Не про войны и революции, а про те же лаптопы. Или про полеты в космос – повоодушевляю молодое поколение на трудовые и научные подвиги. Потому что других долго не будет: ни тебе войн со злобными захватчиками, ни даже запинывания под лавку "борцунов с режимом". Потому что "борцунов" тоже очень долго не будет, они как правило за импортные денежки борцуют, а здесь и сейчас им платить некому. Конечно, импортные банкиры злобу на меня затаили – но затаили они ее настолько глубоко, что кроме них об этой злобе никто и не догадывается. Потому что знают: если кто-то догадается…

Когда-то – надеюсь, очень не скоро – в небольшой сербской деревушке откроется памятник единственной трижды Героине Советского Союза. Одна Звезда – "за Францию", одна – "за Британию" (которой и Швеция в зачет пошла), и еще одна, та, которая под первым номером – "за США" (ну, здесь вообще полпланеты засчитывалось). Даница же сказала, что "их было довольно много"… Было, а теперь не стало. И теперь на Земле очень надолго, а может быть и вообще навсегда, воцарился мир. Мир, где деньги – всего лишь удобное средства учета труда каждого человека, нацеленного на всеобщее благо, а не "цель и средство власти". Мир, в котором просто не возникают причины для войн. Мир победившего социализма, причем социализма настоящего.

Забавно, мне потребовалось почти сто тридцать лет чтобы понять: именно такой социализм построил в СССР (в "том" СССР) Сталин. Но у него не хватило сил и времени его сохранить – но уж я-то его "ошибку" не повторю. "Мой" СССР всегда будет достаточно силен чтобы справиться с любыми внешними и внутренними врагами. С внешними… надо физиков озадачить… что там было-то, дейтерид лития? А с внутренними… Мне, то есть моему телу на самом деле (а не по паспорту) пока только шестьдесят один… есть еще время подумать. Еще есть Машка, Слава, Иосиф Виссарионович… еще десятки, даже сотни… сотни тысяч человек, думать умеющих. И если всем им правильно поставить задачу… Придумаем!

Городской рынок гудел. Молодая женщина, в скромном коричневом платье, неторопливо шла вдоль торговых рядов. Ей не хотелось вступать в разговоры, но чуткий слух улавливал отдельные фразы.

– Какое несчастье!

– Да, да! Такой молодой, богатый, и такая ужасная судьба!

– Говорят, он был пьян?

– И что с того, куда смотрели его слуги?

Женщина вошла в хлебную лавку, оставив шум улицы за спиной. Для местных жителей рынок служил источником не только продуктов, но и новостей со всего королевства. Что же до нее, она ясно чувствовала, что никогда не станет своей, среди этих разговорчивых, но несколько беспардонных людей.

– Леди Катрин! Как я вам рада! Вы поспели к самым свежим и сдобным булочкам! Только–только из печи!

Дородная хозяйка пекарни выплыла из-за прилавка, приветствуя гостью. Разумеется, как владелица лавки, она не занималась выпечкой самостоятельно, у печей трудились бабы из серобниц. Однако, ее положение хозяйки, позволяло ей самой отпускать товар покупателям.

– Доброе утро, Дара, – вежливо улыбнулась Катрин, мысленно напоминая себе, что они ровня, и не следует задирать нос.

– Вам как обычно, медовые плюшки? – поинтересовалась хозяйка, – Может, и себе выберете, не только же дочек баловать.

Этот разговор повторялся почти каждую неделю, когда Катрин Лерианс посещала пекарню, чтобы купить булочки к завтраку для дочерей. Для нее подобный ритуал был одним из способов хоть немного побаловать своих девочек.

– Благодарю, в следующий раз обязательно.

Обе знали, что и в следующий раз Катрин отговориться теми же словами, но для Дары было необходимым действием предложить больше, чем собирается купить посетитель.

Женщина уже укладывала теплые, ароматные плюшки в корзинку, как, хозяйка пекарни, вдруг, понизив голос, спросила.

– А вы были знакомы с этим молодым господином? Вы же с ним из одного круга.

Катрин вздрогнула. Она не понимала странной манеры местных жителей, задавать в лицо любые вопросы, мало заботясь об уместности и банальной вежливости.

– О каком господине идет речь? – женщина попыталась изобразить любопытство. Не признаваться же, что ей абсолютно не интересны местные новости и слухи. И без этого в ее жизни полно хлопот.

– Как?! – удивилась Дара, – Вы не слышали последних новостей? Вчера трагически оборвалась жизнь его светлости, герцога Алиона Марка Мелтона! Весь город только об этом и говорит!

Катрин ощутила, как в животе, словно затянули тугой узел.

– И что же с ним произошло?

– Несчастный случай на охоте. Упал с лошади, и скатился в каменистый обрыв. Может погиб и не сразу, но пока его сумели вытащить, было уже поздно. А мог бы еще жить и жить.

– Действительно ужасная новость, – прокомментировала женщина, без тени сочувствия.

– Ты же наверняка была с ним знакома, должно быть встречались на балах или приемах? – Даре хотелось подробностей, чтобы обсудить потом с другими покупателями.

– Видела пару раз. Да, хорош собой, да богат, пожалуй, это все, что могу рассказать о нем. Мы близко не общались. А сейчас извините, дочки ждут меня к завтраку, надо поспешить, пока плюшки не остыли.

Хозяйке пекарни явно хотелось продолжить разговор, она недовольно поджала губы. Тут, на счастье Катрин, появился следующий покупатель, и Дара переключила свое внимание на него.

Алион Мелтон… Туда тебе и дорога. Красивый, азартный, заносчивый, и высокомерный гад! Женщина сжала кулаки. Уж кто кто, а она не будет лить слезы по этому юноше. Это по его воле она сейчас вынуждена считать копейки, и покинув столицу, жить в провинциальном городе.

– Мне противно думать, что дочь посудомойки влезла в нашу семью, – всплыл в голове его высокий, немного визгливый голос. – Где были глаза дядюшки, когда он женился на тебе.

– Напомню, что мой отец герцог Илиан Эйрик Лерианс, и я как его дочь…

– Он бы никогда не женился на твоей матери, и тебе еще повезло, ее светлость Аделария взяла тебя на воспитание, а не выкинула к свиньям, где тебе самое место!

Звук пощечины. Катрин больше не желала сдерживаться. В ответ – полный ненависти взгляд.

– Ты еще пожалеешь об этом.

Погруженная в воспоминания, женщина чуть было не прошла мимо дома. Маленькое, двухэтажное строение уютно утопало в зелени листвы. Окинув дом хозяйским взглядом, Катрин подметила, что нужно уже подкрасить окна и побелить дверь. А это все траты…

Ничего, можно на чем-нибудь сэкономить, но жить в грязи и в разрухе она не будет. Истинное благородство не в титуле, а в образе жизни, – как любила повторять ее учительница хороших манер.

***

– Мама! Мама пришла! – запрыгала вокруг Эйрика, стоило только появиться на пороге.

– Леди Эйрика, что за манеры! – мягко пожурила Катрин дочь, – И где Агата?

– Агата, чего ты там копаешься? Мама уже пришла! Пока ты свою куклу нарядишь, все плюшки остынут! – завопила Эйрика, взлетая по лестнице, за младшей сестрой.

Женщина только покачала головой. Старшая дочка, восьмилетняя Эйрика была настоящей сорвиголовой. Ее копну кучерявых волос не могли сдержать даже самые прочные ленты, а звонкий голос можно было расслышать даже на соседней улице. Катрин с грустью подумала, что сложно будет воспитать из старшей дочери благородную даму. А вот тихая и скромная Агата, совсем другое дело.

Девочки появились на лестнице, младшая дочь несла куклу в не зашнурованном платье. Эйрика, по привычке, спускалась первой, чтобы успеть подхватить сестренку, если та вдруг оступится. Давно уже излишняя предосторожность, но в отношения дочерей Катрин предпочитала не вмешиваться. Старшая дочь, несмотря на шумность и ненужную активность, была хорошей сестрой.

Пока дочки завтракали, женщина взялась зашнуровать платье на кукле, параллельно она следила, чтобы девочки сидели ровно, а кушали аккуратно.