Освоившись, он начал просматривать профили занесенных в базу игроков и играть с компьютером того же уровня. Уровень компьютерного оппонента измеряется просто: если искусственный интеллект играет с такой-то силой и сводит партию с неким легатом почти в полный и равный размен — то это уровень такого-то игрока. Разумеется, компьютер не так хитер и умен, как человек, он выигрывает за счет нечеловеческой четкости и скорости действий. И если Кирсан выигрывает у компьютера — то с человеком, который с этим компьютером сыграл вничью, он тоже будет держаться как минимум достойно.

Первые бои показали, что Скай может если и не выигрывать, то как минимум давать упорный и достойный отпор игрокам новой лиги. Ясно, что игра против человека имеет свои нюансы, но если Скай выиграл у искина, играющего вровень с неким оппонентом, то для этого самого оппонента матч с Кирсаном точно не будет легкой прогулкой.

После серии таких боев Скай пошел еще дальше: сыграв с компьютерным оппонентом очень трудный матч, выигранный «на волоске», он залез в настройки и увеличил армии себе и искину в четыре раза, а затем разгромил противника не то чтоб с легкостью, но со значительным запасом. Просто потому, что если компьютер делает фиксированные пятьсот действий в минуту и этого ему хватает для того, чтобы осуществлять управление тридцатью боевыми единицами, выигрывая за счет нечеловеческого микроконтроля, то при армиях в сто двадцать юнитов на игрока и боях в нескольких местах одновременно уже не получится отмикрить все и везде, и на первый план выходят тактическое мастерство и стратегическое планирование человека.

Отсюда Кирсан сделал утешительный для себя вывод: в «Игре» рулят настройки поведения, но только в камерных боях вроде «десять на десять». Когда бой идет везде множеством единиц — начинает рулить способность одновременно управлять многими группами войск, оценивать ситуации и принимать решения сразу для многих «горячих точек». А поскольку фундаментальная основа игры в построении цепочек передачи команд — микроконтроль тут тем важнее, чем больше в игре участвует боевых единиц.

И как раз в этом Кирсан в «Страркрафте» был весьма силен.

День «Д» Кирсан встретил отдохнувшим и уверенным в своих силах: накануне он закончил тренировки в полдень, в спортзал вообще не пошел, а плюнул на фигуру, обзавелся на камбузе кучей сладостей и как следует отпраздновал лентяя в своей каюте, а также замечательно выспался, причем безо всякого «стима».

Когда он занял свое месте в легатской кабине, на экране появилась игровая карта с высоты птичьего полета и отсчет времени — один «час». То есть, пятьдесят три земные минуты на то, чтобы подготовиться к игре.

Карта — длинная долина, слева ограниченная горами, справа — рекой. По центру находится лес, простирающийся от гор до реки и имеющий две просеки слева и справа. «Низ» карты, где находится стартовая позиция Ская — поле, холмы и овраги, у противника «наверху» позиция идентичная.

Некоторое время Кирсан прикидывал расклад и то, какое влияние на характер боя оказывает лес. Лес — это ограниченная видимость, а значит, прокладка цепочки потребует большего числа юнитов-звеньев, что уменьшает общее количество войск, доступных для собственно боя. Альтернатива — движение всей армии через лес с командным модулем в центре. Если выбрать вариант с передачей команд по цепочке — будет туго в случае, если противник пойдет напролом единым кулаком. Если пойти кулаком самому — при стычке двух больших групп Скай лишается своего самого сильного козыря в виде микроконтроля, а значение проработанных шаблонов возрастает. Оба вариант плохи, если враг идет массой — а значит, возрастает вероятность того, что враг и правда пойдет массой.

Просеки — тут тоже не все так просто. Они позволяют танкам шагать свободно и видеть дальше, но повороты и изгибы имеются. Просека хороша для быстрого рывка, но движение по ней не дает каких-то тактических преимуществ.

Как можно вести бой так, чтобы в любой момент времени задействовать максимально возможное число единиц? Ответ довольно очевиден: нужно сидеть в оврагах на «своей» территории, создав цепочку двойной густоты от края до края. При этом командный модуль и небольшой резерв можно разместить на правом краю: там есть удобная роща, под прикрытием которой при случае можно перевести коммодуль и резерв через поле в лес, сохранив при этом цепочку с войсками в оврагах. Местами есть удобные позиции за холмами, где можно расставить ключевые звенья цепи…

Кирсан поразмыслил и вывел на экран приказов наиболее подходящие под ситуацию шаблоны. План простой: при появлении противника на опушке в любом месте он может задействовать большое количество танков одновременно на значительной длине линии, при этом скрытно перетягивая резервы куда надо. Дополнительно на его стороне рельеф, из-за которого «Таран» может работать, показывая только верхнюю часть с пушками. Нижняя часть корпуса и ноги при этом скрыты от огня противника.

Время истекло, и начался матч. Кирсан быстро рассредоточил войска по канавам и оврагам, скрыв часть сил справа вместе с коммодулем, и принялся ждать. Тут главное спокойствие: время матча не ограничено, спешить некуда.

По большому счету, велика вероятность, что противник сейчас занят тем же самым: сидит в канаве и ждет. Обороняться выгодно не только потому, что войска частично «окопаны», но и по той причине, что противник, вывалившись скопом на любом узком участке фронта, попадает под перекрестный огонь: по нему будут вести огонь и слева, и справа, и спереди.

Однако долго ждать не пришлось: боевые машины противника появились из леса по центру, наступая ровным строем с шириной в двадцать танков. Завязалась перестрелка.

Поначалу Кирсан реализовал свой план так, как это и было задумано: противник, вывалившись из леса прямо по центру, попал под перекрестный огонь. Однако долго радоваться не пришлось: вступил в дело фактор дистанций. Несмотря на то, что пока со стороны Ская стреляет больше спаренных стволов, чем со стороны противника, по центру у неприятеля подавляющее численное превосходство, и огонь идет с дистанции в восемьсот метров. При этом слева и справа дистанция стрельбы намного больше, от километра и до двух, и на таком расстоянии огонь «Тарана» против такого же «Тарана» сильно теряет в эффективности.

Что Кирсану понравилось еще меньше, так это то, что противник явно ожидал от него того, что он делает: вражеские танки уверенно поперли вперед. Скай ожидал, что оппонент построит полукруг или просто отступит в лес, но не тут-то было: несмотря на несколько болезненных попаданий по машинам врага с боков, в целом события развиваются неблагоприятно, и центр линии Кирсана начал трещать. Впереди замаячила перспектива разрыва линии и выхода из-под контроля всего левого фланга, благо хоть, основные силы Ская справа.

Кирсану пришлось основательно попотеть, контроля вручную многие танки и назначая шаблоны остальным. Он прятал центральные танки «через один», чтобы сохранить командную цепочку в случае потери части машин, и вывел на огневые позиции все танки слева и уже обнаруженные справа. В то же время резерв вместе с коммодулем полез через рощу вдоль реки в лес. У противника значительные силы вышли из леса — значит, его коммодуль где-то в лесу с краю под некоторой охраной.

И он послал левый фланг через поле в лес на север бочком, на ходу ведя огонь по вражеским шагоходам в центре поля, и задал им маршрут движения «на север в лес, затем на восток до точки рандеву». Теперь разрыв цепочки не приведет к катастрофическим последствиям.

Вражеские машины пересекли поле, не считаясь с потерями, и центр Ская оказался уничтожен колоссальным огневым превосходством неприятеля. В целом по уничтоженным единицам получилось поровну или даже в пользу противника, но он, нанеся концентрированный удар по середине позиций Ская, получил значительное число попаданий с флангов, при том, что «Таран» с боков куда более уязвим. Итог — практически все машины Кирсана практически целые или перезаряжают щиты, в то время как многие машины врага несут на себе следы разрушительных попаданий или испускают сочащийся из недр дымок.