А прогресс меж тем не стоит на месте. Спустя год мир облетела весть об изобретении архимедова винта[240]. Для военных кораблей открытие особенно важное. На колесных пароходах кожуха закрывают среднюю часть бортов и мешают установки артиллерии, когда на винтовых такой проблемы нет. Было и практическое подтверждение. На состязаниях винтовые «Великобритания» и «Ратлер» показали полное свое преимущество над колесными собратьями. Маневренность, скорость, ход под парусами, артиллерия, безопасность, экономичность употребления угля – все у них лучше. Естественно, «колесники» немедленно начали переделывать, снабжая их машиной, приводимой в движение винтом. Нужно бы и нам подсуетиться, однако…

У нас если что и поменялось тогда, так это… подушки на кораблях. Их вместо рубленых перьев приказали набивать конским волосом.

Но эра парусов прошла. Это понимал даже Гончаров.

«– Парусное судно напоминает мне старую кокетку, которая нарумянится, набелится, подденет десять юбок и затянется в корсет, чтобы подействовать на любовника, и на минуту иногда успеет; но только явится молодость и свежесть сил – все ее хлопоты разлетятся в прах. Так и парусное судно, обмотавшись веревками, завесившись парусами, роет туда же, кряхтя и охая, волны; а чуть задует в лоб – крылья и повисли.

С парусами дело решено. Паруса остались на долю мелких судов и небогатых промышленников; все остальное усвоило пар…»

Пар, говорите. Но пару в России пока не хватает. Может, отчасти из-за того, что у нас мало пароходов, «Скорому» действительно не дают уйти. Держат, возят на нем в форт всякую всячину, как и сегодня. Посмотрю, что именно доставили. Вдруг вещь стоящая?

«– Он в окне!.. Бросайте оружие! Руки за голову!»

Ага, щас. Уже подчинился, подмышки показал. А офисный стол, отправленный в свободный полет через окно киберпинком, вам не нужен? Есть еще заранее приготовленный М134 Minigun с электроприводом мощностью 1,5 кВт, способный за минуту превратить в решето несколько полицейских машин, скучковавшихся у лаборатории «Кибердайн системс». Парочка выстрелов из гранатомета прилагается. Человеческие жертвы – ноль.

Ностальгия, ностальгия. Покинь меня. Не до тебя сейчас.

Хотя спасибо, что напомнила о кинохите начала девяностых. Глядя на то, что «Скорый» привез сегодня в форт, только бессмертный «Терминатор» на ум и приходит. И настроение. Оно у меня стремительно улучшается, и вот почему. Вторая половина девятнадцатого века только еще началась. Некое неуклюжее, громоздкое подобие пулемета под названием «митральеза Монтиньи» если и будет принята на вооружение во французской армии, то только через семь лет. Во дворе форта прямо сейчас толпа артиллеристов с любопытством рассматривает нечто сильно напоминающее классический пулемет Гатлинга. Шестиствольный, укреплен на лафете, можно поворачивать в разные стороны, есть коробчатые магазины (десять ящиков) с тридцатью сферическими пулями, имеется ручка вращения для стрельбы, заряжается агрегат сверху. И вся эта пока что экспериментальная красотень называется «картечница артиллерийская образца 1852 года». Инструкция прилагается. Вот с ней-то и предстоит знакомиться не только мне, но и другим счастливцам. И познакомились.

Все просто и почти как с Максимом. Обслуга – четыре номера. Начальник картечницы, наводчик, заряжающий, подносчик пулепластин (так и называются). Заряжай, крути ручку «мясороубки», выпускай шквал пуль по всему сектору обстрела.

Но это для меня просто, а для нынешних армий, привыкших наступать плотным строем, такая смертоносная «карусель» станет страшным сюрпризом. Выкашивать пехоту и конницу будет безжалостно и методично. Недостатки? Дыму от нее много. Но с этим как-нибудь управимся, ведь есть же учения. И без моего участия проводить их Куприянов никак не желает. Потому не отказываюсь, смотрю, слышу команды:

– Пластину готовь!.. Заряжай!.. Огонь!..

Картечница превращает бочку-мишень в ошметки. У артиллеристов глаза наполнены детским восхищением, Куприянов качает головой, но затем, когда учения завершены, среди офицеров начинается спор. И причина всего одна: нужна ли пулеметная новинка русской артиллерии?

– Все это, безусловно, занимательно, но для чего ее привезли нам? Не лучше ли передать в стрелковые части. Для них она будет более полезна.

– Согласен. Наше дело – пушки, а не ружья.

– Полевая артиллерия еще сможет извлечь из нее выгоду, но крепостная? Какой прок от сей картечницы здесь, в форте? Обстреливать вражеские суда нужно пушками, а пули для пехоты. Возьмите наши превосходные бомбические орудия…

И все такое в том же духе. Что поделаешь, когда четкого разграничения пока нет. До создания полноценных пулеметных команд пройдет еще много времени.

Хотя мне лично совсем другое интересно. Раз уж товарищ Петров решил выиграть войну, а заодно и очередную партию у Штерна, то для чего он кронштадтские форты вздумал пулеметами усилить? Насколько я знаю, решающие сражения грядущей кампании будут проходить в Крыму, а Балтика… Что Балтика? Ну да, и сюда война тоже придет, однако…

Воевать англо-французам тут предстоит иначе и по большей части своем не так, как рассчитывалось изначально.

На Балтике союзники впервые объявились весной пятьдесят четвертого. Им бы Кронштадт с Петербургом атаковать, тем более что британский кабинет желал этого гораздо больше, нежели разрушения Севастополя или хотя бы всех городов русского Черноморского побережья. Но вмешались обстоятельства. Наших сил тут скопилось немало. Только Петербургский район с Кронштадтом должны были защищать восемьдесят тысяч человек, а всего на этом фронте мы могли выставить двести семьдесят тысяч. На Наполеона № 3 рассчитывать не приходится. Солдат для сухопутных операций французский император не давал, а своей пехтуры у бритых не найдется.

Опять же разведка доносит: «У русских в Кронштадте плавучие батареи, причем на каждой по четыре крупнейших мортиры, а в британском флоте ни одной. На кронштадтских фортах 128 орудий, из которых 64 очень крупные. Русские расположили минные заграждения у входа не только в Кронштадтскую, но также в Ревельскую и Свеаборгскую бухты». Стоит все это обсудить и обмозговать в тесном кругу.

«– План русских варваров ясен.

– Очень интересно. Не поделитесь?

– Охотно. Они хотят подпустить наш славный флот к Кронштадту – это во-первых. Затем начнут его громить береговыми и плавучими батареями – это во-вторых. А после и вовсе уже все свои корабли на нас двинут – это в-третьих. Еще и весточку в Свеаборг отошлют, чтобы тамошние суда отступление наше отрезали. Такие дела, господа-сэры.

– Очень плохие дела. Ваши варианты, джентльмены?

– А давайте просто попугаем русского медведя в его логове.

– Давайте.

– А еще неплохо было бы гнусавых к этом делу подключить.

– Станут ли?

– Станут. Тауэром клянусь. Век Темзы не видать, в натуре…»

Уж не знаю, такие ли разговоры в Лондоне велись или другие, но только действительно решили бритые, что действия их совместного с французами флота в Балтийском море должны лишь держать в напряжении Петербург и препятствовать нам посылать подкрепления на Дунай, а затем и в Крым. Была и у дипломатии работа: сорвать шведский нейтралитет и заставить Швецию примкнуть к союз никам.

На вечно недовольных поляков Лондон тоже очень даже поглядывал. Для тех ведь бунтовать не впервой, так почему бы и теперь под боком у русских очередной пожар не разжечь? Но не вышло с бунтом. Обломались бритые.

Однако и наши тоже далеко не все сделали правильно. Тот же Балтийский флот. Как его использовали? В адмиралтействе считали невозможным выйти в море и разбить англичан с французами, а вот уйти в глухую оборону, отстояться за кронштадтскими укреплениями надеялись твердо.

И это тогда, когда Балтийский флот представлял собой силу, которую союзники считали серьезной. Он и Черноморский обошел по ряду показателей[241]. Почему бы им хоть минимально не повоевать? Но не повоевали. Решили только обороняться. Еще летом пятьдесят третьего наши спецы начали минировать Финский залив гальваническими минами Якоби, несмотря на технические пакости со стороны «конкурирующей организации» Нобеля[242]. Однако решение правильное. Минирование делало Кронштадт и Свеаборг недоступными для врагов, даже в том случае, если бы тем удалось прорваться сквозь заградительный артиллерийский огонь и подойти к берегу.