– А почему вы спрашиваете меня?

– Ф-фу-у… Простите, я о том, понятен ли вам смысл сказанного ранее.

– Понятен. Как всегда, я в восторге от вашего красноречия.

– Благодарю. Так вот, вон там туалетный столик, которым пользуется Каэдэ. Обычно перед тем, как уйти домой, она причесывается наскоро перед ним, а потом уходит. Но тут я заметил нечто странное. Через несколько дней после прихода Каэдэ я внимательно рассмотрел ее щетку в лупу, неспешно изучил ее и обнаружил, что на ней почему-то не осталось ни единого волоска. Один раз такое вполне могло случиться. Но сколько бы раз я ни повторял попытки, результат оказывался одинаковым. Помощницы по уходу убирают за мной, но им хватает дел и без наведения порядка на туалетном столике Каэдэ. Так что мне не осталось ничего другого, кроме как прийти к выводу, что волосы со щетки Каэдэ похищал Икс.

– Ха-ха-ха, так значит, волосы Каэдэ-сэнсэй похищал Софуто-куримуя-сан!

– Нет, однозначно утверждать еще слишком рано.

– И что это значит?

– Ноги у Икса настолько сильные, что он без труда обогнал двадцатисемилетнего учителя, увлекающегося бегом, так что можно с уверенностью предположить, что у него есть опыт продолжительных занятий легкой атлетикой.

– Следовательно, этим Иксом может быть только Софуто-куримуя-сан.

– Это не совсем так. Если уж мы заговорили о быстроногих мужчинах, то мне довольно давно известно, что подобный опыт имеется, к примеру, у вас, Глупапаша-сан.

– А?..

– Помните, как ранней осенью вы здесь нахваливали меня? Вы превозносили мои обширные познания во всевозможных областях и сравнивали меня с чемпионом в десятиборье. Ну, что скажете? Только не говорите, что забыли.

– Я помню. Но послушайте, я же просто упомянул десятиборье для примера. Это сравнение я считаю уместным, более того, употребление слова «десятиборье» еще не дает оснований считать человека имеющим опыт занятий легкой атлетикой.

– Нет, суть не в этом. А в произношении.

– В произношении?

– Именно.

– С вами все хорошо? А то что-то ваша речь становится бессвязной.

– Ладно, тогда потренируюсь в присутствии профессионала. Вы не против послушать?

– Как пожелаете.

– Дзис-сю кёги… дзис-сю кёги… дзис-сю кёги… дзис-сю[12]^*…

– И долго вы намерены продолжать? М-да… понятия не имею, что вы пытаетесь выразить таким образом. Но, по-моему, с голосом и дикцией у вас сегодня все хорошо.

– Попросите кого угодно прочитать это слово из четырех иероглифов – «десятиборье». Точно так же, как «Десять заповедей» Моисея большинство людей читают как «дзюккай», а не «дзиккай», вероятно, почти все прочитают слово «десятиборье» как «дзюссюкёги». Полагаю, лишь тому известно, что правильное чтение «десятиборья» – «дзиссюкёги», кто располагает хоть каким-нибудь опытом занятий легкой атлетикой.

– Хм. А как же вы?

– А я просто знаю это.

– И что в этом подозрительного? Вот и я просто знаю. Мне известно, что «десятиборье» читается как «дзиссюкёги», поскольку это общедоступное знание, а опыт занятий легкой атлетикой у меня полностью отсутствует.

– Что ж, разумеется, и такая вероятность существует. Тогда еще вопрос: почему это от вас сегодня так сладко пахнет ванилью?

– Эм-м…

– Это же от протеинового напитка. Говорят, особой популярностью пользуются ванильные.

– Вот насчет этого не знаю. И нет, просто я обожаю мороженое. Ванильное – моя слабость. Хоть у меня и диабет, я по-прежнему съедаю в день одну-две порции.

– О-о, впервые слышу. Если вы так любите ванильное мороженое, разве эта тема не должна была всплыть сама собой, когда речь зашла о Софуто-куримуя-сан?

– Ну-у, по логике, пожалуй, да. Но я просто как-то растерялся и забыл.

– Тогда другой вопрос.

– Они у вас еще не кончились?

– Вчера, пока Каэдэ была здесь, вы вошли и вдруг заявили: «Я заметил в прихожей – хорошие у вас туфли».

– Я правда так подумал, потому и сказал.

– В таком случае, почему вы назвали их «туфлями»? Обычно про предназначенную для спорта обувь такого вида говорят «кроссовки».

– Эм-м… просто это…

– Если затрудняетесь с ответом, я объясню. Обычным людям, не имеющим опыта занятий легкой атлетикой, так с ходу, на глаз, не отличить обычные кроссовки от специальных беговых. В сущности, даже Ивата-сэнсэй, у которого пробежки вошли в привычку, впервые увидев обувь Каэдэ, перепутал ее с простыми кроссовками. А вы, едва взглянув на кроссовки Каэдэ, оставленные в прихожей, сразу же назвали их «туфлями», как сокращенно называют беговые туфли. Непохоже, чтобы вы пропускали пробежки даже теперь.

– Если и так, разве это обязательно о чем-то говорит?

– То есть?

– Допустим, я действительно имею опыт занятий легкой атлетикой, вдобавок до сих пор довольно успешно тренируюсь. Но само по себе это еще не снимает подозрений с физиотерапевта. Будьте добры сравнить непредвзято мой и его возраст, а также телосложение и внешность. В итоге окажется, что наибольшие подозрения внушает все-таки молодой и энергичный физиотерапевт.

– Нет. Икс – это не он.

– Да ладно, как вы можете это утверждать?

– В нескольких отдельных случаях я снимал со щетки отпечатки пальцев. Это далеко не общеизвестный факт, но отпечатки пальцев на удивление просто можно снять с помощью того, что обычно есть на туалетном столике. Взять немного основы под макияж на тот конец ухочистки, к которому прикреплены перышки, и легонько приложить их к ручке щетки. Затем осторожно наклеить на ручку щетки канцелярский скотч – и увидишь размеры проступивших на нем отпечатков.

– Что-то я не совсем понимаю. И что же все это означает? Что проступившие отпечатки были моими?

– Напротив.

– Напротив?..

– Сколько бы попыток я ни предпринимал в те несколько дней, на щетке обнаруживались только отпечатки Каэдэ. Поскольку физиотерапевт перчаток не надевает, если бы он брал щетку, на ней остались бы отпечатки. То есть Икс – единственный человек, который, бывая в этой комнате, надевает перчатки.

– Так это он?

– Да, он самый. Преследователь Каэдэ – это вы.

Чпок. Чпок.

Чпок. Чпок.

В наступившем молчании слабое и однообразное пощелкивание резины, которую раз за разом оттягивали, зажав пальцами, и снова отпускали, гулко отдавалось в ушах Каэдэ.

Невероятно.

Преследователь, ходивший за ней по пятам, тот самый Икс… не кто иной, как казавшийся таким славным Глупапаша.

Острый страх, вызванный известием, что ее волосы похищали, и страх от неожиданного открытия, что ее преследователем оказался знакомый старше ее чуть ли не на сорок лет, двумя невидимыми веревками сдавили сердце Каэдэ.

Нет, не только…

Гораздо более реальный страх, о котором даже думать не хотелось, закрадывался в душу.

Почему дедушка, разоблачая преследователя прямо в его присутствии, держится настолько спокойно?

Если ответный удар будет нанесен физически…

«Мы обречены. И дедушка, и я».

Значит, единственное, что ей остается, – выбраться наружу и позвать на помощь. Если лопнет хотя бы одна из веревок, обвивающих все тело, почти наверняка получится перевернуться. А если выкатиться по полу в коридор и добраться до прихожей…

«Нет, не так».

Дедушкина кровать здесь, а возле ее изголовья – кнопка экстренного вызова медицинской помощи. Стоит только нажать эту кнопку, и… нет, кнопка слишком высоко, не дотянуться.

«Ах, да – туалет!»

Если каким-нибудь образом попасть в туалет, вторую такую же кнопку, находящуюся там, можно нажать, даже не поднимаясь с пола. А туалет совсем рядом с этой гостиной, соседний по коридору. И хотя глаза у нее завязаны, ей известно, куда двигаться.

Прислушиваясь к происходящему в кабинете, Каэдэ принялась тереться правой стороной тела об пол, чтобы лопнула веревка.

– Хм-м… Само собой, к такому заключению способен прийти только тот, кто помешан на детективах. И что теперь? Как любитель «неожиданных преступников», хотите принудительно выставить преступником меня?