Сотворение таких заклятий требовало не мало сил, но пока артефакт справлялся тем, что забрал у мегалита.

Однако я почувствовал как он, пока еще робко, но все же уже пытается прощупать мою сущность, чтобы потом, когда закончатся свои запасы, воспользоваться моими.

Теми самыми, дарованными Смертью.

«Ну и пусть — внезапно раздался в голове голос разума — или, может быть, чего-то другого, — Пусть будет та самая сила, тот дарк, дарованный тебе Смертью. Чего ты боишься? Провалиться в бездну и не вернуться. Потому что Смерть заберет тебя согласно уговору? А где эта Смерть? Где она сейчас? Ее нет. Так чего ты боишься? Воспользуйся резервами. Ради себя. Ради Ольги. Ради семьи».

Это показалось мне убедительным.

Я начал накладывать печать на очередное заклятие, как вдруг где-то слева раздался оглушительный взрыв, и меня отбросило в сторону.

Огонь на мгновение затмил все. Он был повсюду, и избавиться от него не было никаких сил. Я не сомневался, что это заклятие сотворил сам Герцен — огненная стихия это его конек.

Боль.

Она сжала тиски и не давала даже закричать. Сперло дыхание. Я дернулся и вдруг понял, что лежу.

Заклятие отката. Скорее!

С трудом соображая, я сделал кривенький конструкт и направил на себя. Боль не сразу, но отступила.

Мне обожгло руки, от падения сильно ушибло спину — кажется, я упал на какие-то камни. Как еще головой не приложился? Повезло.

Утихшая боль дала возможность мыслить. Я сделал еще одно заклятие, накинул на себя и боль окончательно растаяла.

Но время было потеряно.

Пока я валялся на земле, несколько бойцов перебрались через ограждение и заняли позиции.

Охрана на главных воротах опять начала отступать — ребят осталось меньше половины, остальные лежали без движения по кустам.

— Черт! — прошипел я.

Антониев крест в моей руке засветился красным.

— Да, кажется и в самом деле пора, — кивнул я.

И открыл каналы, которые до этого всячески старался сдержать и не дать прорваться.

Дарк — черная первозданная сила Смерти, — густым маслянистым потоком хлынула в артефакт.

Это был отчаянный шаг. Но что я мог сделать еще? Сдаться? Никогда!

А бояться смерти мне уже не стоило — я с ней встречусь, вопрос лишь во времени.

Антониев крест начал дрожать так, что едва не выскочил у меня из руки. Его блестящие грани вдруг стали черными, а основание засветилось темно-красным.

Мне стало не по себе.

Вместе с напитыванием артефакта стали происходить изменения и в окружающей среде. Небо над головой, до этого абсолютно белое, вдруг начало сереть. Неизвестно откуда появившаяся черная туча начала закручиваться в спираль, а по ее краям появились первые сполохи грозы.

Что происходит? Я не знал на этот вопрос ответа. Но понимал — ничего хорошего.

Попробовавший один раз древней силы артефакт, теперь пил еще более древнюю силу — возможно, самую древнюю, которая существует, силу хаоса. Силу Смерти.

Я запоздало подумал, что все же не стоило пускать такую мощь в совсем не изученный артефакт. Но было поздно.

Бойцы, сидевшие сейчас на позициях и готовые атаковать меня, тоже поняли, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Что-то, что не вписывалось в их план.

Нападать они не рискнули.

Антониев крест начал издавать монотонное гудение — словно неисправный трансформатор. Потом и вовсе зарычал. Зарычал — и затих.

Я вдруг явственно почувствовал, что оружие в моих руках готово к бою.

И я атаковал.

Земляное заклятие, всплывшее в голове, на выходе, преобразовавшись, превратилось во что-то жуткое, невообразимое.

Огромный земляной пласт вдруг вздыбился под ногами засевших солдат. А потом резко разошелся в стороны и тут же сомкнулся. Словно монстр открыл пасть. И сожрал стоящих.

Бойцы упали в образовавшийся ров. Из-под земли раздался сдавленный крик и хруст. Земля пережевала их своей массой. Жуткая смерть.

Еще одно заклятие — все тот же черный туман, — огромной, размером с грузовик, фантомной собакой, накинулось на солдат возле главного входа и поглотила в себя. Оглушительный гром — словно столкнулись два ледника, — и собака растаяла в воздухе, исторгая из себя то, что раньше было людьми.

Кости, кровь, плоть — все это с чавканьем плюхнулось на траву.

Не выдержав жуткого зрелища, мои охранники бросились убегать.

— Стоять! — закричал я, но лишь еще больше добавил им скорости.

Плевать.

Я и сам справлюсь.

Очередное огненное заклятие, сотворенное Герценым, прилетело мне под ноги. Я успел его отразить Антониевым крестом, и вся мощь ушла в сторону. Правда не совсем удачно — волной пробила небольшую дыру в стене, сквозь которую тут же хлынул поток вояк.

И словно бы отголоском давно знакомого голоса в разуме раздалось — убей, убей, убей.

Убей их всех.

Я вдруг с ужасом осознал — это пришло как озарение, — Смерть никуда не уходила. Она не исчезала.

Все это время она была здесь. Во мне.

«Верно, — произнесла Смерть. — Теперь я — это ты».

И я вдруг с ужасом понял — теперь я был Смертью, каким-то причудливым, удивительным образом слившись с ней в единое целое. Неразделимое.

Размышлять о том, что делать дальше, не было времени — противник довольно быстро и проворно просочился сквозь открывшийся лаз.

Очередное заклятие — и очередной кровавый фарш.

Теперь это меня даже пугало. С одной стороны я чувствовал безграничную силу, но с другой понимал — мной движет то, что желает убийств. Это не я.

— Вяземский, ты неплохо подготовился, — произнес вдруг Герцен, появляясь в проходе.

Он был без оружия, без защиты — в обычном костюме.

Он что, сошел с ума лезть в само пекло боя? Бартынов изуродовал ему не только лицо, но и мозги повредил?

Но достаточно было и одного короткого ментального взгляда, чтобы понять — парень очень хорошо подготовился к этой схватке. И потому ничего не боялся.

Его окутывала защита трех родов. Каких именно я не знал, но чувствовал эту толщу мощи, сплетенную искусно, не спеша, расставляя все необходимы контрапункты и паузы в магическом потоке. Такую не пробить. Даже Антониев крест не сможет сразу это сделать. Точно не с одного удара, и даже не с пяти.

Первый удар рассечет лишь первый слой, второй — следующий. Чтобы добраться до самого Герцена понадобиться как минимум три-четыре очень выверенных хороших атаки. Словно очищать луковицу.

Тогда не будем терять времени!

Я вывел необходимые руны — сразу несколько, — направил в них дарк и закрыл печатью, такой огромной, что и сам удивился этому. К черту! Сейчас не до аккуратности.

Швырнул заклятие в Герцена.

Но тот достаточно ловко отбил его, воспользовавшись древней техникой северных мастеров.

Неплохо.

Кто-то очень хорошо подготовил Герцена к сражению.

— Признайся — ты слабее меня, — ухмыльнулся Герцен.

Его пустая глазница при этом сузилась и стала похожа на ожившее существо, от удивления то открывающее беззубый рот, то закрывающее.

Я не стал утруждать себя ответом.

Вместо этого создал другое заклятие и бросил в противника.

Кислотный плевок обжог Герцену пальцы — но не более.

Черт, да что же это такое происходит?! Во мне текла сила Смерти, черная и всемогущая, но я не мог пробить защиту какого-то засранца!

— Тебе не справиться со мной, — слишком самоуверенно произнес Герцен, двигаясь в мою сторону.

И эта его самоуверенность насторожила меня.

Он словно что-то знал, чего не знал я.

Вот только что?

Еще одно заклятие — и вновь мимо. Точнее не мимо, а в цель. Но только оно разбилось о плетеные конструкты как стекло о камень.

Думай, Макс! Думай! Почему этот урод не победим сейчас?

Почему?

Антониев крест вновь задрожал. На этот раз не так сильно как в прошлые, словно сила заканчивалась в нем.

Даже в артефакте когда-нибудь заканчивается сила, а в этом уроде — нет!