Я заговорщицки подмигнул зарумянившейся кассирше, и она подмигнула мне в ответ:
— Конечно сделаем, товарищ милиционер!
— Только тут еще одно проблемка нарисовалась… — заскрипел председатель противным голосом: — с вашим приемом в члены общества. Мне три заявления поступили, от соседей. Жалуются. Что на данном участке поселились два человека. Целыми днями пьют и матом ругаются, или музыку во всю громкость слушают, а у нас, в основном, люди пожилые, заслуженные, им покоя хочется, многие с внуками маленькими или вообще, грудными, здесь отдыхают, а эти люди, в ответ на замечания, что женщины им сделали, матом обругали, говорят, что тоже милиция, и если те не отстанут, то устроят соседям веселую жизнь.
— А…так я знаю, о ком речь ведет. Это товарищи командированные, из тайги. Князев их, по доброте душевной, пустил, а теперь не знает, как выселить. Но вы даже не волнуйтесь, завтра Князев с начальством приедет, кто ему этих ребят сосватал, пусть они увидят, кого в приличный дом привели. Так что, вам осталось сутки, максимум потерпеть и от этих людей даже духа не останется. Только вы к ним не ходите и ничего не говорите, пусть сюрприз будет. И еще один вопрос…. Будьте любезны карточку Князева покажите…
— А что случилось? — снова взбледнула кассир, но карточку члена общества садового общества мне дала, где я аккуратно вымарал номер домашнего телефона Олега Князева, а также домашний адрес — ну не нужны мне случайные звонки и слив информации, пусть хоть эту ночь капитан поспит спокойно.
— Ой, а зачем вы телефон заштриховали? — прижала ладонь к губам кассир.
— Олега Князева возле квартиры подстрелили. Наши адреса и телефоны в горсправке вам не дадут, а расследование — откуда утечка произошла, все еще ведется. Вам, разве, нужны лишние вопросы?
Женщина замахала руками, показывая, что никакие вопросы, лишние или еще какие, ей абсолютно не нужны, что больше всего она ценит покой и душевное равновесие.
— Ну, вот и договорились. До свидания. — я заплатил годовой взнос за Олега в размере пятнадцати тысяч рублей, попрощался с садоводами и поехал домой — хотелось подготовится к предстоящей ночи.
Моему звонку сержант милиции Вася Снегирев удивился чрезвычайно. Сначала я задал несколько необязательных вопросов, после чего начал подбираться к главному.
— Ну что, наглый тебе деньги отдал?
— Нет конечно. — фыркнул парень, остро чувствуя несправедливость момента: — Экскаватор нашли и вернули хозяйке мы, а деньги получил Наглый, так еще и раскрытие на себя записал.
— Ничего, скоро отдаст…
— Да не отдаст он ничего… — в голосе молодого парня звучала печаль и отсутствие оптимизма.
— Я тебе говорю — вернет…
— Он сказал, что если вы… то есть ты к нему еще раз подойдешь, то он тебе в морду заедет…
— Да? — мысль, что мелкий оперок поверил в свои силы и моей физиономии грозит нарушение целостности мне понравилась: — Ну ладно, это мы чуть позже решим. Скажи, Вася, тебе деньги нужны?
— А кому они сейчас не нужны? У меня кроссовки вчера вообще развалились, подошва лопнула по середине…
— Хорошо, Вася, я тебе услышал. Если деньги нужны, есть возможность подработать. Утром, в четыре утра жду тебя у крыльца РОВД. Оденься в форму и возьми в дежурке рабочую рацию, только проверь. Дежурному скажешь, что притон идете проверять. Ты же возле РОВД живешь? Проблем не будет добраться?
Вася, наверное, уже нарисовавший в своих радужных фантазиях новые кроссовки, заверил меня, что проблем не будет, и он прибудет к крыльцу РОВД без опоздания.
Утро следующего дня.
Территория дачного поселка.
По дороге мы ненадолго припарковались у обочины, нашли канал ночной спецроты ГАИ — у них, в отличии от местного отделения жизнь в эфире била ключом.
— Я, когда от тебя отойду, дашь мне минуты две потом включай рацию на полную громкость. И пробирайся вон к тому дому, понял? Никуда от укрытия не уходи, не вставай, только изредка выглядывай из-за угла. Чтобы не случилось — сидишь здесь. Я тебя потом сам найду. Если нарушишь мою команду — извини брат, штраф, как раз, на стоимость кроссовок.
Надеюсь, я качественно запугал Снегиря, и он не будет высовывать буйную голову из-за угла шлако-литого дома, стоящего на соседнем участке. Толщина его стен гарантировала, что случайная пуля ее металла не пробьет — я не знал, как поведут себя обитатели князевской дачи, когда услышат близкие звуки милицейской облавы.
— Послушаем ориентировку кто работает с Воронежем. Повторяю, ориентировка для тех, кто работает с Воронежем…
Не Левитан, конечно, но вполне прилично. Чистый и ясный звук, доносившийся из милицейской рации, особенно неожиданный в ночной тишине, широко разносился по спящему дачному поселку. Брутальный голос невидимого дежурного зачитывал информацию о угоне «жигуленка», имевшем место где-то недалеко. По идее, Плотников и Варенников, на одних инстинктах, должны были подскочить с кроватей и бежать к окну, пытаясь понять, что происходит.
Мы с Демоном перемахнули через забор и, вдоль стены дома бросились к крыльцу.
— Открывайте! — стук приклада по металлической двери разнеся по округе: — Открывайте, милиция, выходите с поднятыми руками!
Внезапно Демон, сидящий у моих ног, с рыком рванул за угол, но опрокинулся от рывка на тянувшегося длинного поводка и залился злобным лаем.
— Да понял я, понял… — я осторожно выглянул из-за угла, заметив две удаляющиеся в темноту фигуры, задняя, удирающая в одних трусах, на бегу натягивала футболку.
— Стой! Стой! Стрелять буду! — я поднял ствол карабина в воздух в нажал на спуск, одновременно другой рукой ловя выброшенную, горячую гильзу. Предупредительный выстрел беглецов не остановил, они рванули еще быстрее, практически сразу скрывшись в темноте.
— Демон, ищи, вперед! — пес посмотрел на меня, как на идиота, но послушно пошел вперед, натянув поводок. У ворот дачного поселка стояла моя машина с вертящейся на крыше фиолетовой мигалкой на магните, другую сторону перекрывал Скворцов с орущей рацией — ночная рота устроила очередную погоню, дело уверенно шло к стрельбе, поэтому у беглых оперов оставался только один путь — пересечь небольшую речку Оружейку, с ее топкими берегами и вонючим илистым дном, после чего, вырвавшись на городскую улицу, растворится в гигантском Городе.
Беглецов я засек через пару минут — очень сложно прятаться в темноте, будучи одетым в трусы и светлую футболку. Вареник, присев на какой-то кочке, торопливо завязывал шнурки своих белых кроссовок, а более шустрый Плотников, подоткнув штанины светло-голубых джинсов, матерясь, тыкал палкой дно водоема.
— Парни, вон они! Сюда! — я прижал Демона за загривок и сам присел за небольшой куст. Тоже самое сделали мои оппоненты, пытаясь разглядеть догнавшую их погоню.
— Руки верх поднимайте! — заорал я и тут же бросился в сторону — придурок Вареник вытащил из кармана шорт (или трусы у него с карманами, не знаю) пистолет и начал стрелять куда-то в мою сторону.
Сука! Сука! — я прижался к земле, весь в грязи и какой-то жиже, слушая как свистят пули чуть в стороне — хотел маленько погонять своих бывших коллег, в результате сам чуть не нарвался на пулю. Хорошо, что серое форменное х/б в предрассветных сумерках не видно, поэтому Вареник стрелял вслепую. Я подтянул к себе карабин, и прицелившись, выстрелил в сторону, бредущего через реку, по колено в воде, Варенникова. Тот одновременно запнулся, очевидно, нога ушла в ил, и нырнул с головой в воду, после чего, с громким фырканьем вынырнул из зловонной жижи городской речки и начал слепо шарить руками по дну.
— Ты идешь? Я ждать не буду. — крикнул с противоположного берега Плотников, и Вареник, не вынимая руки из воды, наверное, надеясь нащупать пропажу, полез на сушу.
Когда через пятнадцать минут, я, весь в грязных пятнах, вернулся к дачному участку, перед домом метался напуганный Скворцов.
