Когда еще появится такой шанс?

В кабинет залезть я никогда не рискну. К тому же он на первом этаже, рядом постоянно бродит кто-то из прислуги. А спальня сейчас пуста. Откроет ли ее двери выданная мне печать?

Я выглянула в коридор и огляделась. Тишина. Прикусила губу и решилась: сейчас или никогда. Нащупав печать в кармане, я сделала шаг, за ним еще один. Подобрав юбки, кралась словно вор. У двери комнаты милорда еще раз огляделась и подергала ручку. Заперто, конечно. Дрожащими пальцами приложила к замку печать. Что-то щелкнуло, вздрогнуло, и дверь приоткрылась.

Я шмыгнула внутрь, закрывая дверь за собой. Огляделась.

Весь дом был новым, свежим, обставленным по последней моде. В спальне Эдвина, пожалуй, я почуяла затхлое дыхание старины. Нет, пахло тут вполне прилично. Лимоном и свежим ветром — окно было приоткрыто. Но вот мебель была откровенно старой, даже старинной. Массивное бюро из черного дерева, стул рядом с ним — на толстых кривых ножках. Огромная кровать с резными столбиками и балдахином. Такие давно уже остались разве что в провинции. Шкаф тоже походил на мрачный пузатый гроб. Конечно же, черного цвета. Ковер под моими ногами был темно-синий и весьма потертый. Обои давно выцвели и потеряли насыщенность.

Впрочем, какое мне дело до вкусов некроманта? В гробу не спит — уже хорошо. Память услужливо мне напомнила, что не так уж и давно я собиралась делить с Морроузом вот это ложе, но я решительно отбросила неприятные воспоминания. Куда больше меня интересовали лежащие на бюро желтоватые листы.

Но даже заглянуть в них я не успела. Едва только протянула руку, как в коридоре раздались голоса, а ручка двери принялась поворачиваться.

Глава 30. С ног на голову

Вот теперь-то я радовалась, что кровать у милорда такая… монументальная! Между окном и балдахином имелась небольшая ниша, в которую я втиснулась так быстро, как смогла. И очень вовремя — дверь открылась, и хозяин спальни вошел!

Я затаила дыхание и втянула живот. Не то, чтобы это сильно помогало, но так я хотя бы была сосредоточена.

Как же так? Фрэй ведь сказал, что он на прогулке! Что же мне теперь делать? Уже почти что ночь. Морроуз пришел в спальню. Работать? А может, он устал и захочет лечь спать!

Я осторожно выглянула. Лорд стоял ко мне боком и расстегивал пуговицы. Он ведь не собирается?..

Черный сюртук полетел на кресло — ай-яй-яй, как некрасиво! Лорд Морроуз не бережет свои вещи. У него нет камердинера, никто потом не придет и не повесит сюртук в шкаф. Разве что Люси… Но я сомневаюсь, что она придет ночью.

Очень надеюсь, что у нее нет такого обычая!

Лорд неторопливо развязал платок, потом ослабил манжеты. От нетерпения я переступила с ноги на ногу. Мне страх как захотелось посмотреть, что у него там под рубашкой. Черная гниющая плоть, быть может? Нет, от него не пахло смертью. Если честно, благоухал Морроуз франкской водой, той самой, что постоянно рекламировалась в газетах: кедр, черная смородина и бергамот. Из всего перечисленного я нюхала только смородину, и ту в виде джема, а что такое бергамот, вообще не представляла. Кажется, зверь какой-то из южных стран. В общем, я смею надеяться, что некроманты — все же обычные человеки, а не демоны с язвами и плесенью.

Морроуз наконец-то стянул через голову рубашку (какой-же он медлительный, у меня уже нога затекла) и я невольно застыла. Я теперь не совсем леди, мне можно. Да и полураздетых мужчин видела несколько раз: цирковых гимнастов и силачей на уличных представлениях, садовника, что перекапывал клумбы босым, в одних лишь подвернутых до колен портках, батюшку, что раздевался посреди гостиной, будучи в изрядном подпитии. Ну и карточки похабные мне подружки втайне показывали. И если батюшка был изрядно тучен, садовник походил на апельсин, а гимнасты могли похвастать великолепно развитой мускулатурой, то лорд Морроуз от всех них разительно отличался.

Но отнюдь не в худшую сторону. Он, конечно, темный маг, а может, даже преступник, подлец и обманщик, но без рубашки выглядел даже лучше, чем в оной. Светлокожий, прямой как палка, тонкий, но широкоплечий, с гладкой мускулистой грудью, рельефным животом и крепкими жилистыми руками. Мне кажется, такими руками он любую нечисть порвет на куски даже без всякой магии.

А дальше лорд взялся за ремень брюк, и я еще немного выдвинулась из своего укрытия, не желая пропустить ни капли из этого восхитительного зрелища.

— Нравится подглядывать? — неожиданно в пустоту спросил некромант, и я тут же вжалась обратно в стену. — Ну же, Аделаида, найдите в себе смелость и признайте очевидное.

Я прикусила губу, вцепившись в подол платья. Нет, он не может знать, что я тут! Просто блефует!

— Выходите уже, хватит прятаться.

Я зажала рот руками.

— Вам помочь? Я вижу кончик вашего платья. Шпионка из вас никудышная. Выходите немедленно, или я вытащу вас силой.

Я вскинула подбородок. Ну нет, я не позволю так себя унизить! Оправила юбки и выползла из ненадежного укрытия, пытаясь не смущаться под его насмешливым взглядом.

— Даже не покраснела, — одобрительно заметил Моррруз, когда я оказалась напротив него.

— Вы ужасно неприличны.

— Я? Это вы прячетесь в моей спальне и подглядываете за тем, как я раздеваюсь.

— Я вовсе не… — Он все еще был полуголый. — Прикройтесь! — потребовала я.

— И не подумаю. Вас что-то смущает, леди Вальтайн?

— Да, вы. И я удаляюсь, потому что находиться в спальне с полуголым мужчиной…

— Именно то, к чему вы стремились, Аделаида, когда подписывали наш замечательный договор.

Я захлопала глазами, в очередной раз удивляясь, что он снова меня переиграл. Вот же мошенник!

— Мне нужно уйти, вы меня смущаете, — пролепетала я, лихорадочно соображая, как ответить на простейший вопрос: что я вообще делала в его спальне. Может, закатить скандал, влепить ему пощечину или даже разрыдаться? Настоящие леди на моем месте должны быть оскорблены и шокированы. Я же, вместо того, чтобы закатывать глаза и падать в обморок, им украдкой любовалась. Демоны меня разорви, он и в самом деле отменно сложен!

— Вы так и не ответили на мой первый вопрос.

— К-какой?

— Нравится?

Он шагнул ко мне и ухватил пальцами за подбородок.

— Ответьте честно, и на этом допрос окончен.

Кажется, он дает мне возможность сохранить достоинство? Нужно всего-то соврать, что нет, не нравится, и вообще… Мерзость!

— Да, — вместо этого ответила я, глядя в его глаза. С такого близкого расстояния можно было разглядеть, что они вовсе не черные, а бархатно-карие, цвета горького шоколада. И зрачок у него расширяется.

Показалось ли мне, или Морроуз вздрогнул от моего ответа?

— Да? — хрипло переспросил он. — Нравится шпионить или… нравлюсь я?

Какой ужасный вопрос!

— Вы неплохо сложены… для лорда, конечно.

— Есть с чем сравнить?

— О да. Я видела сотню полуобнаженных мужчин, — небрежно бросила я, облизнув губы. Взгляд некроманта тут же спустился чуть ниже. Он с интересом разглядывал мой лживый рот.

— Целую сотню? — переспросил он. — Тогда что же вас смущает, моя дорогая Аделаида?

— Меня? Абсолютно ничего… мой дорогой Эдвин.

— Но вы сами стремились уйти.

— Я и сейчас стремлюсь, — заверила его я. — А смущает меня эта глупая ситуация, а вовсе не ваше хладное тело.

— Почему же хладное? — неожиданно обиделся Морроуз. — Я обычный человек, не упырь, не труп, даже не змей. Теплый, как и все. Сейчас так и вовсе горячий. Не верите?

Он поймал мою руку и зачем-то положил ее к себе на голую грудь.

Да он рехнулся! И я с ним заодно.

Потому что мне неожиданно нравится его трогать. И да, он вовсе не холодный. И почему я думала, что он на ощупь похож на рыбу? Из-за того, что некромант? Или из-за бледной кожи? Сейчас уже и не вспомнить.

А сердце у него колотится под моей ладонью, и я вдруг понимаю, что он имел в виду под “и вовсе горячий”. И все встало на свои места: и внезапная хрипотца в его голосе, и расширенные зрачки. Я привлекаю его как женщина. Люси во всем была права.