«Дашенька, все будет хорошо! Не страшно! Все бывает в жизни. И что с того? Помни, рыбка, мы вас поддержим…» — после каждой моей всхлипывающей жалкой реплики задушенно шептала мать.

Нет, больше не работает мой аутотренинг:

«Не плачь, Дашка, все пройдет, пройдет и это — у тебя на жалком выходе полнейшее зеро! Круглее дырки просто не бывает! Пора вскрываться, твой блеф тут больше не прокатит. Парный танец на паркете превратился в персональное фуэте. Ты крутишься с огромным ускорением с развязанными лентами пуантов. Рискуешь вывернуть себе стопу и сломать хребет… Своей семье? Вранье, вранье, вокруг меня вранье… И наигранная радость без горьких слез от осознания состояния беременности моей двоюродной сестры!».

Сейчас, сидя на заднем сидении такси, намертво застывшем в огромном, словно море-океан, железном транспортном потоке, ругаю себя на чем свет стоит:

«Зачем я вообще согласилась на эту душещипательную встречу? Лучше бы сразу поехала с Ярославом на трек. Меньше знаешь — лучше спишь и не завидуешь чужому счастью».

А я завидую Юле! Безоговорочно и стопроцентно. Ей суждено стать матерью, пусть вкривь и вкось, зато природным образом. А мне такое только в редких снах приснится. И то — под хорошее настроение Всевышнего!

Вот сейчас стояла бы рядом с мужем и наблюдала за мелькающими с бешеной скоростью разрисованными низко посаженными повизгивающими на поворотах почти космическими машинками, грелась бы в крепких объятиях, крутила головой на его груди, перебирала мужские пальцы, скрепленные в жесткий узел у меня на животе, наслаждалась бы его спокойным голосом в динамике, и уж точно не зацикливалась на том, что одинокой Юльке в скором времени выпадет счастье истинного материнства, а мне… Вынужденное знакомство с человеческим ширпотребом! Я бы не знала об интересном положении своей сестры и не сжирала бы себя за то, что не в состоянии такую же информацию своим родителям преподнести.

«Зачем я согласилась на встречу с матерью? Зачем?» — обняв себя в районе живота, в десятый раз шепчу, как зомби, медленно двигая губами.

Наш город, почти как монумент, «стоит»… Пробки, пробки, пробки… Нервное перестроение автомобилей, резкие и звонкие гудки, и раздающийся через открытые водительские окна наш мудрый, оттого, пожалуй, крепкий и надежный, русский мат.

Сдавливаю, стягиваю, нажимаю на брюшину, пальпирую себя в районе пупка. Живот горит и режет! Возможно, это гнойный аппендицит или разорвавшаяся киста яичника? У меня внутри обильное кровотечение, вскрывшийся перитонит, спонтанный болевой шок, глобальный сепсис? Боль чересчур сильна, тяжела, практически невыносима. Мысленно прошу себя успокоиться и наконец-таки прийти в себя. Это нервное состояние — фантомная боль, психосоматическая реакция на раздражитель, которым радостно со мной поделилась моя же мать. Стиснув зубы и прикрыв глаза, откинувшись на подголовник пассажирского сидения, уже в который раз прокручиваю диафильмом сегодняшнее рандеву с моим близким человеком.

— Ну, наконец-то, — шипит водитель. — Засор как будто устранили. Похоже, едем! Вы там как?

— Очень рада! Поскорее бы…

Телом ощущаю легкий толчок, подтверждающий начало нашего движения, а за окном глазами фиксирую медленное изменение городской картинной суеты.

«Ура, ура, ура! Да чтоб меня-я-я-я…» — сгибаюсь пополам, больно прикладываюсь лбом о спинку водительского кресла и сильно зажмурившись сдерживаю предательские слезы.

Мне нужно как-то переключить свое внимание, забыться, отвлечься и думать только о хорошем. Быстро достаю из своей сумочки мобильный телефон и с уверенным нажимом проглаживаю теплый гладкий сенсор. Молчит дурная техника, бездумно подмигивая индикатором зарядки, не издавая ни единого звука, чего-то стойко ждет, откровенным бездушием раздражает и отвлекает мое и без того не слишком сосредоточенное внимание.

«Застряла в пробке, муж, но уже еду к тебе. Как дела? Что Кирилл? Вы не ругаетесь?» — решаюсь сделать первый шаг и оживить блестящий сверхчувствительный экран.

«Очень жду, жена. Все хорошо. У Горового младшего неискоренимые проблемы с воспитанием. Здесь каюсь — моя абсолютная вина. Недоглядел за парнем. Но я спокоен, зато он взведен, заряжен на победу. Однако, нам нужен арбитр, Даша, без тебя не рискуем начинать. Команда ждет маленькую рыбку, которая развела бы двух упрямцев по сторонам!» — шутливым сообщением вещает Ярослав.

Ну что ж, я рада, что у них там стандартная рабочая обстановка, в которой муж однозначно изображает из себя… Царька? Странно! В нашей ячейке общества «безбашенная царственная особа» — целиком и полностью мое амплуа.

«Еще минут двадцать в дороге, и я буду на месте!» — шустро, практически не глядя на экран, и двигая одним большим пальцем набиваю свой ответ, затем прикладываю подушечку указательного к огромной зеленой сенсорной кнопке и отправляю в космос сообщение.

«Не торопись, время еще терпит! Будь осторожна!» — через несколько секунд получаю уравновешенные наставления от мужа.

Пообещать могу, но лучше будет, если просто выполню…

Сегодня, действительно, важный гоночный день, а Ярослав не обманул меня. Зрительские трибуны забиты под самую завязку, по-моему, особо заинтересованные в процессе и результатах согбенно сидят на корточках, на ступенях и даже на коленях друг у друга, а на фудкортах вообще не протолкнуться. Народ слишком суетится, надоедливо, словно пчелиный рой, шумит, даже горланит и выпученно глазеет. Когда все эти люди работают? Похоже, формульные гонки — весьма прибыльный бизнес и исключительное по своим масштабам спортивное шоу.

С огромным трудом пробираюсь к тренерскому шатру команды Кирилла. Порывистый ветер сильно раздувает навес, пухлыми «губами» бьется о пластиковую крышу палатки, парусит ее боковые ограждения и закручивает спонсорские флажки в тугие улитки.

— Добрый день, здравствуйте! — взбегаю по ступеням на помост и громко здороваюсь с присутствующими внутри импровизированного штаба. — Как дела? Привет, привет! Спасибо, все нормально! А где мой Ярослав?

Все, как один, мне улыбаются, подмигивают, затем приветливо кивают, некоторые обнимают, а особо смелые с оглядкой куда-то в сторону целуют в щеку. Передавая меня, словно эстафетную палочку, легонько, как футбольный мячик, отправляют «в ворота» к мужу, стоящему ко мне спиной и серьезно сосредоточенному на движущейся картинке, транслируемой на большом экране в помещении.

— Привет, любимый! — уткнувшись лбом в любимое тело, шепчу в его огромную лопатку, пропускаю руки и обнимаю Ярослава, переплетая пальцы на его напряженном прессе.

Он вздрагивает и вполоборота обращается ко мне:

— Дашка, ты напугала! Коварно подкралась. Ух! Будешь бИта, рыбка.

— Ты испугался, а я такая страшная? — расцепляю свои руки, отпускаю и неторопливо обхожу мужа, игриво отталкиваю его бедром, отыскиваю себе удобное место, ерзаю задницей по краю стола, затем наконец-то останавливаюсь в выгодной для меня позиции перед Ярославом и чересчур вальяжно поднимаю голову, чтобы встретиться с ним глазами. Выпячиваю подбородок, прищуриваюсь и через ресницы, тем самым очень томным взглядом, рассматриваю его.

— М-м-м! Красиво, черт возьми. Соблазняешь? — подмигивает мне.

— Спасибо, — беззвучно шевелю губами. — Так что там по красоте, мужчина? Вы по-прежнему меня боитесь? Соблазнение для тщедушных слабаков, — поднимаюсь на носочки и точно в его губы говорю, — здесь откровенный интерес и нескрываемое желание, — с придыханием, странным низким голосом произношу, — взять то, что я хочу.

Замечаю, как четко и ритмично двигается его кадык, вычерчивая идеальную вертикальную эллиптическую дугу, как плотоядно облизывается сам хозяин крупного адамова яблока, как идеально круглый угольный зрачок полностью растворяет радужку красивых глаз, как хищно поднимается верхняя губа Ярослава, оголяя верхний ряд его зубов. Что это такое? Злость, ярость или обоюдное желание, или… Это его страх?

— Есть немного, — дергает плечами, словно сомневается в ответе. — Совсем чуть-чуть. Дашка, что ты вытворяешь?