Тем не менее, я накопил ни много ни мало — почти тонну серы. На шестой раз буровик сломался: вышел из строя бур. Я привез его обратно и второй раз отправлять не стал: пока что у меня хватает сырья для серной кислоты.

Постройка новой фабрики идет полным ходом, фабрика номер один потихоньку собирает станки, которые позволят мне производить оснащение более высокого уровня. Я назвал эту стратегическую задачу «переходом на третий уровень», и меня в целом устраивает та скорость, на которой я к ней двигаюсь.

Еще одним важным этапом стало переоборудование автоматических пушек. Я создал для них платформу на колесиках, которую можно перетаскивать по базе и фиксировать где надо, и подключил к общей информационной сети и питанию. Таким образом, периметр базы у меня теперь защищен пятью рабочими установками с колоссальной огневой мощью, что увеличило мою обороноспособность во много раз. Любая цель, хоть наземная, хоть воздушная, будет встречена шквалом вольфрамовой картечи, это не оставит ни малейшего шанса ничему, что бронировано хуже танка. Правда, боезапас довольно ограничен — по несколько тысяч снарядов на установку — но этого хватит, чтобы отбить любую атаку, по крайней мере, на первых порах.

Я на этом не остановился и дополнительно защитил установки накладными пластинами из стали, что сделало их малоуязвимыми к стрелковому оружию, а также замаскировал. Еще у меня в планах сделать рельсовую систему, по которой пушечные установки смогут передвигаться с места на место, но это потом, в будущем, пока что у меня нет на это свободных ресурсов.

Мой парк ветрогенераторов пришлось значительно расширять, теперь у меня они есть и в лесу, и в «электродолине» по всей длине. Удаленный от меня выход из долины я перекрыл стальной решеткой и снабдил ее видеонаблюдением и знаком на английском языке: «Применение летальной силы без предупреждения. Немедленно вернитесь туда, откуда пришли, или умрете.»

Решетку, само собой, тоже немного замаскировал. Ну просто на всякий случай.

Моим первым шагом к активному завоеванию планеты стал запуск нескольких зондов, полностью аналогичных тем, с помощью которых я обследовал планету перед высадкой. С небольшим усовершенствованием в виде трехсот граммов тротила вокруг накопителя информации и детонатором, настроенным на взрыв при посадке или падении. То есть, при аварии или захвате зонда получить с него информацию будет крайне затруднительно. Вероятность того, что хотя бы один зонд где-то что-то обнаружит и затем вернется ко мне с накопленными данными, довольно высока, этот пассивный метод разведки не очень эффективный, но зато безопасный и неограниченный в радиусе.

К этому моменту я уже успел перехватить некоторое количество радиопереговоров, из которых сделал определенные выводы об обстановке.

Американские колонии образовали альянс, как это и было ими запланировано, с французами, британцами и итальянцами. Индусы находятся где-то далеко, так что я не ловил их передач, но слышал упоминания о них. Индусы трудятся очень рьяно и уже развили довольно приличную сельскохозяйственную базу, что делает их очень уязвимыми для атаки. Вместо эффективной, но сложной гидропоники они пошли путем обычных теплиц, что позволило им сразу выйти вперед по производству еды, и теперь они даже поставляют клубнику в пару ближайших к ним колоний в обмен на другие вещи. Клубника, надо заметить, быстро стала деликатесом номер один, элементом роскоши.

При упоминании о клубнике мне стало тоскливо. Я уже не способен чувствовать голод, у меня нет желудка и я питаюсь внутривенно, но еще помню вкус того, чего мне уже никогда не придется отведать. Боже, что это за жизнь?

Эх-х, не унывать: быстрее сделаю дело — быстрее смогу сдохнуть…

А вот индусы — это для меня минус один серьезный противник. Просто потому, что герметичные фермы-теплицы, изолированные от неблагоприятной внешней среды, крайне уязвимы для атаки. Если у индусов огромные плантации стеклянных теплиц — защитить это все невозможно. Один удар поставит их на колени и разрушит их наметившееся процветание. А потому индусы, скорее всего, могут быть легко принуждены к капитуляции.

Из мусульманского альянса поблизости находятся только индонезийцы. Они расположились на огромных залежах угля и теперь строят сразу две тепловые электростанции. Поскольку корабельные реакторы долговечны, но ограничены в мощности, некоторые колонии строят ветряки и гидрогенераторы. Если индонезийцы смогут наладить массовое производство электроэнергии и проложить кабеля — станут экспортерами. Что поставит другие колонии в зависимость от них. То есть, эта зависимость не будет сильной, своя энергетика развивается у всех, но удар по этим станциям создаст проблемы многим.

Другие колонии находятся дальше, за индонезийцами, и про них мало что известно. Что-то строят, что-то добывают — в общем, работают над проектами, которые на первый взгляд не имеют военного значения. А значит, не суть важно.

Знаменательным событием стал запуск фабрики по производству кордита. Начало работы совпало с четвертой годовщиной высадки. Скоро у меня станет очень много взрывчатки.

К этому моменту я уже основательно прокачал свои производственные мощности. Моя база добывает железо, медь, серу, свинец, некоторые другие металлы и минералы. Моя главная сборочная линия насчитывает три блока, в котором трудятся день и ночь сорок три автоматических сборщика разной степени сложности, я уже произвел относительно высокоточное оборудование и теперь изготовляю электродвигатели с нуля, не используя ни единого устройства, привезенного с Земли, а также готовлюсь к производству простейшей электроники и оптики. Я создал даже производство полимеров, используя нефть, которая, как оказалось, залегает прямо под болотом. Нефть по составу немного отличается от земной, но ее переработка, пока что в очень малых масштабах, уже идет, что дает мне около двух килограммов пластика невысокого качества в день. Мало, но лиха беда начало.

У меня появился первый дизельный двигатель, собранный полностью из добытых ресурсов. Правда, пока что с применением принтеров. Качество его оказалось ожидаемо невысоким, а моторесурс и вовсе смешным, он проработал на малых оборотах меньше пятидесяти часов. Первый блин даже не совсем комом, потому что это все-таки двигатель, который все-таки способен выполнить определенную работу.

При помощи искина я прикинул, что на основе этого двигателя можно собрать вездеход, который способен преодолеть километров триста, а затем с него могут быть запущены дроны-камикадзе, которыми я буду управлять через ретранслятор на том же вездеходе. То есть, мой радиус нанесения удара простерся на триста с лишним километров.

Я начал производство дронов, которые пока что используют чипы из моего запаса, но этот запас у меня достаточно велик. Все остальное, включая пластик, произведено мною. Грузоподъемность такого дрона — всего килограмм, но этого достаточно, чтобы доставить к цели фугасик с восемью сотнями граммов кордита. Пока темпы очень малы — один дрон в сутки, ибо главное препятствие — недостаток пластика. Но это решаемо.

Теперь, когда я начал производство и взрывчатки, и средства для ее доставки, я вышел на совершенно новый уровень развития: я сам произвожу оружие, достигнув почти полного цикла обеспечения в этой области. Остается только наладить производство чипов, но для этого нужно сложное оборудование, которое мне светит только года через два, не раньше.

И вот теперь передо мною стоит совершенно новая задача: мне нужно расширяться. Мое «электроносное поле» ограничено в производстве энергии, весь лес вокруг уже утыкан ветрогенераторами, долина заполнена.

Частично я решил задачу энергии, создав громадную батарею простых, как две копейки, свинцовых аккумуляторов примерно того же габарита, которые ставятся на танки. И эти аккумуляторные батареи закопаны в грунт прямо под базой на глубину более двух метров и прикрыты бетонными плитами. Так что я могу теперь накапливать приблизительно свой суточный запас выработки электричества, что может пригодиться в некоторых случаях.