— И что это им даст, даже если кто-то найдет «Голос» на той высоченной скале?

— Узнав конструкцию дрона, можно определить максимальную дальность передачи. Это будет значить, что мы находимся в пределах этой дистанции.

— Резонно. Сразу после разговора поднимай «Голос» и либо перепрячем его, либо утопим в каком-то озере.

— Принято.

В назначенный день и час утихли радиопереговоры и на условленной частоте началась перекличка. Оказалось, что присутствуют все, кроме русских.

— Уму непостижимо, — сказал американец, — мой коллега еще в полете предлагал русскому капитану выпить при встрече, а тот отшутился, что собирается найти тайгу и там выращивать медведей. Мы уже семь лет не можем найти русскую колонию, и я начинаю верить, что он, может быть, не шутил. Есть у кого-то какие-либо догадки?

— А что, если их колония вообще погибла или не смогла высадиться? — предположил немец. — Спуск ни у кого не прошел в штатном режиме, и вообще можно считать за счастье, что погибли только четыре человека у пакистанцев и все. Всего четыре жертвы при таком числе садящихся модулей — явная удача. Что, если русские потерпели полную катастрофу? Их корабль был наименее продвинутый, они же совсем ни с кем не сотрудничали вообще ни в чем.

— Маловероятно. Но правды мы не узнаем, пока русские так или иначе не найдутся. Итак, господа, мы все тут собрались, чтобы обсудить одну важную идею. Ни для кого не секрет, зачем на самом деле все мы сюда прилетели: чтобы дать своей стране страховку на случай ядерной войны. И вот тут у нас есть два пути. Мы можем следовать каждый тому плану, который был предусмотрен для него еще на Земле, но тут есть одна опасность. Если кто-то из нас успеет послать свой сигнал раньше других — на Земле может начаться война. Потому я предлагаю альтернативное решение: мы построим радиопередатчик совместно, а затем передадим сообщение о том, что на нас напали агрессивные пришельцы и почти все колонии уже погибли.

У меня от этих слов просто отвисла челюсть: а ведь он же гений.

Американец тем временем продолжал свою мысль.

— Как итог, на Земле не только никто не получит морального превосходства, но и начнутся процессы консолидации: человечество, узнав, что рядом есть враждебная разумная жизнь, начнет готовиться к обороне.

— Это звучит надуманно, — возразил итальянец, — слишком много странных нестыковок, если посмотреть на хронологию гипотетической атаки инопланетян. Ведь получается, что у нас к тому моменту, когда якобы все уже погибли, есть работающий передатчик, и при этом мы ранее ничего не передавали. На Земле много кто сразу догадается, что мы придумали таким образом их напугать. Не сработает.

— Это мы как раз сможем решить. Первую передачу пошлем в виде помех, вторую тоже. Потом третью неразборчиво о том, что на нас напали и все погибли. Мы передадим, что пришельцы зачистили колонии, но часть выживших сумела достроить почти готовый передатчик и предупредить Землю. А закончим передачу словами типа «Их корабль снова приближается, они засекли нашу радиопере…». И после этого мы уничтожим передатчик, чтобы больше им никто не мог воспользоваться.

В этот момент у меня в голове уже сложился наиболее вероятный сценарий реального развития событий и я решил вмешаться: просто потому, что этот на первый взгляд хороший план сулит мне провал.

— Кхм, приветствую вас, господа, давно не виделись, так сказать… Это русский капитан, если кто не понял.

— О, надо же! Узнаю этот голос, — сказал американец. — Да уж, семь лет полных от вас ни слуху, ни духу. Вы как там вообще?

— И более важный вопрос — в чем причина такой скрытности, — добавил китаец.

— О, мы в порядке, спасибо. Сейчас я объясню вам, чем этот план плох — заодно поймете, почему мы так долго молчали. Беда в том, что построенный передатчик — это ключ к победе в миссии на Авроре и к победе на Земле соответствующей стороны. Американский коллега предлагает послать один общий сигнал, а затем уничтожить передатчик, но этот сигнал будет равносилен всеобщей ничье тут. В то время как многие были посланы сюда с целью победить и не откажутся от своей миссии. Потому мой прогноз такой: перед самым окончанием стройки начнется бойня. Будут удары на упреждение ото всех. Вы спрашиваете, почему мы так далеко ото всех спрятались? Потому что мы тоже собираемся победить, только у нас стратегия другая. Смотрите, тут арабы и китайцы, которые ненавидят американцев. Тут японцы, которые не забыли Хиросиму и Нагасаки, это цитата слов, сказанных мне сразу после отлета. Да, прости, мой японский друг, что я тебя сдал с потрохами. И китайцы, наверное, не забыли Нанкин. Я только предполагаю, но есть вероятность, что у китайцев и арабов уже есть секретный пакт о союзе в грядущей войне. А если нет — то скоро будет. Дух войны уже витает над Авророй, просто не все его учуяли.И наш план — спокойно сидеть себе подальше от всех вас, когда вы вцепитесь друг другу в глотки. А вы вцепитесь, рано или поздно. И когда вы друг друга перебьете — тогда и окажется, что победили русские. Лучший способ выиграть войну — не участвовать в ней.

— Если это так, то тебе не выгодно было все это нам рассказывать, — возразил китаец с ноткой самодовольства в голосе.

— О, да ты никак гордишься своей проницательностью, мой китайский дружок? Да, ты прав, мне было невыгодно это рассказывать. Но пришлось, и только по одной причине. Я опасаюсь, что недостроенная антенна и передатчик кому-то все-таки достанутся и этот кто-то, по сути, выиграет гонку на Авроре. И раз мы далеко, то это будем не мы. И есть еще один довод, почему план плох. Давайте предположим, что план увенчается успехом, что мы передадим наше сообщение и уничтожим антенну. Но Земле это пойдет во вред.

— Не согласен. Давным-давно еще Рейган сказал, что появление внешнего врага сплотит человечество, — возразил американец.

— Он был прав. Один советский писатель того же периода написал даже рассказ о том, как гуманные пришельцы начали войну «понарошку» с целью заставить людей прекратить воевать друг с другом. Только тут есть одно отличие: врага-то не существует. Это значит, что все страны начнут спешно вкладывать все ресурсы в оборону нашей и так истощенной планеты. Строить подземные города, огромные пушки-рельсотроны и ракетные батареи. Короче, это будет еще большее вложение ресурсов, чем колонизационные корабли. И совершенно бесполезное. Людям от этого будут только беды.

— А ведь он прав, — внезапно сказал китаец. — Моя страна не особо жирует, обед просто из риса с овощами — удел многих рабочих. Если вбухивать горы ресурсов в никуда — так вы хотите, чтобы народ снова одним рисом питался⁈ Извините, мы это уже проходили, я возражаю!

— Надо же, поддержка с неожиданной стороны, — хмыкнул я. — Только это еще не самое плохое. Самое плохое — что все настроят бункеров и ядерных ракет, а враг так и не прилетит. И тогда кто-то подумает, дескать, у меня есть бункера и ракеты, чего ж добру пропадать? Жахну я в кого-то, у кого ракет и бункеров меньше! И в итоге гениальный план не просто не помешает войне, а даже поспособствует. Так что я предлагаю не стараться. Лучше готовьтесь к войне тут — она неизбежна. Ну или попытайтесь ее избежать — вдруг да получится? Да, и еще одно. Я официально сообщаю, что вокруг нашей колонии находится «зона невозвращения» радиусом триста километров. Любой появившийся там человек просто исчезнет. Он не обязательно будет убит — мы против излишнего насилия — но выбор будет небогат. Стать русским колонистом или умереть. Потому просьба — не отходите очень далеко от своих колоний и уже известных путей. Мы не желаем никому зла, но позволить обнаружение нашей колонии не можем.

— Хм… И как долго вы собираетесь оставаться в изоляции? — поинтересовался британец.

— Пока вы друг друга не перебьете. Нам тут без вас вполне себе комфортно.

— А если не перебьем?

— Нас устроят оба эти варианта. Перебьете — мы останемся сильнейшей фракцией. Сумеете выстроить цивилизацию без войн — мы только «за». А теперь — бывайте. Еще услышимся.