– Ну извини, – раскаяния в голосе британца не было ни грамма. – Не мог ждать. Выходит, ты меня искал? Как интересно. А зачем?

– Хоть вид сделай, что тебе стыдно. – Сората вытащил из широкого кармана поварского костюма, в котором так и остался после ужина, сделанные в библиотеке копии. – Когда мы спустились с чердака, меня посетила одна мысль. Здание старое, в ней есть тайные ходы, возможно, существуют и скрытые помещения. В одном из них мы уже побывали, думаю, эта женщина им пользовалась… Для тайных встреч или… Нет-нет, – он похлопал себя по губам, – я не должен так думать.

– Я тебя понял, – поспешил Генри прийти на выручку. – Значит, под Академией есть кое-что интересное. Что ж, ты молодец, Сората, провел время с большей пользой, чем я.

– Спасибо. Я сделал копии с плана эвакуации, и сумел отыскать дубликат проекта реконструкции, с него тоже сделал копии, для сравнения. Я даже их свел и попробовал отметить точки входа, но это ты сам увидишь. Если эту информацию хотели скрыть, то библиотека была не самым удачным местом. Кстати, там тоже есть ход… в церковь.

При упоминании заброшенного храма Кимура заметно сник, невольно ныряя в не самые приятные воспоминания. Не хотел бы он снова оказаться в неиспользованном господском склепе, где подобрал книгу.

– После такого ты вправе требовать от меня чего угодно, – усмехнулся Генри и, заметив смену настроения Сораты, заглянул тому в лицо. – Я очень тебе благодарен.

Сората выдал подобие улыбки и все с тем же растерянным видом накрутил выбившуюся из прически прядь волос на палец. Все происходящее в тот вечер после того, как Генри буквально вырвал его из лап Гумо, казалось размытым и почти нереальным, но он хорошо помнил, как забрал из храма потрепанный томик, в который даже не заглянул. И его волновал не вопрос «зачем?», а куда он его дел, после того как вернулся.

– Подожди. Есть кое-что еще, – Сората потер шею, припоминая подробности ночи, на миг просветлел и отполз в сторону ящичков. Дернул нижнюю дверцу и вытащил засохшую пропитанной кровью белую куртку и сам удивился своей небрежности.

– Если ты кого-то убил, не обещаю, что смогу прикрывать тебя вечно, – не слишком удачно пошутил Генри. Разумеется, он сразу понял, что куртка принадлежала Сорате, большому поклоннику белого цвета в одежде. – Боюсь, ее уже не спасти.

Кимура предпочел проигнорировать шутку, вместо ответа развернул сверток. Бордовая шелуха, словно от потрескавшейся краски, осыпалась на дощатый лакированный пол, но Сорате было не до мусора. Объемный томик все так же лежал в кармане. Сората подержал его в пальцах несколько секунд, будто это могло помочь ему вспомнить что-то еще, и протянул Генри.

– Я нашел его в подземной части церкви, прежде чем… – Он осекся.

– Это было сто лет назад! – Макалистер проворно вырвал у него из рук книжку. – Ты когда планировал мне ее показать?

Томик выглядел не просто старым, а почти древним. Пожалуй, насчет ста лет британец не сильно ошибся. Пожелтевшие от времени страницы слиплись, обложка по краям осыпалась трухой.

Сората задумчиво развернул безнадежно испорченную куртку, потрогал ссохшиеся рукава, местами порванные тонкими, словно женские волосы, нитями.

– Я забыл про нее, – неуверенно признался он.

Макалистер рассеянно покивал, будто и не укорял его только что за забывчивость, и уже пытался осторожно разлепить страницы. Взгляд его упал на нож с подноса с едой:

– Можно? – и, не дожидаясь согласия, просунул лезвие между листов. Бумага с сухим шорохом поддалась, и книга раскрылась.

Во всей Академии не было такой активной и деятельной особы, как Асикага Руми, и от деятельности ее всегда страдало как минимум два человека, состав которых никогда не менялся. Ими были Генри Макалистер и Кимура Сората. Оба они недоумевали, чем сумели так приглянуться взбалмошной учительнице литературы, однако факт оставался фактом – каждая ее затея оборачивалась, по меньшей мере для одного из них, неприятностями.

На сей раз стук Асикаги Генри узнал с трех ударов, первый из которых был сильным и громким, а вторые два – быстрыми и будто суетливыми. Мужчина взглянул на часы, уже даже не удивляясь позднему времени, которого для девушки, казалось, не существовало вовсе.

– Доброй ночи, Асикага-сан, – сонно поприветствовал Генри, но Руми не была намерена выслушивать дежурные любезности. В ее глазах бушевал азарт, причину которого британцу знать не хотелось.

– Нет еще и часу! – чрезмерно громко возразила она и ухватила мужчину за локоть. – Идем скорее, пока самое интересное не пропустили.

Эффект неожиданности едва не сыграл ей на руку, однако Генри был внутренне готов к чему-то подобному и вместо того, чтобы вывалиться в коридор, лишившись шанса спастись, втянул Руми в комнату.

– Будьте благоразумны, черт побери! – Он одернул мятую футболку, будто это могло придать ему солидный вид. – Почему вы вечно разгуливаете по ночам? Вас Сората покусал?

– А он мог? – тут же переключилась девушка на игривый лад. – Интересно, а за что он тебя кусал и при каких обстоятельствах?

– Ни при каких! – Генри заподозрил, что неверно применил устойчивое сленговое выражение, хотя более вероятно, что Руми предпочла понять его превратно по собственной инициативе. – Не понимаю, на что вы намекаете.

– Ой, да ладно тебе. – Она отмахнулась, коротко хихикнув. – Но я же не за тем пришла, чтобы в вашей личной жизни копаться. Там твои студенты отжигают. Не хочешь сходить посмотреть?

На сей раз она выдала что-то совершено непереводимое, и Макалистер почувствовал беспокойство:

– В каком смысле, отжигают? Кто-нибудь пострадал?

Асикага залилась беззаботным смехом, сквозь который умудрилась невнятно, но все равно довольно обидно прокомментировать умственные способности Генри. Перебрав в уме все подходящие значения, британец немного успокоился. В том смысле, который, вероятно, имела в виду Руми, молодые люди наверняка устроили себе очередное развлечение, идущее вразрез с правилами Академии. Или кто-то чрезмерно деятельный им это развлечение подсказал.

– Да не стой ты столбом! – взорвалась Руми и принялась активно выталкивать Генри из комнаты, чем только подогрела его подозрения. – Живо, живо, живо!

Макалистеру пришлось подчиниться. Помня слова Сораты о том, что есть люди, с которыми проще согласиться, он выбрал из двух зол меньшее, учитывая, что вопли Асикаги способны были разбудить дракона. А если и не его, то Акихико Дайске точно, что едва ли бы упростило ситуацию.

В коридоре Генри невольно покосился на дверь комнаты № 3, но та осталась нема к его беззвучной мольбе о помощи. Ее владелец уже либо спал, что маловероятно, либо блуждал по зданию без особой цели, отчего отловить его превращалось в настоящую проблему.

Стоило только покориться и пойти за Руми, тащившей его за руку, точно непослушного ребенка, как дорогу им преградила хрупкая фигура. Выйдя из тени, она откинула с лица длинные волосы и смерила пару немного удивленным взглядом.

– Генри? Асикага-сан? Куда это вы направляетесь в такой час? – Кимура прикинул что-то в голове и понимающе выдохнул. – Ясно. Не стану вас задерживать.

– Это вовсе не то, что ты подумал! – у Генри возникло неприятное чувство, что в присутствии Сораты он слишком часто прибегает к этой фразе, но поделать, увы, ничего не мог.