Дело очень серьезное.

Дер Вирго выругался, а затем произнес с довольной и бодрой усмешкой:

— А я ведь только жить, считай, начал, молодость обрел… И эрлглэрдессу нашел сочную, молоденькую, думал насладиться, — вокруг него начала формироваться плотнейшая аура искажений, от магической же, казалось, сам воздух забурлил. Его меч окутала серебристая дымка.

— Кто о чем, а Нессер о бабах, — улыбнулся Турин, тоже не менее решительно готовясь к бою.

— Кстати, о бабах. Белоголовые же парные, вот и пощупаем эльфиек… Я как раз тут приготовил сюрприз, — ткнул тот пальцем на ближайший к нему жертвенник.

Не обращая внимания на лирику, точнее, смысл слов, учитывая, что тон и настрой мне были очень хорошо знакомы, так переговаривались те, кто понимал, они точно сдохнут, но при этом не опускали руки.

Сражаться будут до последнего. Яростно и люто.

Посмотрим-посмотрим. Чем не проверка, если выживем?

Действительно, Турин разбил верхнюю плиту толщиной около трех сантиметров, она же маскировала под собой обломанный с одного края параллелепипед, испещренный серебристыми с лазурными прожилками рунами на первоязыке эльфов. В базе данных, что означала их вязь, данных не нашлось. Длиной около полуметра и шириной сантиметров тридцать. Сейчас Изначальный камень мерцал тьмой, а сам будто начинал покрываться едва заметным туманом.

Как я и предполагал, Раонос паству не ставил в известность о своих замыслах, высшее руководство в том числе. Ин Наорост ничего не знал о подобной подлянке. Или ее соорудили после его исчезновения?

Мысли одновременно с действиями на сверхскоростях.

Ятаганы не смогли пробить незримую защиту, остановившись в какой-то паре сантиметров от поверхности. Булава и копье — такая же история. Иного не ожидалось.

«Кровопийца» легко преодолел защиту, погрузился в камень по рукоять. Я уже ликовал победу, резанул им, пытаясь нанести как можно больше повреждений. Вот только, будто по воде водил. Такой же эффект! Пальцами же в перчатках ощущал твердую поверхность…

Сука.

Непонятно.

Незримые когти из перчатки Иммерса спокойно проникли в глубины, впрочем, без всякого результата. Он и не должен был проявиться, они против нематериальных сущностей.

Рубанул мечом — он уперся в защиту!

Второй раз — тоже самое…

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, средства, которые поглощали энергию, и смогли бы выкачать ее из этого мега аккумулятора, не могли преодолеть защиту. Те же, которые могли (с «Разящим» вышла та же история) не причиняли вреда.

Проделал все манипуляции в какие-то секунды.

С десяток раз еще врезал мечом — бестолку. Но не отчаивался — бил и бил. Вот в какой-то момент тоненький-тоненький ручеек, не толще волоса, соединился с клинком.

Значит, не все потеряно. Вспомнилась Арха. Разберем.

Казалось, само время ускорилось, а на плечи сильнее и сильнее начинала давить некая злая сила, готовая вот-вот ответить на непрошенное вторжение, туча над нашими головами бурлила.

Неожиданно грохнуло!

Заложило в ушах.

Сверху на алтарь рухнул поток энергии, искажения от которого имели диаметр около метра.

Вот это, понимаю, мощь!

И сразу же возле входа в зал открылось два портала, которые никто не смог заблокировать — я видел глазами райса, как и лэрг, и маг, постарались их нейтрализовать, но тщетно.

Из первого вышагнула беловолосая высокая эльфийка-альбиноска в серебристой полной броне без шлема, обруч на голове придерживал волосы, чтобы они не спадали на глаза, в обеих руках по катане, светящихся зеленым. Из второго вышагнул ее брат близнец во всем, лишь черты лица немного грубее. Отличали их от обычных остроухих глаза — налитые тьмой.

— Глэрд Райс, я знал, что ты рано или поздно попадешься, но даже в самых смелых мечтах не думал, что этот миг настанет так быстро! Это подарок! Сегодня Азалия не на твоей стороне! — заговорила баба, голосом ящера, которого я убил в Черноягодье, — Смертные, склонитесь на колени, и я решу вашу судьбу!

Из алтаря забило два потока толщиной с две руки, которые соединились с гостями, усиливая их многократно.

Турин и мэтр приготовились к сражению. Мечи наизготовку, глаза оценивающие.

Я же выпустил наружу ярость, злости и так через край, и накручивать себя не требовалось.

Твари.

Выдернул из каменного пола штандарт. Знал, о тяге местных к предварительным беседам. Поэтому без всякой опаски развернулся и мерно зашагал вперед, проговаривая с усилением от амулета:

— Я — глэрд Райс глава Истинного Великого Дома Сумеречных, проливший кровь бога и твой личный враг, уже вколотил твоего аватара в каменные плиты Черноягодья! Я тебе обещал, млеть, что мы будем смеяться над тобой с Оринусом⁈ И мы посмеялись. Клянусь кровью! — первородный огонь разогнал тьму, — Что ты из себя представляешь, жалкий покровитель диких обезьян? Как ты не можешь понять, сопротивляться мне тщетно⁈ Это все ровно, что пытаться вычерпать море! Ты соломинка перед ураганом! Сейчас я уничтожу твой алтарь, затем мы разложим эту девку, которую заставлю служить себе верно, а ее спутника развеем по ветру! Но я даю тебе шанс! И предоставляю выбор! Склони передо мной колени, покорись, и я справедливо решу твою судьбу! — проговорил все так, будто ни на секунду, ни на миг не сомневался в предначертанности собственных слов.

Осознай Фатум, сука!

От моей речи отрылись рты не только у оппонентов и на лицах возникла высшая степень обалдевания от беспредельной не только наглости, но уверенности в голосе. Дер Вирго тоже как-то перекосило, затем он чуть выпучил глаза, посмотрев на эльфийку, точнее сейчас Раоноса, после на меня, вновь на нее, а лэрг Турин расправил могучие плечи. Если сначала я ощущал просто решимость от сподвижников — умрем, но не сдадимся, заберем как можно больше с собой тварей, то теперь возникли в их аурах какие-то проблески, нет, даже не надежды, а настоящего предвкушения и ощущения будущей победы.

А я ударил «Аурой Власти», именно это хотел проверить, со своего места же боялся зацепить соратников. Оба белоголовых обмерли буквально на половину секунды. Нормально. И это с вливаемым в них потоком, присутствием в одном божка… Другое дело, у меня хранилище почти пустое, но мне нужно придумать, как добраться до источника энергии.

— На колени, млеть! Ну⁈ Я жду! — прорычал, как с Кроносом, когда пауза затянулась.

— Ты!.. Ты!.. Я обещаю тебе такое посмертие, глэрд Райс, что Гратис будет казаться столом Кроноса! Я…

Специально убрал шлем, посмотрел презрительно в глаза бабе-Раоносу.

— Вижу ты боишься, — перебивая, не спросил, а констатировал я, а затем продолжил с некой горечью в голосе, — Боишься в месте своей силы, где тебе кажется, что ты всемогущ. У твоих жалких аватаров подрагивают пальцы на рукоятях мечей. Сладка, сладка будет наша победа, а твои слезы безутешны. Что же, вижу ты не понял ничего, значит, разговор закончен! Мэтр Нессер дер Вирго, лэрг Турин, убейте вон ту белогривую лживую тварь, вторую разложите здесь, а я пока разрушу алтарь, — от моих сподвижников разошлись волны веры в свои силы.

Настоящий командир, пусть у него от страха яйца леденеют, должен выглядеть так, что для всех они звенят от стали в них, от адамантита ли. Он всегда знает, что делать, даже, когда нихрена не знает. Он должен внушать уверенность во всём, когда даже сам ни в чем не уверен, более того, думает о Маре. Порождать веру в победу везде и всюду, тогда это командир, вождь, предводитель. И здесь на Аргассе это выраженно еще более ярко, чем на Земле.

Рот девки открылся, Раонос явно хотел что-то ляпнуть, но я сурово закончил:

— И помните, в их жилах течет слизь, в ваших горит огонь аристо! Как и у меня! Да не дрогнут ваши руки! Аррас! — с последним словом-рыком-кличем из глазниц черепа на штандарте рванул синий незримый огонь, который влился в обоих моих сподвижников. Само кровавое полотнище, казалось, объяло черное пламя.

Да, я знал, что стяги усиливали сподвижников, как и понимал, приблизительно работу. Вот только лично сам ничего не видел и не ощущал из-за отсутствия инициации.