С десяток раз повторил упражнение, полностью привыкая к новым способностям. Потом решился на следующий шаг: дистанционное воздействие Даром Холода на предметы. Взял для этих целей пустой контейнер от саморазогревающегося пайка. Сосредоточился и мысленно проложил к нему тоннель, в котором заставил атомы замедлить свой бег. Вернее: атомы я не видел, но мысленный посыл на их замедление дал, используя свою внутреннюю энергию.

И вот тут я понял, что задачу поставил себе пока очень сложную. Это не на собственном теле доспехи создавать, тут требуется намного больше сил. А у меня после вчерашнего их поднакопилось не так и много. Но факт остаётся фактом: в воображаемом тоннеле закружились снежинки, которые не дошли до контейнера буквально несколько сантиметров.

Скрип открываемой двери раздался очень не вовремя.

— Чуть позже! Я занят! — раздражённо выкрикнул я, оттого, что потерял контроль и сорвал эксперимент.

— Чего? — удивлённо раздалось от двери.

Но удивление охраны быстро переросло в настоящий шок, как только они увидели мою лежанку и жрачку.

— Арестованный! — передёрнув затвор автомата, почти прорычал здоровенный мужик со старшинскими погонами СБ на плечах. — Это что такое⁈ Сидеть! Не шевелиться! Иначе открываю огонь на поражение!

— Ты совсем дурак? — грустно посмотрев на него, как на дитя неразумное, проговорил я, желая немного поиздеваться над служивыми, отвлёкшими от такого интересного занятия. — Матрас и армейский паёк не узнаёшь? Или такие сложные вещи в твоей памяти не сохраняются?

— Молчать! То есть: отвечать! Откуда они⁈

— По закуткам пошарился. Гляжу — лежат никому не нужными. Грех не воспользоваться.

— Здесь ничего не было! Повторяю свой вопрос! — не унимался он.

— Думалку включи. Я бы смог отсюда выбраться и притащить столько хабара в этот подвал?

— Нет…

— А мне принести посторонние?

— Тоже нет. Ключи только у старшего смены. Всю ночь им был я.

— Значит, ты всё и принёс. Но есть ещё один вариант. Более правдоподобный, — решил я до конца добить старшину. — Вы все тут слепошарые, раз не обратили внимание на столько вещей, сваленных в углу подвала. И это залёт… Очень серьёзный. Обязательно доложу про него Старшему следователю Комову. Готовь для себя вазелин или хотя бы растительное масло, чтобы не так больно было. От прилюдного унижения, к сожалению, смазка не поможет.

На СБ-шного вояку больно смотреть. На его бойцов тоже. Они понимают, что попали. И пусть без вины виноватые, но этот странный случай налицо. Кто-то обязательно понесёт за него наказание.

Больше ничего не говоря, старшина достал наручники. Тут я сопротивляться не стал и дал ему возможность заковать в них. Меня под прицелом четырёх автоматов тут же повели в штаб.

Оказавшись внутри него, увидел знакомую, слегка помятую от ночного недосыпа морду следака.

— Доброе утро, Илья Сергеевич, — со всем радушием поздоровался я. — Чего так рано подняли?

Ответить он ничего не успел, так как сильно напряжённый начальник моего караула поведал о странностях, случившихся в подвале.

— Всё хорошо, старшина, — как ни в чём не бывало ответил Комов. — Не обращайте внимания. Спасибо за службу и все свободны… Кроме младшего сержанта Горюнова, конечно.

Оставшись наедине со мной, следователь почти добродушно улыбнулся и продолжил.

— Всё-таки, Данила Юрьевич, вы не удержались и ночью совершили небольшую прогулку с помощью своих новых способностей.

— Есть грешок, — кивнул я. — Люблю сидеть с комфортом.

— Я примерно так и предполагал.

— Значит, специально отрядили в пустую камеру?

— Конечно. Нужно было удостовериться, что не сказки мне рассказываете. Кстати, бойцы шестого отделения вчера полностью подтвердили ваши показания.

— Где они?

— Тоже отдыхают под замком, но в более комфортных условиях. Можно было бы и не сажать, но хотелось провести маленький эксперимент над ними и над вами.

— Не сбежим ли?

— Именно. Если бы хоть одна из камер опустела, то дал бы приказ на уничтожение остальных. Как особо опасных и неблагонадёжных. Такие полномочия мной получены. Но все остались на месте, не считая вашей самовольной отлучки. Радует! Значит, вы лояльны к Российской Империи, несмотря на все события. Даже могу с большой долей вероятности утверждать, что остаётесь верны присяге. Считайте, что арест ваш и вашего отделения подошёл к концу.

— Приятно слышать, — облегчённо выдохнул я. — И каковы наши с вами дальнейшие действия?

— Ну, здесь вы пока сильно не нужны, — начал пояснения Комов. — Граница фронта ушла на тридцать пять километров вглубь Реальности харков. Там уже работают наши установки, делая барьер непроницаемым и перестраивая бывшую гоблинскую территорию под земную. Ещё пара дней и можно считать район Бреста полностью мирным.

После этого войска будут переброшены на Карельский фронт, а вы с вашими интересными бойцами прокатитесь в столицу. Там уже разговоры будут совсем иного порядка и не только со мной. Попрошу особо ни пред кем не распространяться.

— И перед лейтенантом Якутовой? — уточнил я.

— Она будет вашей сопровождающей. Прапорщик Станов пока за всеми остальными курсантами в одиночку присмотрит. Человек он опытный, поэтому должен справиться.

— А вы?

— Я? — опять улыбнулся следак. — Я, как всегда, постою в сторонке. До поры до времени, разумеется. Работа у меня такая.

Тут с Комовым не поспоришь. «В сторонке» у него отлично получается — не зря же аж до самого Старшего следователя дослужился. Сидит хитромудрый весь в своей норке и наблюдает за происходящим, записывая все фактики с нестыковочками в блокнот и делая выводы. Несмотря на то, что для меня Комов представляет серьёзную угорозу, мужик вызывает уважение своим профессионализмом. Такие люди нужны любому государству. И иногда в одиночку делают то, что целым армиям не под силу. Но я, слава богу, не такая крупная цель: задолбается в меня прицеливаться.

— Попрощаться с ребятами хоть дадите? Не факт же, что вернусь из столицы в нашу учебную группу, — вздохнул я, понимая, что сейчас от меня пока ничего не зависит.

— Не только попрощаться, Данила. Заодно отпразднуете новое звание. За спасение экипажа танка вы теперь становитесь полноценным сержантом без приставки «младший». Также отправлен в штаб армии наградной лист, в котором указано ваше имя тоже. Орден не обещаю, но ещё одной медалью разживётесь.

— Служу Российской Империи, — буркнул я, вставая. — Как понял, только танк и упоминается?