– Зато на нем сплошь обереги, – сказала я, сдувая со лба прилипший локон.

– Дело ваше, но, будь я твоей матерью, милочка, в таком виде из дома не отпустила бы.

Демон громко хмыкнул. Я невольно зарделась. Видела бы милая старушка, в чем мои родители выпустили меня из дома. Комбинезон – это самая закрытая вещь, которую когда-либо носили в нашем племени.

– Не беспокойтесь, тетушка Агата, – согласился куратор. – Мы обязательно воспользуемся вашим советом.

– Вот и славно, – похвалила нас лавочница и выставила счет.

После посещения лавки мужской одежды мой кошелек сделался заметно легче. Скорпион пытался сопротивляться, вставая в боевую позу, но я, отсчитывая монеты, шикнула на него, и он недовольный убрался в недра кошелька.

Пару платьев мне все-таки купили. Одно из них я надела сразу же, радуясь легкой ткани и простому крою. Дожидавшийся меня на крыльце демон опять закрыл глаза, хотя на этот раз на мне было нижнее белье. Что за странная привычка?

Летний легкий дождь не помешал нам пройтись до конца торговой улицы. Назад ехали на повозке, обложившись коробками и свертками. Хотя я привыкла спать голышом, ради такого дела – превращения меня в светскую даму, прикупила несколько нижних рубашек и домашние тапочки. Последние, на небольшом каблучке, с острыми носами и меховыми помпонами, были немного маловаты, но все равно захотелось иметь в гардеробе такую диковинную вещь.

Повторный визит к тетушке Агате планировался за день до начала учебы, и я намеревалась пойти в лавку без провожатого. Куратор согласился с тем, что я должна научиться обходиться без его помощи. Пока ехали, я старалась запоминать названия лавок и приметные детали, чтобы одной в городе не заплутать.

Эх, как же хорошо было в степи! Нет никаких улиц и домов, закрывающих горизонт. Где устал – там тебе и привал. А какие запахи? Примятой травы, костра с барашком на вертеле, бодрящего овечьего молока, заквашенного еще утром.

Живот предательски заурчал. Демон удивленно задрал бровь.

– Ты голодна?

– В последний раз я ела еще вчера. Остановились в одном из придорожных трактиров. Но ужин закончился так себе.

– Что-то случилось? – спросил демон после того, как приказал извозчику отвезти нас в ближайшее приличное заведение.

– Ничего особенного, – я отвела глаза в сторону. – Просто аппетит испортили.

Трудно признаться, что трапеза была прервана собственной маменькой, которой не понравились сальные шуточки парней, сидящих за соседним столом. Она по очереди обмакнула каждого в кастрюлю с густой похлебкой. Ее как раз принесли, чтобы разлить еду. Когда бузотеры, с лиц которых стекала жижа, спешно покинули трактир, больше никто не смел понять на нас глаза. Но тишина, воцарившаяся в помещении, не способствовала продолжению праздника живота, поэтому мы рассчитались с испуганным хозяином и ушли.

– Ты всю дорогу ехала в традиционном оркском наряде? – умница Тутто пытался нащупать причину испорченного аппетита.

– Нет, что вы! Меха и бусы в пять рядов орчанки надевают только по торжественным случаям.

Он с облегчением выдохнул. Рано обрадовался.

– В повседневной жизни мы обходимся фелонгом, – продолжила я, исподтишка наблюдая за меняющимся цветом лица демона. – Это такая легкая ткань, в центре которой вырезается дырка для головы. На поясе она удерживается с помощью ремня или плетеного шнурка. Получается нечто вроде туники до колен с разрезами по бокам.

– Она носится без нижнего белья? – щека куратора дернулась.

– Конечно без. Это было бы верхом неприличия, если бы из–под фелонга выглядывало нижнее белье. Как иначе оценить красоту мускулистого тела орчанки?

– А в чем обычно ходят ваши мужчины?

– Небольшой лоскут ткани на бедрах. И кожаные ремни всюду, где их можно нацепить. Чем больше ремней, тем выше статус орка.

– К-хм, – демон потер переносицу. – Скажи, а в отношениях между мужчиной и женщиной у вас так же все просто?

– Что вы имеете в виду?

Куратор немного помялся. Я поняла – подбирает слова.

– Разве нет соблазна протянуть руку и наощупь оценить красоту тела орчанки? Ведь оно так доступно.

– Ну, если вы желаете остаться без конечности, то да. Можно и пощупать, – я прямо посмотрела демону в глаза. – Неужели вы до сих пор не поняли, как живут и чем дышат орки? Мы ценим красоту, но в то же время, личное пространство – это святое. Без обоюдного согласия никаких прикосновений. Исключением являются лишь соревнования, где не обойтись без контакта. Но там отсутствует сексуальная подоплека. Лишь желание доказать, что ты лучший. Или лучшая.

– Ты кому-то уже дозволяла дотронуться до себя? – Тутто произносил фразы осторожно, обдумывая каждое слово, и я оценила его тактичность и желание получше узнать традиции орков. – У тебя есть друг, смотрящий на тебя с сексуальной подоплекой?

– Да, сын вождя желает обладать мной, но он терпелив. Его зовут Красавчик Шуга.

– То есть между вами еще не достигнуто обоюдное согласие на контакт?

– Нет. Мое сердце молчит. И я не стремлюсь узнать, насколько хорошо он целуется.

Я видела, что куратор хотел еще поговорить на тему межличностных отношений орков племени Гхы–Гхы, но кучер остановился у одного из заведений, откуда вкусно пахло едой.

– Свертки оставь здесь. Коляска нас подождет, – предупредил меня демон, когда я схватилась за пакеты с обновками. Он обошел повозку, открыл дверцу и подал мне руку.

– Вот еще! – возмутилась я и, подхватив юбки, сиганула вниз. Я что, немощная какая–то, чтобы помогать мне выбираться из повозки?

Демон только вздохнул.

Заведение было чистеньким и уютным. Хотя орки понимают уют совсем иначе. Для нас верх блаженства – это расстеленный прямо на земле ковер, где едоки рассаживались по кругу, опираясь на разбросанные подушки. В центре ковра традиционно ставилось огромное блюдо – одно на всех. К нему нужно было наклониться, чтобы зачерпнуть горсть риса с душистым кусочком бараньего мяса. Запивали зеленым чаем или вайраном – забродившим и кружащим голову молоком.

Сразу после вечерней трапезы не расходились. Делились впечатлениями, шутили и смеялись. Взрыв хохота смешивался с тягучими звуками дуфтара – струнного щипкового инструмента и тявканьем степных шакалов. Довольные лица орков освещал костер, а над головами плыла яркая россыпь звезд. Красота!

Я печально улыбнулась. Прошло всего несколько дней, как я покинула Красную степь, а уже скучала по родине.

Мы заняли дальний столик. Подскочившая служанка перечислила готовые блюда, и демон выбрал несколько на свое усмотрение – я сама позволила. Хотела посмотреть, что, по его мнению, может понравится орку. Когда нам принесли горячие влажные полотенца, я не повела себя как дикарка, не знающая, что с ними делать. Для этого просто понаблюдала за людьми за соседними столами.

Моя мудрая мама учила меня перед отправкой в УПС: «Не знаешь, как себя вести, посмотри, что делают другие. И если это согласуется с твоими жизненными устоями, повторяй». Сам Тутто не спешил объяснять и подсказывать, отдавая мне право опозориться самостоятельно.

Конечно, многое из того, что происходило в городе, было для меня в новинку, но не только демон изучал меня. Я тоже делала соответствующие выводы и была с куратором очень осторожна. Никто не обещал мне, что он всецело на моей стороне. Да, ему навязали опеку надо мной, но не факт, что эти обязательства доставляют ему удовольствие.

Я отвлеклась от мысленных рассуждений, когда перед нами выставили заказанное. Мясо, овощи, опять мясо. Наваристая похлебка, сдобренная свежей зеленью. Все, что я люблю. Я придвинула к себе чашку и, зачерпнув густое варево, закрыла в блаженстве глаза. Я здоровая девушка с хорошим аппетитом, поэтому не стала церемониться. Единственное, за чем я следила – чтобы не обляпать новое платье.

Есть у орков одна особенность – если еда им нравится, они громко чавкают, цокают языками и закатывают глаза. То есть всячески показывают, что труд стряпухи ими оценен. Демон, видимо, был знаком с нашими обычаями, потому как напряженно ожидал чего-то похожего от меня. Он взял ложку, но так и застыл с ней. А когда я, вычерпав чашку до дна, просто промокнула губы салфеткой, поинтересовался: