– Абсолютно. – Генри перевел взгляд на психолога. – Мы будем разговаривать о погоде?

– А о чем бы вы хотели поговорить?

– Психолог-то вы. Я ни разу не был в подобной роли и понятия не имею, что должен делать. Объясните мне.

– Вы сопротивляетесь. – Алеш откинулся на спинку своего кресла. – Зачем? Боитесь меня?

– Нет. С чего бы?

– Я задал вам несколько вопросов, но вы промолчали. Я лишь предоставил вам право выбора, но вы замкнулись в себе. Давайте вернемся в самое начало.

– В начало чего? – Генри начал раздражаться. – Я приехал работать комендантом, мне здесь нравится. Все просто чудесно.

– Расскажете о себе?

– Меня зовут Генри Макалистер, я родился в Шотландии, а вырос в Англии. У меня нет девушки. Это важная информация?

– Вы не чувствуете себя одиноким?

– Одиноким? Вокруг полно людей.

Взгляды мужчин пересеклись, и Алеш вопросительно приподнял одну бровь:

– Вы успели с кем-то подружиться? Я правильно понял?

– Я этого не говорил. У меня нет времени на общение. И еще эти занятия японским с Кимурой, – Генри почувствовал себя планомерно загоняемым в угол, причем так деликатно, что даже не заметил, как начал путаться в собственных словах.

– Вам нравятся уроки? А сам Кимура?

– Почему он должен мне нравиться?

– Потому что вы заговорили о нем.

– Я бы посоветовал вам уделять Кимуре больше внимания, – хмыкнул Макалистер, вспоминая несколько особенно напряженных моментов их с Соратой встреч и парочку саркастичных комментариев длинноволосого повара. – Кажется, он страдает от какой-то душевной травмы. Ему нужна помощь гораздо больше, чем мне.

– Вы переживаете о нем? – Новак экспрессивно развел руками. – Может, вы его обидели? И теперь чувствуете вину?

– Ни в чем я не виноват! – Генри дернулся, подскакивая на кушетке. – Разве я виноват, что он – одна сплошная неприятность? Кто-то же должен за ним приглядывать.

Произнеся последнюю фразу, он осознал свою ошибку. Так раскрыться перед незнакомым человеком было на него непохоже. И Алеш заметил брешь в обороне пациента:

– Почему вы хотите взвалить на себя это нелегкое бремя?

– Но я не хочу! – Генри взял себя в руки. – Как можно помочь человеку, который всеми силами отгораживается от жизни? Скажите мне как психолог. Это же ваша работа. – Генри устало прикрыл глаза, мысленно возвращаясь в прошедшую ночь. Они с Кимурой почти не ссорились, а короткие пикировки, кажется, приносили удовольствие обоим. А потом японец точно сбросил маску, и Генри хотел бы забыть его слова и взгляд, но не мог. – Что вы от меня хотите? Какого откровения?

– Например, скажите, почему вы упорно молчите о себе, но так зацикливаетесь на проблемах чужого человека?

Макалистер запустил руку в волосы, ероша жесткую челку, и нехотя проговорил:

– Сората кажется таким потерянным, что хочется взять его за руку и показать дорогу. В фигуральном смысле, конечно, не подумайте дурного. Я совершенно нормальный мужчина!

– Хотите сказать, вас что-то притягивает? Может, это судьба?

– К черту такую судьбу! – Генри выпрямился и сел, свесив вниз ноги. – Я не привык за кого-то отвечать. Предлагаете мне теперь не только за собой следить, но и за ним?

– Боитесь ответственности? – предположил Новак. – Или повторения боли от старой утраты?

Макалистер вздрогнул, вцепившись пальцами в мягкую обивку кушетки, и процедил сквозь зубы:

– Я вас не понимаю. И не вижу причин, по которым должен копаться в себе. У меня нет проблем, я уже говорил.

Разговор вышел из-под контроля, Генри не желал его продолжать, но отчего-то не находил в себе сил уйти, пока не стало слишком поздно. Метроном на столе мерно отсчитывал время, в клетке на подоконнике щебетала желтая канарейка. Кабинет был напоен солнечным светом и запахами полированного дерева.

– О, интересное заблуждение! Те, у кого нет проблем, выбирают работу поспокойнее, – наставительно заметил психолог. – Вы видите в Кимуре кого-то, кого хотите защищать. В этом нет ничего страшного, необычного или… хм… ненормального. Меня больше волнует, почему вы упорно переводите разговор с себя на него?

– Это не так. – Британец опустил голову и еле слышно добавил: – Я устал и хочу закончить сеанс.

Новак скрипнул креслом:

– Попробуйте отпустить свои страхи и довериться людям, которые вам небезразличны. Не пытайтесь заменить истинные чувства теми, которые более удобны и безопасны.

Генри поднялся и сразу направился к выходу.

– Макалистер-сан, – Алеш улыбнулся и кивнул на прощание, – вы еще научитесь быть откровенным, а пока начните с малого. Посмотрите в глаза самому себе.

Вместо того чтобы следовать странным советам психолога, который ему, как полагал Генри, вовсе не был нужен, британец выкроил время для новой попытки попасть на островок, что указал призрак. Сделать это оказалось не так-то просто – строгие правила Академии не позволяли покидать территорию без особого разрешения Акихико, и попадаться в поле его зрения было Макалистеру не на руку. Однако кроме этой проблемы, вполне решаемой при должном старании, выявилась другая, объяснения которой у Генри пока не было. Дело в том, что даже в бинокль, украдкой позаимствованный на маяке, он никак не мог разглядеть на ровном морском горизонте вожделенную точку земли. Островка будто бы никогда там не было.

Генри перерыл библиотеку, задерживаясь там, в том числе и после занятий с Кимурой, но скудных сведений едва ли хватало, чтобы объяснить происходящее. Британец готов был поклясться, что клочок земли ему не привиделся – уж в таких вещах он давно научился разбираться, – а спросить об этом Сорату не представлялось удобного случая. Измученный бессонными ночами, дневной суетой и ненавистным запахом магнолий, сквозь заросли которых ежедневно приходилось продираться, Макалистер едва стоял на ногах. Он нуждался в отдыхе и, поддавшись искушению, позволил себе короткую передышку.

Стук в дверь, требовательный и настойчивый, вырвал Генри из объятий полуденного сна куда раньше, чем планировалось, и, оторвавшись от подушки, он побрел открывать дверь.

– Что так долго? – шикнула на него Асикага Руми и змейкой просочилась в комнату. – Что, не выспался?

Девушка плюхнулась на постель и многозначительно скрестила руки на груди, плотно обтянутой трикотажным топом. Генри растерянно развел руками:

– Нет, все отлично. Но что вы…

– Врешь, мелкий обманщик! – Палец Руми обличающе указал на удивленного, все еще сонного мужчину. – Я все знаю! Да, я знаю, чем вы с Соратой занимались тут до четырех утра.

Макалистер почувствовал, как внутри все похолодело. Едва ли Асикага что-то поняла из того, что они обсуждали с Кимурой, но могла специально или случайно донести эту информацию до Акихико, и тогда всем планам придет конец. Именно сейчас, когда все стало налаживаться, в деле появились зацепки и добровольный помощник. Видимо, эти переживания отразились на его лице, потому как Руми торжествующе вскинула лохматую голову:

– Что ж, мне все ясно. Я с самого начала подозревала что-то подобное. Интересно, а Дайске уже в курсе?

При этом она так посмотрела на Генри, что тому не пришлось долго теряться в догадках.

– Что бы вы себе ни придумали, без доказательств это лишь слова и ничего больше.

Руми широко улыбнулась и сунула руку в карман бесформенных спортивных штанов. Покопавшись для виду, она бросила на постель несколько мятых полароидовских фотокарточек:

– А теперь это слова и фотографии. – Она выбрала одну и продемонстрировала Генри. – Что у нас тут, а? Шесть утра, а они уже идут откуда-то вместе. А тут вы шушукаетесь в библиотеке. А тут что? А это вообще бомба! Скрываться вы с Соратой мастера, но меня не проведешь. Я все-таки не дура.

Генри вырвал снимок из ее руки и едва не зарычал. Судя по всему, они тогда возвращались после ночи на маяке. И не знали, что одна любопытная девица всюду совала свой нос. Если она слышала хотя бы что-то из их вчерашнего разговора…