Несмотря на то, что Евгению Алексеевичу так и не "посчастливилось" стать моим сотрудником, отношения у нас были весьма теплыми. А так как департамент его нередко "работал" с финансистами за пределами Империи, и часто — с моей помощью, то у нас сложилась неплохая практика "обмена ненужной информацией". То есть если в чью-либо сеть попадала информация внимания заслуживающая, но ненужная по текущему делу, ее просто передавали "партнеру": а вдруг тому пригодится… И таким забавным образом ко мне попали сведения о руководителе Российской социал-демократической партии…

Линоров был в курсе моего интереса к этой партии, хотя сам искренне считал ее "кучкой жидовствующих болтунов". Насчет "болтунов" — это он, вероятно, все же слегка ошибался, что же по поводу первого эпитета, то, по крайней мере пока, "руководство" в партии принадлежало вообще активным членам Бунда. За Бундом жандармерия все же следила, но вскоре выяснила, что РСДРП, несмотря на подобных "членов ЦК", была всего лишь "карманной партией" мелкого бизнесмена и мошенника по имени Александр Львович Парвус (в девичестве Израиль Лазаревич Гельфанд). Так что, передавая мне "досье", полковник жандармерии не скрывал ехидной улыбки…

Почитав бумаги перед встречей с "вождем", не смог не рассмеяться и я: это разве что в Германии могли поверить, будто сын "портового грузчика" в Одессе семидесятых-восьмидесятых годов мог закончить гимназию. А купцу первой гильдии и владельцу стивидорской компании Лазарю Гельфанду стать "грузчиком" в биографии сына пришлось лишь потому, что в университет Базеля детей уголовных преступников не принимали.

Однако "потомственному грузчику" мешки ворочать явно не хотелось, и он занялся строго противоположной по смыслу работой. Поначалу, вступив в Социал-демократическую партию (Германии, конечно), он зарабатывал на корочку хлеба к своим маслу с икрой написанием статеек в партийную газету, но вскоре решил, что столь важный бизнес нужно целиком брать в свои руки.

Первая его газетенка особым спросом не запользовалась, и он — в развитие бизнес-плана — решил создать для себя собственную целевую аудиторию. Поэтому, собрав кучку русских социал-демократов из эмигрантов, он учредил новую газету с названием "Искра"…

Понятно, что подпольная газета, да еще и издаваемая за границей, прибыли от размещения рекламы получать не могла. Если коммерческую рекламу иметь в виду. Но ведь бывает еще "реклама" не очень коммерческая — и Израиль Лазаревич начал очень быстро богатеть. Хотя не брезговал и мелкими гешефтами: став "литературным агентом" некоего Алексея Пешкова, он продал берлинским театрам его пьесу — но будущий монстр соцреализма не получил с этого ни копейки.

Правда, заказчикам "социальной рекламы" требовались какие-то доказательства того, что хорошо оплачиваемая реклама работает — и Парвусу пришлось кучку пригретого им сброда организовывать в партию уже всерьез. А назначенных им "лидеров партии" еще и кормить, причем в лучших ресторанах Лозанны и Цюриха…

Раньше я не понимал, как абсолютно "не член партии" Иудушка Троцкий все же был членом ЦК этой партии. Теперь, благодаря документам, собранным Линоровым, разобрался: Лев Давидович был назначен "заказчиками" на должность ревизора. А что — с точки зрения бизнеса очень разумно: два профессиональных неворочателя мешков, оба — сыновья воров, осужденных "царскими сатрапами" всего лишь за попытку пожить красиво. Оба мнят себя "прирожденными лидерами", у обоих лютая ненависть к стране и полное отсутствие каких бы то ни было моральных норм. И один получает деньги, а другой — следит, как первый их тратит: идеальная конструкция. Вот только доктор Парвус был гораздо умнее приставленного к нему ревизора.

Наша встреча произошла в небольшом ресторанчике в центре городка Люцерн на берегу одноименного озера. Организовал ее агент Линорова, работавший в редакции "Искры", но оплачивать встречу пришлось именно мне: сам Александр Львович лишние траты весьма не любил. Впрочем, зимой в городке было настолько немноголюдно, что лучшего места для встречи, о которой "соратникам по партии" знать не обязательно, и не найти было — а хозяин ресторана за то, что он его вообще открыл, запросил "сверх стоимости обеда" всего лишь двадцать пять франков. И вопрос был лишь в том, как заинтересовать Парвуса в необходимости столь дальней поездки аж за сорок километров от Цюриха.

Однако легенда у меня была такова, что вождь революционеров рискнул потратить пару часов на путешествие в неведомые дали: уж очень заинтересовал Израиля Лазаревича американо-кубинский сахаропромышленник, внезапно воспылавший интересом к революционным идеям Маркса. Очень небедный промышленник по имени Фидель Кастро.

— Это вы сеньор Фидель? — поинтересовался все же больше Израиль Лазаревич, чем Александр Львович: уж больно интонации оказались выразительными.

— Да, я арендовал этот ресторан и больше тут никто не появится.

— Это неплохо… то есть, я рад, что никто не помешает нашей беседе. Мне сообщили, что вы, в некотором роде, заинтересовались деятельностью возглавляемой мною партии. Что именно вас так заинтересовало? Ведь моя партия действует в России, откуда что до Кубы, что до Америки далеко — и не только в расстоянии.

— Сложный вопрос. Вероятно, более всего меня интересовали ваши методы пропаганды, но сейчас, получив некоторую возможность познакомиться с ней поближе — в частности, с газетой и тем, что в ней печатается, я, признаться, немного разочарован.

— Вы о "Искре"? Я ее скоро закрою, потому что она теперь стала напрасной тратой денег.

— А зачем же вы ее финансировали уже… лет пять? Больше? Я, конечно, понимаю, что затраты копеечные, но все же…

— Не такие уж и копеечные, всем этим болтунам платить приходится довольно много. Вдобавок поначалу польза от газеты была: в России появилась довольно сплоченная партия. Но сейчас, когда эти писаки разругались между собой и печатают статьи, не интересные даже им самим и совершенно непонятные русским рабочим — зачем кормить этих дармоедов? Они свою работу уже сделали.

— Жаль, я надеялся, что узнаю от вас что-то новое о развитии социалистических идей…

— Идей много, были бы деньги на их воплощение.

— Ротшильды перестали платить за революцию в России?

Парвус посмотрел на меня глазами священника, встретившего на амвоне дьявола.

— Господин Парвус, мне вас рекомендовали как человека умного. Я — кубинец, а сейчас на Кубе гринго грабят не только пеонов. Мне интересен, на самом деле интересен опыт профессиональных революционеров, способных поднять пеонов на борьбу за счастливую и независимую жизнь. Если после этого пеоны будут жить лучше — что ж, тоже неплохо. Но пока они даже бороться не хотят, и это меня удручает. Настолько, что я готов для пробуждения их национальных чувств потратить весьма серьезные средства…

— О каких суммах мы говорим? — в голосе Парвуса появилось понимание и прорезался неподдельный интерес.

— Hablas español? (Вы говорите по испански?)

— Sí, no es muy bueno, pero aún así… (Да, не очень хорошо, но все же…)

— Не пойдет, вы говорите как гринго, да и думаете как гринго. Пеоны скорее вас побьют, чем выслушают. Но ваш опыт мне тем не менее интересен… а болтунов я и своих найду. Как насчет десяти тысяч франков за составление плана агитационной работы среди рабочих сахарных заводов?

— Может быть долларов? Вы же американец…

— Франков, я же бизнесмен. Но сначала мне хотелось бы узнать, как насчет Ротшильдов…

— Тогда цифра в двадцать тысяч будет более верной, мне кажется. Что же до Ротшильдов… да никак. Им Россия стала почти неинтересна: сначала их грубо выперли с нефтяного рынка, а затем таинственно исчез их основной агент влияния при царе. Лично я думаю, что это дело рук Рокфеллера с компанией: уж больно ловко Россию накачивают американскими деньгами. Но могу и ошибаться… Тем не менее, у Ротшильдов появились более заманчивые цели, а Россия пока просто отложена. Так что если вам действительно нужна работающая программа, то стоит поспешить с оплатой: через два-три месяца я буду сильно занят другими делами.