Немножко полежим, затянулось до одиннадцати, а вышли мы из дома только около двенадцати дня. И это было еще быстро. Мы сели в машину и Марина, в обычной для себя манере, резко сорвалась с места, как будто спешила на пожар. Для начала мы заехали в центральный универсам. В честь выходного дня у касс и у витрин, стояли огромные очереди, но Марина, не останавливаясь в торговом зале, сразу пошла в кабинет заведующего. Я, естественно, шел за ней следом. В кабинете, за огромным столом, сидел эдакий пузатенький пушистый мишка — мужичок за сорок, с лысинкой обрамленной остатками побитых сединой волос. Мужичок, увидев нас, пулей сорвался со своего места, и подбежал к Марине.

— Мариночка! Здравствуй дорогая! Сколько лет сколько зим. Ты, как всегда, просто ослепительна.

— Здравствуй Яша. Ты такой душка, спасибо. — расплылась в улыбке Марина.

— Как поживаешь?

— Твоими молитвами.

— У меня все уже готово, с самого утра лежит, тебя дожидается. — мужичок метнулся обратно к столу вытащив оттуда два объемных пакета.

— Яша, отдай пожалуйста пакеты этому молодому человеку. — Марина кивнула на меня.

— Здравствуйте молодой человек! — мишка по имени Яша, казалось, только что меня заметил — Возьмите пожалуйста.

Он подскочил ко мне, и протянул пакеты, которые оказались довольно увесистыми. Вручив мне ценный груз, он тут же метнулся обратно к Марине, и умильно заглядывая ей в глаза, затараторил.

— Мариночка, передай, пожалуйста, Егору Владимировичу, мои наилучшие пожелания, я всегда к его услугам. На следующей неделе завезут черную икорку, я оставлю для тебя и для него несколько баночек.

— Хорошо Яша передам — ответила Марина, царственно ему кивнув, и уже обращаясь ко мне — Юра пойдем, у нас сегодня еще много дел.

Я, словно паж за королевой, поспешил за Мариной, решив до конца играть роль безмолвного сопровождающего. Ничего, я за это на ней потом оторвусь. Когда мы вернемся со всеми покупками назад, я просто отшлепаю ее по сочной упругой попке.

Из универсама мы поехали на центральный крытый рынок за овощами. Там в огромном с массивными колоннами здании, под высоким потолком, стояли длинные ряды, заваленные всевозможными яствами. Спелыми румяными яблоками, крутобокими грушами и отборным красным и белым виноградом, красивыми розовыми помидорами и горами всевозможной свежей зелени. Дальше были столы со специями, дальше восточные сладости, еще дальше свежие молочные продукты, а еще дальше мясные ряды. На рынке стоял ровный гул человеческих голосов. Покупатели, и продавцы громко переговаривались, торговались и спорили из-за цены. Марина, едва зайдя на рынок, сразу достала из своей сумочки пачку купюр, и так с ними в руках, пошла по рядам. Продавцы просто сатанели при виде красивой, хорошо одетой девушки с толстой пачкой пятерок и десяток в руке.

— Дэвушка, дэвушка иды суда, у меня самый сладкий яблок на этом базаре

— Памыдоры памыдоры самые вкусные азербайджанские памыдоры

— Дэвушка бэры пэрсык, тэбэ красывая, я его отдам просто даром.

Даром, это приблизительно в три цены, от обычной. Марина неумело торговалась, ей немного снижали цену, но все равно, продавали все безбожно дорого. Но ей казалось, что она очень удачно сбивает цену. Устав на это смотреть, я просто отобрал у нее деньги, и сказав, чтобы она молчала, стал все покупать сам. Марине нужно было только сказать мне то, что она хочет купить, а дальше, я уже действовал сам. Выбирал, торговался и осаживал не в меру ретивых торговцев, облепивших нас словно мухи. Пройдя насквозь весь рынок, мы набили еще два полных пакета, и наконец, повернули обратно к машине, которую оставили на стоянке у центрального входа. Марина открыла багажник, и я стал грузить пакеты в машину.

— Блядь, не надо было сюда ехать — выругалась Марина, тревожно смотря влевую сторону.

— Что случилось? — я, с недоумением, посмотрел на нее — Ты чего ругаешься?

— Юра, мне сейчас нужно отойти и поговорить с одним человеком — Марина очень нервничала, и теребила в руках снятую кожаную перчатку — Не вмешивайся, и вообще не подходи, чтобы не случилось. Даже если он втащит мне. Я все решу сама.

Марина резко пошла в сторону высокого, темноволосого и усатого мужчины, который приближался к нам с левой стороны. У мужчины было хищное, неприятное выражение лица, он был одет в дорогой кожаный плащ и производил впечатление холеного и зажратого козла. Интересно, как Марина, это себе представляет? Они сейчас с этим типом будут ругаться и ссориться, он ее возможно даже ударит, а я как лошок, буду стоять и смотреть на все это? Тут дело даже не в Марине, хотя и в ней, конечно же, тоже. Если девушка, находится в моем обществе, и кто-либо, при этом хочет ее оскорбить или ударить, то что бы ни было причиной этого поступка, этот человек наносит оскорбление лично мне. На данный, момент эта девушка находится со мной, и все камни в ее огород, летят и в мой огород тоже. Я, захлопнув крышку багажника, поспешил за Мариной, тем более у них уже начался разговор на повышенных тонах.

— Нукзар, я уже сказала тебе, оставь меня в покое.

— Да мне наплевать, на то, что ты мне сказала, здесь важно то, что я тебе говорю, женщина — усатый цедил слова, презрительно оттопыривая губу.

— Тебе так же наплевать на то, что сказал Вахо?

— С Вахо, я все решу, и не тебе мне указывать сучка.

— Марина у тебя все в порядке? — я подошел достаточно близко, чтобы слышать, как он ее назвал.

— Юра, все в порядке, дай нам поговорить — не поворачиваясь, ответила мне Марина с ненавистью смотря на усатого.

Усатый повернулся в мою сторону, и не увидев ничего для себя интересного, дернул бровью

— Пшел вон отсюда сопляк, тебя сюда не звали.

— Слышь, ты ушлепок усатый, отойди от девушки я тебе сказал.

Я стоял и смотрел на усатого в упор, демонстративно хрустнув шеей. Тот не говоря ни слова, с опушенных рук, выкинул прямой мне в лицо, а я, качнув корпус в сторону, ушел от удара и сразу же, на возврате, ответил ударом ему в печень. Усатый ловко сумел убрать корпус, и мой удар, пошел вскользь, не причинив ему вреда. Он выкинул еще пару прямых ударов мне в голову. Неплохо, но не так, чтобы, я не сумел их просчитать. Сбив первый, я уклоном корпуса ушел от второго чуть в сторону, и одновременно, на шаге, сблизился с усачом, пропуская его удар мимо и обнимая его шею с другой стороны своей правой рукой. Закрыв замок за его головой, я быстро положил ладонь левой руки на лоб, а ладонь своей правой на бицепс левой и сильно сжал свои руки, сильно поддавливая головой, для усиления удушающего эффекта. Усач попался мне на арм — трайнгл, или треугольник руками в стойке. Сейчас, мощно стискивая руки, я душил его, его же собственной рукой, и бицепсом своей правой руки. Усач еще немного потрепыхался, а потом безвольно обмяк в моих руках. Уснул. Я отпустил его, но не до конца, а немного придержал за шиворот, чтобы теперь уже без помех дать по печени. Тот закашлялся, приходя в себя, рефлекторно сгибаясь и теперь уже окончательно падая на асфальт.