Селина отложила шитье, и круглыми глазами смотрела на мачеху, Агата тихо качала куклу, Эйрика что–то рисовала на клочке бумаги, нахмурив брови.

Катрин украдкой оглядела девочек. Да, можно сколько угодно пересказывать известные сказки, но разве можно своими словами передать замысел автора? Сборник сказок Данбора можно было считать настоящим сокровищем. Уже несколько дней они собирались вечерами у камина, и женщина читала вслух. Даже падчерица, кажется, начала привыкать к ней. Катрин видела, что девочка отчаянно хочет сама перечитать эти волшебные истории, но пока она едва разбирала буквы.

Хлопнула входная дверь, и на пороге появился купец. Прибыв домой, Теодорий застал идеалистическую картину. В кресле у камина его молодая жена с книгой, а вокруг сидят девочки, занимаясь своими делами. Его взгляд остановился на дочери. Волосы аккуратно заплетены, нарядное домашнее платье. Селина первая подбежала к отцу, и повисла у него на шее.

– Папа!

Купец крепко обнял дочь, затем отстранился, и внимательно осмотрел ее вблизи.

– Как ты, моя радость, подружилась с новыми сестрами, поладила с леди Катрин?

Девочка украдкой бросила взгляд на мачеху, но та пока держалась на расстоянии, давая родной дочке первой поприветствовать отца.

– Да, – произнесла она полушепотом, – леди Катрин читает нам сказки, а еще она учит меня, чтобы я сама могла прочесть их. Я уже знаю почти все буквы.

– Надо же! – удивился Теодорий, – Тогда в следующий раз я тебе привезу огромную книгу сказок, с золотыми буквами на обложке.

Глава девочки заблестели от восторга.

Наконец и Катрин со своими дочками приблизилась, чтобы поприветствовать супруга. Прошло еще немного времени, и все переместились ближе к камину.

– А я, между прочим, припас подарки, для прекрасных обитательниц этого дома. – весело заявил купец.

Девочки переглянулись, их разбирало любопытство.

Теодорий достал из сумки большую куклу, в богатом платье, и Агата восторженно ахнула. Когда купец вручил девочке подарок, та крепко прижала куклу к груди, видно было, что эта игрушка будет окружена не меньшей заботой, чем любимая Яся.

Затем, свой подарок получила Эйрика. Она сказала короткое «спасибо», и недоуменно покрутила в руках такую же куклу, но в другом платье. Лучше бы Теодорий привез меч, или лук со стрелами – с тоской подумала она. Но под строгим взглядом матери продолжала держать в руках куклу.

Кукла Селины была в нежно голубом платье, но с таким же лицом, что и предыдущие две. По лицу девочки было не понятно, нравится ли ей подарок, но она обняла отца, и прижала к себе куклу.

Когда купец повернулся к Катрин, та, с каким–то весельем подумала, что ее ожидает четвертая кукла, но нет. Ей достались массивные серьги, из тех, что носят обычно носят пожилые дамы, однако она тоже очень тепло поблагодарила мужа. В конце концов, часто ли ему доводилось выбирать подарки для кого либо, кроме родной дочери?

Вечер прошел сумбурно, забытая книжка так и осталась лежать у камина. И хотя Селина все время поглядывала на нее, к чтению так и не вернулись. А ведь так хотелось узнать, сможет ли принц спасти возлюбленную!

***

– Говорю, вам, господин, она измывается над девочкой. – бубнила кухарка, – И шагу не дает той спокойно ступить. Все воспитывает, указывает. Позвольте мне забрать Селину, и переселиться в небольшой домик, чтобы жить по–прежнему.

– Марта, – резко отозвался купец, отрываясь от бумаг, – Катрин замечательно относится к девочке. Ты лучше скажи мне, почему за все эти годы ты не разу не догадалась заказать Селине новое платье, или не сказала, что ей нужны учителя?

– Да к чему ей, бедняжке, эти наряды? Меньше чужих взглядов – спокойнее проживет. И грамота женщине не к чему, вот я ее стряпать научила, шить, стирать, – это любой пригодится, в отличие от всяких книжек с глупостями!

– Я не желаю больше об этом говорить, – сухо отрезал Теодорий, – Катрин – моя жена, и теперь она хозяйка в доме. Не перечь ей, пусть она занимается воспитанием девочки. И больше не будем об этом.

Марта покинула кабинет хозяина, и в мрачном расположении духа вернулась на кухню. Приворожила его эта ведьма что ли? Да она как заявилась, так с первой минуты свои порядки наводит. Слуг наняла, деньги тратит без меры. К чему девчонкам по несколько платьев? Двух достаточно, и стирают их пусть своими ручками. А эта блажь с книгами? Нравится ей своих барышень морить учебой, так пусть изгаляется, но чего к падчерице то лезет? Мачеха, она и есть мачеха, и настоящей матерью не станет. А она, Марта, видит эту ледь насквозь.

Кухарка со всей силой наминала тесто, вымещая на нем бессильную злость. Кабы не Селина, то в тот же день расчет бы взяла, и отправилась бы жить поживать в деревеньку. Но купец дочь так не отпустит, а оставлять свою воспитанницу с этими фуриями она не намерена. Вот так – не намерена!

И женщина припечатала кулаком упругое тесто. Еще посмотрим, кто кого.

Лучи солнца медленно ползли по стене, подбираясь все ближе к окну. Впервые за много дней небо обещало быть чистым, а день теплым. Весна постепенно вступала в свои права. Наступала уже четвертая весна, которую Катрин встречала в качестве леди Браст.

За это время Эйрика и Селина успели сравняться ростом, и Агата все так же выглядела на их фоне малышкой. Для самой Катрин время летело незаметно. В заботах по хозяйству и в домашних уроках, дни пролетали так быстро, что им просто терялся счет. У них с Теодорием не было общих детей, чему женщина в глубине души была рада. Муж, появлявшийся только на пару месяцев в зимний сезон, не принимал никакого участия ни в воспитании девочек, ни в решении хозяйственных вопросов. Он горячо одобрял любые решения своей жены, и вскоре она перестала пытаться вовлечь его в какие–либо дела.

Купцу льстило, что его жена настоящая благородная дама, его родная дочь в глазах общества больше не считалась дурочкой, напротив, Катрин всерьез считала, что Селине, через несколько лет, нужно подыскивать жениха, и пора бы задуматься о размере приданного. Теодорий мог заниматься делом всей жизни – торговлей, а денег на все хватит, тем более супруга вела хозяйство твердой рукой, и тратила гораздо меньше, чем он зарабатывал.

Жизнь была размеренной, скучной, и правильной. Такой она и должна была быть, по меркам местного общества.

***

– Эйрика, ну пожалуйста, ну последний раз, – упрашивала восьмилетняя Агата, волоча за собой куклу в голубом платье.

– Ты уже не маленькая, сколько можно играть в куклы! – раздраженно ответила девочка, жалея, что не успела улизнуть на чердак.

– Но я сама не успею, до завтрака, – младшая обиженно надула губки.

– Давай я тебе помогу, – Селина вышла из своей спальни, на ходу заканчивая заплетать косу. – Заплести кукол?

– Да! И одеть их, а то я не успеваю, а мама будет сердиться, если я снова опоздаю к завтраку. – Агата улыбнулась девушке, – Селина, ты самая лучшая! Не то, что некоторые.

Эйрика, заложив руки за спину, направилась в сторону библиотеки, все эти игры в дочки–матери раздражали до боли в зубах. Так же, как и приличия, манеры, правильный тон, – от подобных нравоучений хотелось кричать. Она живой человек! Не кукла!

Селина и Агата могут сколько угодно играть в благородных дам, но они совсем не леди, особенно сводная сестра. Платье в оборках, а ведет себя порой, как служанка, все пытается помочь, даже когда ее помощь совсем не нужна. Даже милая Нитта, как–то резко повзрослела, и стала чужой. Кажется, она ни о чем теперь не думает, кроме маминых поручений, и Томми своего, наверное, забыла.

Эйрика забралась по лестнице, и плотно притворила за собой дверь. Здесь, на чердаке хранились ее самые главные сокровища: книги о воинах, маленький нож, длиной в ладонь, и компас, который удалось выпросить у отчима.

Но самое главное сокровище всегда было при ней. Зуб древнего волка, на крепком шнурке. Где–то далеко у нее есть друг Рикард, и когда она вырастет, то найдет его, и он научит ее сражаться на мечах, стрелять из лука, и ездить верхом. Он же сам тогда сказал, что даже маленькая девочка может вырасти воином.