Шестым номером идет лес. Он начинается почти у самых скал и простирается далеко. Фишка именно этого леса в том, что он состоит из деревоподобных растений, которые в процессе эволюции выработали интересное приспособление: они уходят ввысь на длинных прямых стволах, довольно толстых, и в самом верху выпускают целый «зонт’веток, которые оканчиваются широкими, плоскими и округлыми массами листьев, ну или что там у них. Издали выглядит как гриб с широкой плоской шляпкой, только 'гриб» двадцатиметровый. Суть в том, что такое «дерево» пытается обогнать в росте всех конкурентов за солнечный — или россовый? — свет, а потом подавить их развитие, накрыв тенью и получив больше этого самого света для себя.

Полетав там зондом, я пришел к выводу, что там, под кронами этих «грибных деревьев» зарослей не особо много, что помельче я выкорчую и у меня будет «потолок», стоящий на мощных столбах. При том, что эти деревья отстоят друг от друга далеко, у меня будет много места под небольшие хозяйственные объекты, и это будет крайне сложно заметить с воздуха, если у кого-то есть средства воздушной разведки. Еще натяну маскировочные сети между деревьями — и все, хрен найдешь.

Я потратил целых три дня на обследование: зонд управляется только по высоте, в горизонте он движется вместе с воздушными потоками, приходится часто менять высоту в поисках нужного направления ветра или даже приземляться, пережидая неблагоприятные моменты. В итоге я дополнительно нашел в нескольких километрах болото с очень характерным «маслянистым» видом, наводившим на мысли о нефти, а также в двадцати километрах выше по склону — кратер давно погасшего вулкана. Судя по всему, там можно будет разжиться серой, что даст мне возможность получить серную кислоту и на шаг приблизит к производству пороха. Если найду селитру — к дымному, если лес содержит целлюлозу — то и к кордиту.

В общем, место почти идеальное. Находил я и другие места, пригодные к поселению, богатые чем-либо, но везде богатство чем-то одним перечеркивалось отсутствием другого важного ресурса. Так что я выбрал самое сбалансированное, искин подтвердил, что по сумме характеристик оно оптимально.

— Запуск протокола «Трансцендентность», — скомандовал я.

Дальше все произошло без моего участия: искин отправил на далекую Землю последнее сообщение о том, что найдено место, подходящее под одну из заготовленных стратегий, и начата высадка — а дальше началась эта самая высадка.

Корабль остановился над нужной точкой, стабилизировал стационарную орбиту, чтобы по максимуму погасить скорость — и началось. Весь корпус вздрогнул и начал распадаться на посадочные блоки — всего тридцать две штуки. Вход в атмосферу, включение посадочных ракетных двигателей, гашение скорости и выброс гроздьев парашютов колоссального размера и прочности — такова посадочная процедура.

Ну, техника, теперь не подведи. В принципе, я боюсь только за себя, мой блок незаменим по факту наличия внутри меня — а вот все мое добро распределено равномерно. Всего одиннадцать больших блоков и двадцать малых. Мой аварийный лимит — не более одного большого и шести малых блоков, если я потеряю только это — это считается за штатную высадку, потому что каждый блок содержит всего понемногу — материалов для принтеров, припасов, моих запасных органов и препаратов питания, оборудования. Большие блоки содержат жизненно важные элементы — реакторы, самые большие принтеры, робототехнику, моих мехов, а также большие запасы ресурсов, и почти все продублировано прямо, точным дубликатом, или непрямо, то есть тем, чем можно заменить. Потеря любого одного блока восполнима. Если потеряю два — плохо, но приемлемо, если только не будут потеряны два идентичных.

Тряска, вибрация. Я закрываю глаза, врубаю любимую музыку и приказываю искину ни о чем меня не информировать следующие пять минут: лучше неведение. От меня сейчас не зависит абсолютно ничего, мне незачем знать, что что-то пошло не так и мне трындец. Через пять минут я буду либо болтаться на парашютных стропах, либо меня просто не будет.

Тряска и вибрация усиливаются, вскоре я начинаю ощущать вес, ну просто потому, что на мою единственную руку начинает давить подлокотник. То есть, она обрела вес.

А затем — убаюкивающее покачивание. Парашютная система не подвела.

Открываю глаза, виртуальной рукой отключаю виртуальный магнитофон.

— Искин, доклад!

— Спуск происходит в штатном режиме. До посадки ориентировочно пятьдесят секунд.

— Точка посадки?

— Соответствует запланированной, отклонение не более пяти метров.

— Остальные блоки?

— Есть проблемы со связью, она нестабильна. Получены сигналы от семнадцати модулей.

Бах!!! Модуль опускается на подпружиненные опоры, и я радуюсь, что питаюсь внутривенно: будь у меня желудок, я бы облевал всю кабину меха.

— Добро пожаловать на Аврору, командир! — торжественно сообщил искин. — Мехасьют в порядке, герметизация кабины не нарушена. Протокол «Трансцендентность» завершен.

— Тваюжмать… Рапорты по блокам! И открывай дверь. Запуск всех систем дредноута. Сбор всех данных по всем системам.

— Разворачиваю центральную антенну.

Поднимаюсь из транспортного крепежа в положение навприсядку — в полный рост не встать, потому что свинцово-экранированный куб маленький. Выбираюсь из модуля — ну, встречай меня, Аврора!

Поднимаюсь в полный рост, обвожу вокруг взглядом: это удобно, потому что система через нейролинк дает на мои виртуальные глаза панорамную картинку из камер. Кажется, будто я просто верчу головой, а корпус меха совершенно прозрачен.

Разумеется, это иллюзия: моя голова неподвижно закреплена в фиксаторах.

День. Погода хорошая, ветер умеренный, над головой тучи. Стою посреди открытого места, оно ровное, как и показывали приборы. Ну, проще будет стаскивать добро из посадочных блоков. Вдали лес — зелено-желто-красный. Собственно, некая краснота вокруг есть, но крайне незначительная. На Земле при багровых закатах и то больше красноты.

Картинка с камер, конечно, не идеальна, так что я открываю бронезаслонку и впервые за полтора года выглядываю собственными глазами за пределы своего саркофага: пока летел, в полуметре перед амбразурой была свинцовая стенка, не на что смотреть.

Эх, красота! Все чужое — но красота! Возможность выглянуть за пределы своей темницы показалась мне почти что полной свободой.

Минуты две искин сканировал окружающее пространство на предмет радиосигналов, затем сообщил:

— Даю отчет. Утрачены модули десять и двадцать шесть. Модуль одиннадцать, предположительно, разбит, сигнал пропал перед приземлением. Модуль семнадцать разбит. Некоторые модули сообщают о легких повреждениях.

А вот это уже хреново совсем. Десятый блок — с реактором. Одиннадцатый — с запасным реактором. Случилось то, чего я боялся: разбились модули, несущие один и тот же груз. Я остался без реакторов, если не считать двух аварийныхРИТЭГов[4], из которых один — прямо в моем посадочном модуле, но он крайне маломощный.

— Статус блока двадцать четыре!

— Модуль двадцать четыре сообщает, что сел в штатном режиме, повреждений нет. Дистанция — четыреста метров от точки посадки главного модуля.

Так, ну это уже полегче, потому что двадцать четвертый модуль несет второй аварийный РИТЭГ. Оба аварийных источника вместе дадут лишь десять процентов от мощности разбитого запасного, это очень и очень мало, но могло быть и хуже.

В конце концов, могло быть и хуже: при мне остались почти все производящие мощности, я только остался на очень голодном пайке в плане электроэнергии. Но развернуть вспомогательную энергосеть за счет солнечных батарей, которых у меня есть маленько, и ветро- и гидрогенераторов, которые я произведу сам — вопрос времени. Потеряй я часть принтеров — ситуация могла бы сложиться гораздо хуже.

— Запустить разведывательный дрон, — скомандовал я, — режим картографирования.

Этот дрон у меня «при себе», прямо в мехасьюте, в отсеке у правого плеча. Ну-ка, посмотрим.