— Да, я ведь уже все рассказала… — на табурете было жестко, потому Веся все время елозила.

— По их словам, это был… монстр? — кажется, в ровном тоне послышалось легкое недоумение, — нечисть не смогла распознать другую несчить?

— Они не говорили, что это была нечисть, только про монстра. И да, они не поняли, кто это был, — что смысла таить? Скрывать Веське нечего. — Голова, тело как у волка, только подлиньше и повыше, а лапы с пальцами ближе к человечьим. Морда тоже, не вытянутая, с носом, а как у людей бывает, только вся в шерсти и пасть огромная.

Он угукнул, что-то записывая.

— Они у меня малыши еще, могли со страху и перепутать чего, — почему-то Весе казалось, что дознавателю вовсе не по душе то, что она рассказывает. То ли он в принципе был не слишком приветлив.

— Распишитесь вот здесь, будьте любезны, — он протянул Весенье исписанный лист.

И на что, простите, он надеялся? Что Веська подпишет не глядя? Или что вовсе читать не умеет, это в академии-то учась.

— Простите, но нет… — пробежав глазами по тексту, она боязливо сунула листок обратно. Дознаватель устало вздохнул. Кажется, тени у него под глазами стали еще глубже.

— Что значит “нет”? — и смотрит на нее из бровей своих нависших эдак осуждающе.

— Потому что мои подручные видели произошедшее только через щель в двери, а потом со страху в тень попрятались. А вы туточки пишете, что они, стало быть, со зверем по коридорам гонялись, — отстояла ребятню, а сама голову в плечи втянула.

— Подите с глаз моих долой… — выдохнул он, сминая листок.

Вот как бывает. Кажись, на ее малышню хотел вовсе происходящее спихнуть.

Веську просить дважды не пришлось. Но у двери она все ж обернулась, губы покусывая.

— Вы же найдете Лазарю? — спросила опасливо.

— Сделаем все возможное, — сказал как отрезал, не поднимая взгляда от бумаги, по которой быстро выводил новый рапорт.

Веша выскользнула за дверь и токмо туточки дозволила себе дух перевести. Вот ведь… Сама не заметила, как разнервничалась.

— Ну, что там? — Ника с Баженом ждали ее прямо здесь.

— Рассказала?

— Конечно. Но, мне кажется, ему это не сильно понравилось, — последнее уже шепотом добавила.

— Понравилось али нет, это уж к делу не относится, — рассудила Костя, — главное, что ты им наводку дала.

— Угу, — понуро кивнула Вешка.

— И давайте-ка, девчонки, по одной вы больше не ходите, — жестко проговорил Бажен, — кажется, в академии теперь не совсем безопасно.

Те переглянулись и кивнули согласно…

***

Вернувшись в комнату, Весенья и Костя разбрелись по своим углам. Говорить не хотелось, все сегодня пребывали в напряжении. Пусть Лазарька почти всем насолить успела и была местным блондинистым монстром, но то зло свое, родное… и тут — похищение. Оставалось надеяться, что с ней все в порядке. Крови-то нигде не видать было.

За учебники браться не хотелось, хотя Веське и приходилось каждый вечер за оными допоздна сидеть, чтобы остальных нагнать. Но сегодня, пожалуй, слишком много всего приключилось.

Она взяла пергамент и уже хотела написать Лесьяру, как с удивлением обнаружила вязь символов на непонятном языке.

— Костя..? — осторожно позвала подружку, не сводя взгляда с этой писанины.

Та, завидев удивление на лице соседки, подошла поспешно, через плечо ей заглянула.

— Это жаних твой такое пишет? — удивилась подружка.

— В том-то и дело, что нет… Ты не знаешь, что это за язык?

— Первый раз вижу. Но знаю, кто может подсказать… Придется подняться в общагу второго курса.

— Только не говори мне… — простонала Веша, на что Ника хулиганисто улыбнулась.

— К Игнату, — фыркнула Ника.

— Может, хотя бы утром сходим? — жалостно протянула Весенья, когда они уже шли по коридору. Вернее, шла Костяника, а Верська угрюмо ковыляла. Вот не нравился ей этот улыбчивый парень. Как-то небезопасно ощущала она себя в его компании, как бы странно то ни звучало, ведь он уже дважды выручил ее.

— А если исчезнут? — фырчала Костя. — Неужели, самой неинтересно?

Веське было интересно. Даже более того, ее снедало беспокойство, мало ли что случилось с Лесьяром? Откуда на пергаменте могли взяться эти странные письмена?

Костя тем временем привела их на четвертый этаж и этак уверенно направилась к определенной двери.

— А откуда ты вообще знаешь, где он живет? — тихо спросила подругу Весенья.

— Его сосед, Святик, часто устраивает всякие посиделки, — махнула рукой Ника, — в последнее время, правда, как-то притих. Заодно вот и напомним.

— А почему ты так уверена, что этот Игнат сможет прочесть письмена?

— Не сможет, — фыркнула подружка. Но прежде чем Весенья успела сказать, продолжила, — зато наверняка знает, кто сумеет. Игнат у нас здесь вроде как за старшего. Да и знаком со многими с других курсов. И сам вроде царских кровей, хоть и седмиая вода на киселе.

— Странно, что Лазаря его себе не прибрала… — пробурчала Весенья, но тут же прикусила язык. Негоже так о пропащей говорить.

Ника уже тем временем стучала в дверь мальчишеской комнаты. Еще и Веську за запястье цапнула на всякий случай, мало ли та деру даст.

Долго ждать не пришлось. Дверь отворил высокий юноша, плечистый такой, настоящая гора мышц и мускулов! Еще и нагой по пояс.

Веша пискнула, поспешно зажмуриваясь. Стыдоба-то какая!

— Святик, привет, а Игнат у себя? — Костя будто бы ничего удивительного или странного в сем представлении не находила. Парень же смотрел на них обеих с явным интересом в лучистых глазах. Еще и к косяку дверному прислонился, мышцами играя показушно. Веська на то лишь краем глаза глянула и тут же снова отвернулась, краснея стремительно. Вот так тебе и Святик!

— У себя, Никуша, — протянул басисто. И голос под стать, точно камни на горе ворочаются, — да только на что тебе этот проныра?

И волосы этак ать! с лица, одним махом челку откинул.

— За надом, — фыркнула девица и безо всяких церемоний мимо парня в комнату просочилась. Еще и Вешу за собой потянула. А ту едва удар не хватил, когда она в десятке сантиметров от груди мужской проскользнула.

— Игнат! — позвала, оглядывая комнату.

Парень устроился за письменным столом и сидел сейчас к ним в пол-оборота, да глядя вопросительно.

— Нам твоя помощь надобна! — и Весю вперед себя вытолкала.

Ее заприметив, парень явно оживился, даже с места поднялся, но лишь чтоб поясницей на стол опереться. Руки вот на груди сложил и смотрит выжидающе.

А Весенья, памятуя, в каком виде непотребном он ее последний раз лицезрел, стояла ни жива, ни мертва. И вроде бледнеет, а тут же щеки полыхать начинают.

— И чем же я могу помочь? — и бровью черной повел, подталкиваю девицу к ответу.

— Я… — и чего так мнется? Съест он ее что ли? — тут вот… можешь подсобить? Перевести надобно, — и лист к нему в руки сунула.

С улыбкой оный взяв, парень еще какое-то время ей в глаза вглядывался и лишь когда Веся переминаться с ноги на ногу принялась, перевел взгляд на письмена.

И тут уже улыбка с лица его сползла.

— Это шутка такая? — в голосе его отчетливо слышалось раздражение.

Веша с Костей переглянулись.

— Я даже знать не хочу, где вы это взяли, — он быстрым шагом направился к камину. И, прежде чем Веська успела повиснуть у него на руке, кинул пергамент в пламя.

Лист полыхнул в ту же секунду.

— Нет! — Весенья едва за ним в огонь не бросилась, да Игнат ее поперек тела перехватил. Кажись, еще разок и то у него в привычку войдет.

— Ты что натворил? — подключилась Костяника, стуча по мужской спине кулаками.

Веся разревелась… самым что ни есть настоящим образом.

Игнат то заметив, вовсе опешил и девицу из рук выпустил. Та так на пол и сползла, ревом заходясь, да глядя в пламя, пожиравшее единственную ее связь с Лесьяром.

— Это был пергамент двусторонней связи! — яростно прошипела Костя. — А ты его сжег!

— Что? — Игнат оторопело заморгал, запоздало понимая, что именно сделал. Но уже в следующий миг и сам принялся шипеть на них обеих. — Тогда будьте любезны сообщить, откуда там взялось заклинание призыва темной сущности из учебника по некромагии?