же? — Сергей елейно уточняет.

— Да.

— Их две?

— Как заказывал.

Да что это за человек такой? Вездесущий, всесильный, пробивной.

— Сладкий? — тихо говорит Смирнов.

— А?

— Пойдешь с папой? Поможешь?

— Пойду.

Сын будет наблюдать, как его отец орудует колюще-рубящим оружием? Только бы он не испугался, а я не натворил беды.