Вчера Эйрика была весь день оживленной, а сегодня утром, провожая карету, казалась грустной и притихшей. Даже Агата держалась бодрее, хотя обычно все происходило наоборот. Зато падчерице новое место пошло только на пользу. Наверное, всему причиной новообретенная подруга. Когда Катрин заходила пожелать доброй ночи, Селина о чем–то секретничала с соседкой по комнате, и физиономии у девчонок были на редкость таинственными. Может и правда, не разлучать их пока.

Мысли повернули в другую сторону. Рикард сегодня тоже какой–то рассеянный. Отвечает невпопад, лицо отсутствующее. Может получил плохие вести? Или что–то с Ингваром. Но не спросишь же напрямую.

Когда же кончится эта дорога…

– Леди Катрин, – кто–то осторожно потянул ее за локоть.

Женщина вздрогнула, и открыла глаза. Приехали? Когда она успела уснуть? Судя по всему – уже поздний вечер.

– Дайте руку.

Не задумываясь, чьей теплой ладони касаются пальцы, вышла из кареты.

От свежего ночного воздуха она окончательно проснулась.

– Ингвар?! – Катрин с трудом удалось сохранить спокойствие. Хорошо, что темнота скрывала порозовевшие щеки.

– Леди Катрин, рад, что вы вернулись! Надеюсь, Рикард не утомил вас своим присутствием?

За спиной обиженно запыхтели, и Ингвар, с видимым сожалением отпустил руки женщины.

– Думаю, вы устали с дороги, позвольте проводить вас до дверей. Мы вернемся утром.

Северяне дождались, пока женщина скроется в доме, и направились в сторону конюшен. Надо оставить лошадь, и поговорить, без свидетелей.

– Я думал, тебе понадобится меньше времени, – наконец нарушил молчание Рикард. – Сумел его найти?

– Раз я уже здесь, значит все кончено. У нас состоялась на редкость содержательная беседа, из которой подтвердились почти все наши догадки.

– Он действительно хотел отравить дочерей леди Катрин?

– Да. Кроме того, смерть Теодория тоже его рук дело. Астр давно уже начал добавлять в его питье настой сердечного корня. Ни вкуса, ни запаха, но если употреблять ежедневно, то даже самое здоровое сердце не справится.

– И мы ничего не заметили… – после недолгого молчания протянул Рикард.

– Это невозможно было заметить. К тому же, при нас Торведий опасался давать купцу настой, но в последнее время мы пересекались с Теодорием довольно редко. И это развязало негодяю руки. Кстати, у предыдущего владельца монополии, управляющим был тоже Астр.

– И ему он тоже помог уйти?

Ингвар задумчиво кивнул.

– С Теодорием же, он возился дольше, чем вызвал недовольство своих покровителей. Астр планировал присвоить как можно больше денег, прежде чем леди Катрин заподозрит неладное, а затем залечь на дно.

– И залег? – хмыкнул молодой человек.

– Теперь точно залег, глубоко и надежно. Не выплывет. Но леди Катрин детали знать не обязательно.

– Думаю, она сама догадается.

– Не хочу, чтобы она об этом думала. За ее бывшим управляющим тянулось столько грязи, знал бы, избавился бы от него, еще до похорон Теодория.

– Но ты не знал, – философски заметил Рикард, и нахмурился, – Мне тоже нужно кое в чем признаться…

Ингвар слушал молча, не перебивая, и они уже добрались до постоялого двора, когда, наконец, молодой человек закончил говорить.

– Пойми! Я поверил, что она знает, и сам не понимаю, как попался так глупо.

Старший северянин покачал головой, но от комментариев воздержался. Да и что тут скажешь. Рикард не глуп, но молод, рассудительность придет с возрастом. Надо поговорить с леди Катрин, ведь она даже не предполагает, какой опасности подвергла свою жизнь, узнав правду.

***

Несмотря на усталость от дороги, Катрин долгое время не могла уснуть. Она лежала, сжимая в пальцах теплое кольцо. Почему ее так обрадовало возвращение Ингвара? Даже мысли о делах отошли на второй план. Вспомнилось, с какой бережностью он помог выйти из кареты, и щеки подозрительно потеплели. А ведь северянин не случайно проходил, он ждал их возвращения. Хотя какая ему в этом необходимость? Может ли Ингвар быть ею увлечен?

Катрин резко села на кровати, и с неожиданным раздражением спрятала кольцо под подушкой. Кровь отлила от лица. Какие могут быть увлечения, когда ей в скором времени исполнится тридцать? Она мать почти взрослых дочерей, и должна думать о их благополучии, а не о случайных знаках внимания. Молодость прошла, и не стоит вести себя, как глупая влюбленная девчонка. Тем более, невозможно представить, ситуацию, в которой у нее с Ингваром возможно будущее, так зачем же мучить себя? Сердце обиженно заколотилось, но практичный разум взял верх, и Катрин легла, надеясь, что утром Ингвар не придет, и со временем у нее получится его забыть.

Но на утро он все–таки пришел.

– Леди Катрин, надеюсь, мое общество не покажется вам слишком навязчивым.

– Что вы, – женщина улыбнулась, сохраняя внешнее спокойствие, несмотря на решение, она была рада его видеть.

– Рикард наговорил вам много лишнего.

– Я не люблю оставаться в неведении, особенно когда дело касается меня, или моих близких.

– Вы же понимаете, что не стоит демонстрировать свою осведомленность?

Катрин подняла бровь.

– Ингвар, я прекрасно понимаю, что есть вещи, о которых нужно молчать. Порой мне кажется, что и вы переняли местное предубеждение против женщин ведущих торговые дела.

В ответ северянин обезоруживающе улыбнулся, и Катрин не удержалась от ответной улыбки.

Хлопнула дверь.

– Леди Браст! Я так и знал, что вы уже на ногах! Прекрасные пташки всегда первыми встречают рассвет!

На пороге появился Анри Гортель, собственной персоной.

– И как вижу, я сегодня даже не первый. Редкая удача – застать очаровательную даму одну, и на этот раз мне не улыбнулась.

Первое замешательство прошло, и Катрин предложила гостю присесть. Ингвар отошел к окну, и с неудовольствием посмотрел на купца, нарушившего их уединение.

– Катрин, милая, я с чудесными новостями, но могли бы мы побеседовать без свидетелей?

– Сожалею, но я не могу оставить леди Катрин с вами наедине, – произнес Ингвар раньше, чем женщина успела ответить. Она бросила на северянина вопросительный взгляд, и тот едва заметно покачал головой.

– Анри, сказанное вами не выйдет за пределы этой комнаты. Ингвар обеспечивает мою безопасность, и я хотела бы, чтобы он остался здесь, – Катрин мягко улыбнулась, – Что вас привело в столь ранний час?

Анри Гортель снова рассыпался в комплиментах, но когда перешел к сути, заговорил более деловито.

– На днях собирается купеческий совет, я готов представлять там не только свои но и ваши интересы, тем более, они сейчас, во многом схожи.

– Я сама могу представлять свои интересы, уважаемый Анри, можете не беспокоиться.

– Хм… Да, конечно, но на подобные мероприятия женщины не допускаются. Мы решаем важные вопросы, обсуждаем торговые дела. Вам все это будет неинтересно.

Катрин на минуту задумалась.

– Какая выгода лично для вас?

– Леди Катрин! Быть полезным вам – дороже любой выгоды. Лучшая награда – это взгляд пылающих глаз, и нежная улыбка…

Ингвар коротко кашлянул, и Анри поспешил свернуть хвалебные речи.

– Тем более, мне выгодно, чтобы ваши монополии выкупил мой племянник, и если на совете я буду иметь два голоса, а не один, то шансы на успех значительно возрастут. Ведь без одобрения купеческого совета, вы можете продавать склады, но не право на торговлю.

Женщина потерла виски, и задумалась. Если ее захотят обвести вокруг пальца, то это не составит труда. Она слишком мало разбирается в местных тонкостях и обычаях. Анри производит впечатление приличного человека, особенно когда оставляет в покое ее внешность и личные качества. А как к ней могут отнестись другие купцы, она помнила по прошлому посещению купеческого центра.

– У меня есть время подумать?

– Разумеется, в вашем распоряжении дня три, или целая неделя. И я бы посоветовал подготовить все бумаги, товарные книги, описи, отчеты. Если все сложится удачно, то сделка может состояться задолго до конца сезона.