— К складам. Сдадим добычу и хвосты кладовщику Филиппыча, получим отметку, пойдём к распорядителю за наградой. Ну а дальше решим — идти жрать или на двухчасовой рабочий подряд к лесорубам.

— Странно это... Добываете еду, сдаёте и идёте дальше есть куда-то.

— Так за лосятину денег столько дадут, что на всех хватит дня на три как минимум. А дичь ещё попробуй приготовить, высушить. Короче, мороки уйма. Ну его! Проще пару консервов со склада получить да супа заказать в столовой машиностроительного завода.

— Вам виднее... — я не стал спорить и дальнейший путь проделал в молчании.

На входе нас поджидала стража, которая символически проверила мужиков, записала на листик данные о количестве людей и цель прибытия, впустив в город.

Странно, что за вход в сам Бобруйск платы не взяли. Но тут объяснимо: буря негодования поднимется нешуточная. А потом найдётся альтернатива, и половина тунеядцев, что хоть как-то, но работает за еду и воду, подастся в миграцию.

Меня приписали к ребятам из артели без лишних вопросов, только с завистью посмотрели на рюкзак, обмундирование, оружие и прочее. Воротами в город являлся автобус, в чьи открытые центральные двери мы и вошли. Выход же был напротив: два выдавленных окна, которые грубо расширили вверх и вниз от самого пола и до потолка.

Спустившись по сложенному в виде ступенек кирпичу, я оказался по ту сторону автомобильного забора, в черте города. Земля здесь отличалась. Если за пределами царил чернозём, то тут по большей части встречалась серая и неплодородная почва. Наверное, забор поставили прямо по границе гекса.

— Семён, а гекс какой длины? Шестиугольники это ведь?

— Ага. Длина одной стороны — три километра. Но от разведчиков ходили слухи, мол, бывает так, что появляются области с намного большей границей. Правда, все неровные куски, что от окружающих гексов примыкают, Система сделала труднодоступными. Горы там появляются, ни к селу, ни к городу. Болота непроходимые, пустыни, которым неоткуда здесь взяться. Как заплатка на земной коре. Ну и обитатели на этих обломках, мол, странные. Кровожадные, дикие, не наши. Неземные, короче...

— Понял, спасибо.

— Да не за что. Если бы не ты, мы бы бабки потеряли и дальше думали бы как быть. Нормальных дорог очень мало — переть в обход по буреломам и болотам не хочется.

Сдав мясо, артельщики получили вексель на тридцать два серебра, то есть по два серебра на каждые десять килограммов. Бонусом добавили десять серебряных за волчьи хвосты.

Дальше последовали к центру города, где имелась огороженная и закрытая для прохода центральная площадь и несколько ближайших к ней кварталов. У самой границы с площадью стояло здание с самодельной надписью на фанере «РАТУША». Туда вилась длиннющая очередь, а ещё больше людей просто стояли рядом.

— КОЛЯН, ЗДАРОВА! ЧЁ, КАК ОНО?

— ЗДАРОВА СТАСЯН! ОТЛИЧНО! ЛОСЯ ЗАВАЛИЛИ, НЕ ОЧЕНЬ КРУПНЫЙ, НО МЯСА ПРИЛИЧНО ВЫШЛО. В АККУРАТ, ЧТОБЫ ДОТАЩИТЬ И НЕ НАДОРВАТЬСЯ!

Глава артели пересёкся с каким-то бородатым мужиком, стоявшим в очереди, и протиснулся за ним, вызвав немалое возмущение позади стоящих. Но, кроме ворчания и косых взглядов, дальше дело не пошло.

Рядом к остальным ребятам обратился Вячеслав:

— Так, если артель Стасяна уже здесь, то ждать час не понадобится. Сейчас идём в столовую, нужно три стола забронировать и вместе составить, — на правах заместителя принялся раздавать указания Вяч, и все поднялись с прогретых за день бордюров, отправляясь вниз по улице.

Я же никуда не спешил, изучая город, прислушиваясь к жителям и расставляя пазлы бобруйской жизни по местам.

Столовая оказалась... Столовой. С одним небольшим изменением. Её расширили раз в десять за счёт производственных помещений, натаскав отовсюду столов и стульев. Безжизненные и бесполезные механизмы откручивались и разбирались, переходя, по большей части, на временные склады, откуда их в дальнейшем ждала переработка. Самые же крупные и тяжёлые части, при помощи гидравлических тележек, которые, на удивление, фурычили, отправлялись на сортировочный пункт, больше напоминавший свалку.

Но даже так места для приёма пищи не хватало и все ели где придётся. Да и готовили тоже. В основном прямо на улицах, используя бочки и кирпичи в качестве жаровен. Для доступа в столовую нужно было иметь либо деньги, либо статус. Первое у ребят в достаточном количестве водилось, а второго пока не хватало. Статусом здесь обладали очень немногие... Откровенно говоря, лишь избранные, которых в лицо знали все местные работники.

Охрана пропустила нас, предупредив, что мест нет.

— Не проблема, мы займём освободившиеся. Ждём только босса... Ну, вы и так его знаете. Мы ж каждый вечер у вас ужинаем.

Охранник не ответил, лишь молча кивнул, пропуская внутрь. Стиль оформления отдавал увлечениями советского психопата. Сразу видно, налепили и притащили первое, что под руку попалось. Тем не менее было приятно видеть отблески цивилизации, а не шкрябать дно походной посуды примотанной к палке ложкой. Не отшкребёшь жратву — всё подгорит к чертям. Короче говоря, я был счастлив.

Но был бы счастливее ещё, если бы меня в моём обвесе и с рюкзаком не толкали снующие туда-сюда люди. Плотность любителей пожрать просто зашкаливала, а спрятаться от них совершенно не представлялось возможным. Сохранность собственных вещей тоже вызывала серьёзные опасения.

— Мужики, тут всегда так многочисленно?

— Да, почти круглые сутки. Сейчас вообще час пик.

— А нет мест, где людей поменьше? Если что, я плачу.

— Дорого это. Да забей, вон Лёха уже добазарился, занял нам парочку столов.

И вправду, мы заняли выжидательную позицию возле чумазых горожан, вдесятером приговаривающих одну единственную бутылку водки и с вожделением на неё смотрящих.

— Это добытчики. Ходят по разведанным местам, ищут добычу, разгребают завалы и прочее. Вот, видать бутылку водки откопали. Красавцы! Сами тяпнуть решили, а не в общак сдавать. А ведь бутылка за двадцать серебра уходит. Одна из самых дорогих вещей среди находок, — не успел задать вопрос, потянув за рукав Сёму, как тот автоматически принялся объяснять.

Умный малый.

— А что ещё ценится? Я в общем-то, догадываюсь, но мало ли, упустил чего из виду. Может, я и сам миллионер ходячий, только об этом не знаю, — решил выяснить у мужиков, и многие включились в беседу, наперебой называя самые дорогие из всевозможных находок.

Мы дождались столик и уселись, разбившись на пары. Один шёл заказывать еду, другой сторожил вещи.

— Такое время... хлебалом лучше не щёлкать. Сопрут всё, что криво лежит, и глазом не моргнут. Так что ты это, вещи посторожи, а сам скажи, чего жрать будешь, — помог мне Вячеслав, пробуждая дремавшую до этого силу.

Силу великого Голода.

Я прислушался к своему желудку, и тот клятвенно пообещал сожрать целого быка, если такой шанс только выпадет, и приказал нести всё. Если не доем — поделюсь с мужиками. Вытянул из кошеля три серебряные монеты и протянул.

— Хватит?

— Да этого на всех хватит...

— Короче, бери не стесняйся. Пожрём хоть от души.

Ждать пришлось долго. Жратву принесли одновременно с приходом довольного Коляна.

— Ну что, соколы мои, договорился я на завтра! Квест нам дадут на разведку охотничьих угодий. Работам в паре с «Волкодавами». Они на первичной зачистке, мы в помощь и огонь с дистанции. Вместо эквипа все докупаем луки. Шесть штук нужно. И надо бы хороших стрел. Так что, как поедим, идём к Шпарому, он нам должен за тот говёный, трухлявый лук, — лидер обрадовал публику, которая не понаслышке знала, какие богатства приносят из первых зачисток другие группы.

В этот раз судьба широко улыбнулась рейнджерам, и они очень хотели не только не обосраться, но и хорошенько подзаработать.

— УРА! Отлично! — радостно загалдели артельщики, но их счастливый ор утонул в творящемся вокруг гомоне.

— Так, я не понял, яйца перепелиные, что ли? Это кто тут у нас так зажрался? Я по шее настучу мажору! — Колян увидел принесённые блюда и ошалел.