-Один… -почему-то решил соврать Серый.

-Складно кажишь… Тут яще адин хлопчык чакае, вас разом ввечары повядут, а пока в погрябе з им посяди… - полицай усмехнулся. – Я ж палицай!

Старший лейтенант Миленкин был удивлен, что Сережка, после того, как зашел в дом, не вышел на крыльцо, как договаривались, если все в порядке, а ведь сигнал показал, что отзыв правильный, он «почесал затылок правой рукой».

В подвальчике сидел парнишка лет 15-16. Там был топчан, стол, скамья. На столе что-то было накрыто рушником. Все это Сережка разглядел при свете блиндажного фонарика – этакой мини-керосиновой лампы в железном кожухе.

-Здорово! Тебя как кликают?

-Сережка.

-Петя! Петро, – парнишка протянул руку для пожатия, а потом Петро просто завалил Сережку различными вопросами. -Ты тоже связной? Есть хочешь? А из какого отряда? Только вот молод ты, тебе сколько лет? – Петро просто завалил Сережку различными вопросами.

-А что есть поесть? – перевел стрелки Серый.

-Вот, - парнишка откинул рушник. – Бульба, лук, огурцы, сало, хлеб. Ешь, не стесняйся. Нам тут еще до вечера лясы точить…

Сережка подкрепился.

-Ты так и не сказал, а из какого ты отряда? Продолжил расспросы парнишка.

-А я не из отряда.

-Ты с большой земли? Разведчик? А почему один?

-Слушай, что ты заладил, как патефон: кто, куда, откуда? Я один, пришел туда, куда пришел. Еще вопросы есть? – не выдержал Серый. – И вообще, много болтаешь, а болтун - находка для шпиона, понял?

-Лады… - насупился парнишка. А потом хитро улыбнулся. – Но в отряде мы с тобой еще погутарим!

Серый пожал плечами, отошел к стенке погреба и прилег на топчан, подложив руки за голову.

Ближе к вечеру люк погреба открылся, туда заглянули два «немца». Один и них, толстый, ехидненько улыбнулся:

-Эй, партызаны, вылазь, в лес пора, командир уже ждет!

Такая «шутка» могла бы дорого стоить толстому бойцу в форме, будь у Серого оружие, только вот Овчаренко предусмотрительно его обыскал и вытащил «Вальтер» - от греха подальше.

Петро и Серый шли к партизанскому лагерю под охраной трех «немцев» и двух партизан. Шли молча, без разговоров. На встречу попали два секрета, к которым, немного заранее, выходили партизаны – предупредить.

Серый беседу заводить не пытался, шел молча, смотрел по сторонам, запоминал. Он знал, что за ним должны были двинуться два бойца, если он не подаст сигнала, что все в порядке. «А наши прошли секреты? Ведь тут могут быть и мины. Может зря я…», - беспокоился Серый.

Пришли в отряд.

-Эй, Пузатый! Опять пионеров поймал? Не надоело? – рассмеялся один из партизан.

-Тебя, Чертяка, спрашивать еще буду! Я за остальными не угонюсь, только за пионерами… Вчера один и сегодня еще!

Пока шли через лагерь Серый ловил на себе и хмурые, и веселые взгляды, которые как бы говорили: «детишки, куда вы лезете, вам в песочнице играться, а не воевать!».

Подошли к командирской, штабной землянке, на встречу к ним вышел крепкий мужчина, в форме старшего лейтенанта НКВД старого образца. Осмотрел мальчишек с ног до головы:

-Ну и грязнющщи вы! Сейчас пойдете вымыться, а потом тогда - поговорим. Иванов! Отведи мальчишек помыться!

Петро в ответ на это обрадовался и заулыбался, а Сережке сразу вспомнился прием, когда он с Никитой «помылись» в домике СМЕРШа.

-Товарищ старший лейтенант, а Вы кто? –поинтересовался Серый.

-Я-то понятно, кто! Я командир отряда «Борец», старший лейтенант НКВД Кутин! А вот с вами, ребятки, кто вы, откуда, зачем пришли на маяк, мы будем разбираться чуть позже, когда отдохнете и приведете себя в порядок!

В этот момент к командиру отряда подбежал боец и отведя чуть в сторону, что-то стал быстро шептать на ухо. Командир нахмурился, покивал головой, что-то ответил.

-Так, короче! Мальцов помыть, переодеть и покормить!

В отряде даже была сделана банька, над которой вился легкий дымок… У Серого голова шла кругом… Командир назвался Кутиным, командиром отряда «Борец», Дислокацию отряд поменять мог, но вот кого-кого, а Кутина он ни с кем не спутает… Еще в 1941 с ним познакомился на допросе. Как «шпион и паникер», а потом горел 22 июня в бане, которая была переделана в КПЗ (камеру предварительного заключения).

Иванов, что привел мальчишек к бане, запустил их внутрь, развернулся и вышел, перед этим сказав:

-Раздевайтесь, мойтесь, чистое принесут…

Петро стал стаскивать рубаху через голову. Секунд через тридцать Серый попытался выйти, но баня оказалась закрыта снаружи.

Петро уже разделся:

-Ты чо телишься? Когда еще получится попариться в лазне (бане)? Давай быстрее!

И Сережка его ошарашил:

-Меня слушай! Это не партизаны, это ложный партизанский отряд, каратели.

Петро, хоть и был старше, но выглядел ошарашенным и испуганным, только хлопал глазами:

-Почем знаешь?

-Я знаю Кутина, это не он. – продолжил Серый. – Сейчас вернется этот «Иванов», попробуем его обезоружить и сбежать. Сбежим – там нас встретят.

Петро стал одеваться…

-Постой! Не одевайся! Снимай все! Он попытается обыскать одежду – отвлечется, это нам поможет! Вот, бери веник, и бей там в парной веником, чтоб они решили, что нас там двое. –Сережка бросил на лавку вещмешок, вынул и разбросал тряпки, что там были.

Через пять минут к бане подошли «Иванов» и еще один боец. Одежды у них в руках не наблюдалось.

-Черт… Их двое! –лихорадочно пытался что-то придумать Сережка. Придумал. – Иди в парилку. Если получится, я позову!

«Иванов» и еще один партизан подошли к бане, закурили.

-Пойдем? Возьмем без штанов и «тепленького»… - бросил окурок «Партизан».

-Погоди… -докуривал «Иванов» и хихикнул. -Пусть чуток разомлеет, веселее будет его к "Курту" гнать, как вчерашний повеселил: пинки получает, весь в соплях – плачет…

-Только вот молчит пока…

-Разговорим… И этого – разговорим. "Курт" умеет… Ну, пора! – «Иванов» затушил бычок о слюни в ладони и запустил его в долгий полет.

Серый спрятался за бочонком с водой, и стопкой с вениками, что были справа от входа – за дверью. Зайдя в предбанник «Иванов» прислушался к звуку шлепков веника.

-Парются… - констатировал, как само собой разумеющееся.

Серого не заметили. Лжепартизаны стали ощупывать одежду, искать что-то, но оружие не поставили и не положили на лавку, на что рассчитывал Сережка. Не получилось, тогда – план «Б»! Сережка, в полумгле предбанника, двумя шагами приблизился, изловчился и сдернул с ремня «Иванова» лимонку, выдернул чеку:

-Руки в гору, сволочи! Всех взорву к хренам собачьим! Я живым не дамся! –негромко и зло скомандовал Серый.

-Малец, ты что? Ты что удумал? Мы же свои…– начал было «Иванов», но руки и он, и второй «партизан» подняли.

-Медленно, очень медленно оружие на лавку! Так! Ремни снимайте с подсумками! Петро! – позвал Серый. Из парилки выглянул перепуганный парнишка. – Сюда иди! Бери карабин! Так, теперь, вы двое, пошли в парилку!

Лжепартизаны, злобно оглядываясь, зашли в парилку. Сережка подвинул одной рукой лавку так, чтоб не получилось открыть дверь из парилки и, только после этого, обратно вставил чеку в лимонку. А потом «погас» свет…

Сережка пришел в себя от того, что его облили холодной водой. Вместе с сознанием пришла боль. Болела голова, болели руки, на которых он висел и ребра, которые, видимо, были сломаны – тяжело было дышать. Ноги были связаны и приторочены к скобе в полу.

С трудом оторвав взгляд от пола, Сережка увидел, что напротив, в паре метров, висел еще один, так же, как и Сережка, раздетый, но уже весь в синяках, вздрагивающий от каждого звука, мальчишка.

«Петька?» - вспомнил последние события Сережка.

-Петро, облей его еще ведерком и зови "Курта", скажи, что второй очухался – глазами хлопает! – сказал «Иванов».

Сережка с трудом повернул голову. Рядом, с полным ведром воды, стоял ухмыляющийся Петро, размахнулся и окатил Серого еще раз.