1400 ₽ отложены на непредвиденные расходы.

8000 ₽ положил в банк на ваш счёт, выписку прилагаю.

p.s. Взял на себя смелость отправить вам 200 ножей для зачарования. Через одного купца узнал, что в Вологде они в пять раз дороже. Я не в курсе, как вы там устроились, ваше благородие, и чем занимаетесь, но если товар не нужен — продайте скупщикам по 80 ₽/шт. и выручите ещё 16 000 рублей.

Навсегда преданный ваш слуга, Феликс Д’Арманьяк'

И размашистая роспись с кругляшками и чёрточками.

Я махнул Ицхаку, чтобы продолжал разгрузку, а сам поднялся к себе в кабинет и быстренько набросал для Феликса план развития мастерской.

Я велел ему заполнить прилавки во Владимире до отказа и столько же держать в запасе. Также предупредил, что готовлю ему партию простеньких ножей на тени, барьерную магию и некромантию. Последние две стихии в артефакторике были очень редкими.

Феликс умел молчать и схватывал всё на лету. Потому я не вдавался в подробности, откуда у нас сей товар — делец знал, что его задача продавать. Подобный ассортимент ещё больше завоюет симпатии покупателей в торговом городе, поэтому вторым распоряжением я велел ему нанять охрану из четырёх сильных магов.

«Не скупись на оплату. Двух приставь к книжному дому Софи, пусть работают посменно, а других двух к нам во Владимир». Мне так было спокойней. Заодно и Егорку освобожу под нужды Елисея — тому сейчас, по словам Феликса, не хватало ассистента.

Поставив последнюю точку, я отправился на почту. К сожалению, всё это время у меня голова была забита местными проблемами, потому я совсем забыл про контроль Громовца, но сейчас дела пошли в гору, и я мог выдохнуть.

Помимо всего прочего, велел Феликсу пользоваться друидскими услугами доставки писем через птиц. Сообщение из Громовца в Бастион стоило пятьдесят рублей. Это очень дорого, но важные сведения я должен получать как можно быстрей потому приказал не экономить на этой статье расходов.

Ещё было письмо для Софи, где я предупредил, что задержусь месяца на полтора точно. Бреши сами себя не уничтожат, а я хотел вернуться в Громовец во всей красе, закрыв семейный долг. Ну и отцу коротко написал, что да как.

Всю это корреспонденцию друид упаковал в мелкие квадратики и привязал к лапкам орла. Я попросил лучшую услугу, что была, и в скором времени гордая птица вылетела в ближайшее почтовое отделение, где срочное послание передадут другому орлу, и так по цепочке до самого Громовца.

Выходя обратно на улицу, я натолкнулся на шедшего к нам в дом Бенкендорфа.

— Александр Христофорович? — удивился я. — Вы же сказали, до завтра задержитесь?

— Управились раньше, мне тут доложили про вчерашнюю ситуацию, объясни вкратце, что было.

Мы остановились возле зелёного уголка и присели на лавочку.

— Значит, ты стал некромантом, — резюмировал Христ после короткой беседы и задумался о чём-то своём. — В целом, ты прав, Отчуждение не преследуется по закону, но в Ложу его последователей не принимают.

На удивление он не потребовал с меня подробностей по поводу всей этой темы с некромантией, скорее наоборот, будто поставил сам себе галочку: «Всё идёт по плану». И это мне не очень понравилось. Возникало ощущение, что он знает больше, чем показывает, но его следующие слова оказались ещё интересней.

— Что бы ни предложил этот сукин сын Пильняк, ты согласишься.

— Ух ты, какое платье! — воскликнул Ицхак, когда увидел смущëнную сестру, выходящую из примерочной. — Сестрëнка ты таки сразу красавицей стала!

— А раньше что не была? — подняла бровь Ривка.

— Да ты как чуня целыми днями в одном и там же лазила, сейчас хоть на человека стала похожа, — кивнул паренëк, видимо, почувствовавший себя бессмертным.

— Я ведь могу попросить Артëма подержать тебя, убежать не сможешь, — предупредила она заигравшегося братца, лыбившегося как чертëнок, — а когда сниму эту тонну ткани, угадай, что я с тобой сделаю?

Ицхак сглотнул и робко поднял голову, посмотрев на меня.

— Артëм, она же это в шутку, да?

Я неопределëнно пожал плечами и положил ему руку на голову.

— Кто знает, Ицхак, кто знает…

Ривка действительно выглядела потрясающе, вокруг неë сейчас суетились две ткачихи с булавками во рту и всë время что-то подбирали, подкалывали, мерили и записывали.

Она выбрала нежно-голубой цвет под свою водную стихию. Вопреки еë отказам, мы зашли в один из самых дорогих магазинов, где можно было купить готовую одежду. В случае с платьем я заплатил за срочность, чтобы к нашему отъезду всë было готово, отсюда и суета. Обошлось это удовольствие в тысячу двести рублей, но порадовать любимую женщину всегда бесценно, поэтому я лишь отмахнулся от еë возражений и велел слушаться швей.

Ицхак, Семëн и Ломоносов уложились в тысячу рублей, себе же я взял костюм-тройку за пять сотен. Не дорого, но и не дëшего для аристократа. Я любил хорошую одежду, но обновлением гардероба планировал заняться в Громовце. Здесь же по службе вечно пропадал в лесах, либо сидел дома в простой льняной рубахе и штанах — большего для счастья и не надо.

До сего дня я никуда особо не выбирался, да и потребности такой не было. Некогда шиковать — работа не ждёт. Но Бенкендорф убедил меня, что предстоящий бал как раз таки она и есть.

Тайная Канцелярия и Ложа давно соперничали между собой за внимание императора, и обе организации искали возможность подгадить друг другу. Пильняк как раз был один из тех столпов, на котором держалось всë безобразие с Брешами в Вологде.

Я высказал Христу наши с Ломоносовым соображения по поводу отступников и тот всё подтвердил.

— Якоб — один из тех самых покровителей, — кивнул тогда Бенкендорф, — у него собственный клан этих мразей и пять групп зачистки. Юго-западные территории почти все под ним, чужакам-ликвидаторам невозможно туда зайти без потерь. Я эту мразь уже полгода ловлю, но прямых доказательств нет. Ты обязан втереться к нему в доверие.

Якоб Пильняк весьма одиозная фигура: выходец из древнего польского рода, присягнувшего на верность Российской империи полтора века назад; некромант седьмого шага; в молодости снискал себе славу бретëра и дуэлился каждые две недели, стоило пройти церковному штрафу.

Из-за этого однажды не рассчитал собственные силы и отправил на тот свет одного несчастного дворянина, не уступившего ему кеб. Влиятельные родители смогли замять скандал и отправили сына за границу, откуда он уже вернулся с твëрдым намерением «загладить свою вину».

Два года он успешно воевал на первой линии обороны, участвовал в войне со Скандинавами, где отличился особой жестокостью. Выбил себе чин полковника и ушëл на раннюю пенсию. По другой версии, Ложа захотела его продвигать на восьмой шаг, потому велела оставить службу и сосредоточится на некромантском искусстве.

В Бастионе как раз скончался предыдущий глава филиала, и Якоба перенаправили сюда, где он довольно быстро раскинул свои щупальца во все стороны. У него были связи с купцами, с ликвидаторскими группировками, с местной знатью, бандитами, чëрными скупщиками и даже с церковниками.

— Он, конечно же, исполнитель чужой воли, но весьма опасный. Поверь, во дворце, да и везде, знают, как всё обстоит. Однако просто так казнить подданных, без железных доказательств никто не даст. Император молод и ни в коем случае нельзя, чтобы в самом начале пути Его Величество запятнал себя скандалом. Наша с тобой задача — вывести Пильняка на чистую воду.

— Или подставить, — добавил я.

— Схватываешь на лету, — похвалил Бенкендорф, — а теперь по поводу группы. Тебе, наверное, уже сказали — меня повысили. Я бы и рад, но теперь не смогу с вами разгуливать тут и там. Работа, порученная мне — иного порядка, сам понимаешь.

— Да, ребята попросились ко мне в отряд, — кивнул я.

— Работаем также: раз в неделю-две буду скидывать вам задания, в остальное время делайте что хотите. Само собой, с меня все те же преференции и помощь. По рукам? — повернулся он ко мне.