— Перестань орать! — прикрикнул я на Авдотью. — Беги за помощью. Пусть возьмут врачебный чемодан.

Я попытался запихнуть платки — свой и Винокурова, который добыл у него из кармана брюк — в раны. Туда же отправилась порванная сорочка.

— Не смей умирать, Саша, слышишь⁉ Не смей!

На лестнице затопали несколько пар ног, Моровский подгонял своих спутников. Вот показались носилки, следом за ними фельдшер тащил амбушку. Все это совпало с каким-то сдавленным хрипом, который издал Винокуров. За этим последовали несколько судорог — и всё.

— Реанимация! — закричал я, и начал запрокидывать ему голову, открывая рот. — Сейчас, погоди, все здесь уже.

Кто-то наложил маску, начали дышать. Моровский встал на колени, чтобы качать сердце, но тут же остановился.

— Нет смысла. У него ранение в сердце. Пока полз сюда, кровью истек.

Я закрыл глаза Александра Николаевича, откинулся ко стене. Потрогал себя — весь в крови. Кто-то подал полотенце, еще одно. Вокруг плакали женщины, тихо переговаривались врачи. Потом по коридору затопали сапоги — это явилась полиция. Быстро они.

— Околоточный надзиратель Репин, — представился статный усатый полицейский, раздвигая толпу. — Кто тута главный?

— Я.

Новый какой-то полицейский, я с ним не знаком. Подняться удалось с трудом, по стеночке.

— Доктор Баталов, Евгений Александрович.

Мне почему-то вдруг стало неловко представляться в этой ситуации князем.

Репин быстро осмотрел труп, тяжело вздохнул:

— Зарезан. Значица, смертоубийство. Кто это?

— Врач нашей клиники Винокуров. Он тут проживал.

— И кто его первым обнаружил?

— Тоже я.

Попытка оттереться от крови ничего не дала — только больше размазал.

— Господин Баталов, я вынужден вас задержать до выяснения.

КОНЕЦ 4 ТОМА. НАЧАЛО 5-ГО УЖЕ НА АТ — ЖМИТЕ НА КНОПОЧКУ =