«Сто двенадцать» — вслепую набиваю номер и быстро отправляю свой ответ.
— Я хочу выйти, чтобы встретить мужа, — отвернувшись от врача, смотрю на пока еще закрытую дверь. — По-жа-луй-ста, — последнее по слогам шепчу и все же смахиваю слезы, которые не хотела показывать этой грозной тете в белом халате с розовыми вставками и танцующими слониками, которые выпускают из толстых, но коротких хоботков цветные мыльные пузыри. Невиданные звери запечатлены по краям ее медицинской тряпки. Что за бред? Сколько этой врачихе лет?
Стоп-стоп! Она ведь работает с беременными и роженицами, ей нужно соответствовать моменту. Считается, что розовый, дебильно поросячий, глупый женский цвет прекрасен и действует умиротворяюще для оплывших околоплодными водами прекрасных, вскрытых жиром материнства, дам. Ненавижу их всех! Мерзостные неповоротливые сучки! Проклинаю, проклинаю, проклинаю, жутко истекаю кровью, захлебываюсь яростью и беззвучно об одном искривленным ртом прошу:
«Так же, как они, хочу!».
Завидую хорошим, порядочным и нежным женщинам, хочу такую же жизнь, при этом оскорбляю, желчь щедро источаю, желаю гадостей, проклятиями, как конфетти, головы девчонкам обсыпаю. За это и наказана! Дурочка-Смирнова, Горовая Даша! Сегодня вот добавила еще один тяжелый грех — купить решила счастье, возможно, опылиться счастьем и по мановению волшебной палочки стать беременной коровой. А почему бы нет, раз сбережения есть!
Да уж! Не видать мне радости материнства, как своих ушей, сейчас горячо пылающих, видимо, от потока брани, сопровождающей в поисках меня по коридорам клиники, обеспокоенного Ярослава.
Врач глубоко вздыхает, спокойным шагом направляется к выходу, а затем затертым, выученным назубок движением, почти не глядя на замок, быстро прокручивает ключ и открывает дверь. Я свободна? Пусть ненавистница не обольщается. Это ненадолго! Надеюсь, ей хватит мудрости и профессионализма убрать предложенные мной за сегодняшнюю специальную консультацию деньги. Я вернусь сюда всего через несколько мгновений не одна, но вместе с мужем. Пусть подготовит речь, проспекты, буклеты и покажет какой-нибудь наглядный материал, когда сюда войдет мой Ярослав.
Я же вылетаю пулей из сто двенадцатого кабинета и, зажмурив глаза, мгновенно застываю в полутемном коридоре. Прислушиваюсь к щелчку с той стороны замка, перестаю дышать, затем медленно поднимаю веки и, осмотревшись по сторонам, взглядом вжимаюсь в темноту, пытаясь отыскать фигуру Ярослава, среди небольшого количества блуждающих человеческих разнополых масс.
— Привет! — подкравшись ко мне со стороны, аккуратно трогает за локоть, целует в щеку, а лбом утыкается в скрытое легким пиджаком мое плечо. — Нашел! Горовая…
— Привет! — поворачиваюсь к нему лицом, обнимаю щеки, пальцами очерчиваю скулы и, поднявшись на носки, в легком поцелуе трогаю горячие мужские губы.
— Как ты? — на ласку отвечает, с беспокойством или все-таки вниманием заглядывая мне в глаза.
— Все хорошо. Доктор ждет тебя.
— Отлично, — через мое плечо рассматривает дверь в кабинет. — Идем?
— Ярослав, — щекой прикладываюсь к его груди, — ты на сегодня уже все, освободился?
— Да, конечно, — придавливает подбородком мой затылок, сильнее прижимая меня к себе. — Рыбка?
— М? — еложу своей кожей по мужской рубашке.
— Что произошло? Ты чем-то расстроена или что-то хочешь сообщить? Все нормально? Плакала?
Руками обвиваю его шею, заставляю Ярослава склониться еще ниже и подставить свое ухо, чтобы я смогла кое-что сказать. Надеюсь, это правда, а я не лгу! Не могу больше врать, тем более ему, чересчур запутываюсь и почти в муках умираю.
— У меня овуляция, любимый муж, — шепчу в подставленное ухо. — Сегодня очень благоприятный день для зачатия ребенка…
— Дашка-а-а-а, — облизывает мне щеку, — зачем сейчас сказала?
— Чтобы ты знал, — прикусываю мочку и старательно обвожу языком ушную раковину Ярославу.
— Не уверен теперь, что внимательно буду слушать твоего врача.
Ее буду слушать я, за нас двоих! Ему не стоит переживать.
— Хочешь, включим диктофон, запишем ее голос и будем заниматься любовью под ее профессиональный рассказ с интимными рекомендациями, подготовленными специально для нас, — выкатываю предложение, не прекращая ласк.
— Бля-я-я-я-ядь! — муж сильно обмякает. — Ты что творишь? А-а-а?
— Не выражайся, грубиян, — легко щипаю его за бок и мягко отстраняюсь. — Сейчас вот поговорим, все обсудим с врачом, выслушаем предложения, а потом… — замедляюсь с окончанием предложения.
— Домой? — Ярослав заканчивает за меня.
— Как скажешь! — подмигиваю, развернувшись и взяв его за живую руку, становлюсь с ним рядом, плечом к плечу.
— Идем? — он смотрит на меня и ждет, похоже, одобрения, которое я одним движением ресниц нам даю.
Аккуратно стучусь в дверь, при этом играю взглядом с мужем, медленно облизываю губы, приоткрыв свой рот, плавно провожу рукой по шее, запускаю палец в глубокий разворот своей блузки, ногтем снимаю третью от начала пуговицу с петель и демонстрирую кружевной лифчик Ярославу.
— Пизде-е-е-ец! — шипит, краснея.
— Завелся? — закусываю нижнюю губу, а он сильно сглатывает, щурит взгляд и почти облизывается, как оголодавший кот, заметивший блюдце со сметаной, оставленной очень недалекой, вероятно, нерачительной хозяйкой.
— Войдите! — негромкий женский голос не дает ему ответить, зато приглашает нас внутрь пройти.
— Добрый день!
Врачиха из стороны в сторону прокручивается в своем кресле, уложив локти и кисти на подлокотниках. Заметив нас, ровняет спину, наверное, ногами семенит по полу, затем широко расставив руки на столе, зацепившись пальцами за противоположный край, с усилием подтягивается ближе.
— Присаживайтесь, — она кивает на два стула, стоящих перед ней, напротив окна.
Посматривая друг на друга, подходим ближе и синхронно, абсолютно не сговариваясь, усаживаемся перед серьезным, сосредоточенным врачом, который то и дело — я все четко подмечаю — нехорошим взглядом, словно скальпелем, разрезает мою кожу.
Мы слишком долго говорим… Очень-очень-очень! Я к такому повороту оказалась совершенно не готова, зато у Ярослава к медицинскому светилу заготовлен тысяча и один вопрос. Как оказалось… Кто бы мог подумать?
Его интересует все! Похоже, мой любимый муж решил лишь за один визит к женскому врачу узнать всю половую биографию своей жены. Досконально и в пикантных подробностях. Он мягко и с улыбкой спрашивает о причинах — врачиха весьма искусно или все же профессионально и тактично уходит от конкретных, в чем-то нехорошем обличающих меня ответов. Я непроизвольно хмыкаю и предполагаю про себя:
«Деньги все же помогли! Нет абсолютно честных — есть те, которые не определились по цене!».
Рада, что с этой женоненавистницей мы все-таки нашли какие-то, пускай финансовые, точки соприкосновения. Я даже расслабляюсь и откидываюсь на спинку стула.
«Давай-давай, чеши, родная, языком… Отрабатывай свой гонорар, приспи мужскую бдительность и влей откровенную херню в уши моего чудесного мужа. Дай нам шанс… Дай сейчас, когда он, кровь из носа, нужен!» — хищным взглядом исподлобья, не произнося ни звука, эту бабу заклинаю.
Когда закончим здесь, поужинаем в городе, погуляем по сентябрьским знакомым с детства улицам, вернемся удовлетворенные и счастливые к себе домой, а там… Пусть он берет меня, как ему заблагорассудится, и столько раз, сколько посчитает нужным. У меня ведь овуляция.
Это все серьезно? Женская фертильность? Окно возможностей? Пресловутые безопасные дни? Овуляция? Ха-ха! Да я вообще не знаю, когда она в последний раз у меня была, ведь у меня с четырнадцати лет стабильные и непрекращающиеся проблемы с менструальным циклом. Думаю, что точный срок не скажет этот верный клятве Гиппократа гинеколог; я и залетела тогда, потому что опрометчиво не обратила внимание на критические дни, вернее, их привычное для меня отсутствие. И эту тайну тоже знает этот врач! Я для этой стервы, как раскрытая книга, которую внимательно читает-перечитывает мой Ярослав.
