Закончив столь длинную речь, кайзер наслаждался моментом торжества. Он видел, как были смущены Гинденбург и Людендорф, под чью диктовку проходили все блистательные наступления последних годов, которые в конечном счете закончились неудачами. Конечно, предложенный план операции в большей мере был возможен лишь благодаря труду моряков, чью инициативу Вильгельм всячески осаждал все эти годы, ревностно курируя деятельность кайзерлих-марине. Все победы флота, о которых кайзер так громко объявил, были одержаны скорее вопреки действиям, чем благодаря помощи правителя, но он великодушно позволил себе забыть о них, наслаждаясь своей местью генералитету.
– План, безусловно, хорош, ваше величество, – подал голос Людендорф, – но где вы собираетесь взять четыре дивизии? На данный момент все наши стратегические резервы полностью израсходованы, и привлечение к операции такого количества солдат грозит оголением фронта, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Людендорф, я понимаю вашу осторожность в свете былых неудач, но боюсь, вы позабыли простую истину, о которой знает каждый молодой лейтенант. Сейчас зима, а в это время года никто не воюет.
– Но русские… – начал фельдмаршал, но кайзер моментально прервал его:
– Русские давно утратили свой наступательный потенциал, Эрих. Их кавалерия и тачанки, благодаря которым они и смогли совершить столь огромный рывок на восток, полностью выключены из игры. Вы сами говорили это не далее как пять дней назад. Нынешние погодные условия также не позволяют применять танки и броневики, а для отражения обычной атаки в случае, если господину Корнилову захочется спасти своих союзников, у нас хватит сил. Кронпринц твердо держит в своих руках Кюстрин, который является ключом к Берлину. Я, естественно, не собираюсь снимать оттуда ни единого солдата, как не собираюсь снимать их из-под Бреслау. Дивизии будут сняты с более спокойных участков Восточного фронта и небольшими частями. Я думаю, что в нынешних условиях нет необходимости держать слишком много войск возле столицы. Наша оборона прочна, и поэтому костяк будущего десанта, скорее всего, составят эти части рейхсвера. Вы удовлетворены, Людендорф?
– Да, ваше величество, – умиротворенно произнес фельдмаршал. Он прекрасно знал положение вещей и без слов кайзера, но затеял всю эту игру с одной целью. Теперь в случае неудачи или какого-либо форс-мажора вся ответственность ложилась на плечи Вильгельма и только его.
– Для уничтожения британского флота будут привлечены все оставшиеся в отряде господина Берга дирижабли. Только благодаря их помощи мы одержали столь блистательные победы на море и основательно вычистили главную базу противника на Скапа-Флоу.
– Может, не стоило отпускать в рейд на Америку два дирижабля? – произнес кронпринц. – Тогда наш планируемый удар по Англии был бы еще сильней.
– Ерунда! Двойной удар по Америке полностью вывел ее из борьбы на ближайшие полгода. Согласно данным разведки, Першинг уже приступил к эвакуации американских войск домой. Наши дирижабли прекрасно справились с возложенной на них задачей и достойны всяческих похвал. Один из них уже на полпути домой, другой мы решили направить в Мексику, чтобы война в Техасе еще долго не утихала. Кроме этого, на днях будет готов еще один цеппелин, так что сила нашего воздушного чудо-оружия не ослаб нет, – уверенно пояснил кайзер и одним глазом лукаво подмигнул гросс-адмиралу Шееру. Даже на этом совещании Вильгельм не собирался выкладывать все свои козыри.
– Все, что вы сказали, ваше величество, просто стратегический шедевр, – подал голос великий герцог Альберт. – Устранение из войны таких противников, как Англия и Америка, полностью развяжет нам руки на следующий год. Одна Франция не сможет и не захочет вести с нами борьбу и, скорее всего, предложит перемирие. Если это случится, а я хорошо знаю этих вояк, то мы в начале года сможем ликвидировать Западный фронт и всю мощь нашего оружия обрушить на Россию.
– Вы удивительно прозорливый человек, Альберт. Именно так и видится мне дальнейшее течение этой затянувшейся войны. Теперь, надеюсь, вам всем понятна важность предстоящей операции?
– А когда, государь, вы намерены начать операцию? – спросил молчавший все это время Гинденбург. – Время, пригодное для высадки десанта, катастрофически уменьшается.
– Согласно нашим с адмиралами расчетам, первый этап по уничтожению флота противника намечен на 3 или 4 декабря, в зависимости от погодных условий. Не стоит забывать, что вместе с флотом будут действовать дирижабли. Вторая часть операции по высадке десанта планируется на вторые сутки с момента ее начала. Детали всей операции обсуждению не подлежат, ибо это прерогатива флота. Поэтому все, что от вас необходимо, господа фельдмаршалы и генералы, это, начиная с сегодняшнего дня, начать переброску в Бремен и Гамбург означенных мною дивизий. Одновременно с этим вам, полковник Николаи, следует как никогда усилить разведку на Восточном фронте, чтобы в случае форс-мажора со стороны русских мы были готовы. Когда дело касается этих варваров, риск получить от них глупость всегда есть.
Вильгельм окинул взглядом военных и спросил:
– Есть ли еще возражения или дополнения? Нет? Вот и прекрасно. Да поможет нам Бог.
Проводя эту встречу, Вильгельм и не подозревал, что измена глубоко пустила корни в его боевом стане. Среди присутствующих на столь высокой и секретной встрече два человека являлись предателями. Первым из них был полковник имперского штаба господин Шеер, который вот уже четыре месяца исправно снабжал британскую разведку ценнейшими сведениями, что позволяло союзникам знать истинное положение дел немцев. Завербованный перед самой войной, полковник был активизирован своими хозяевами в самое критическое для Антанты время.
Если действия Шеера наносили исключительно тактический вред рейху, то деяния полковника Николаи ставили жирную точку на его существовании. Решив обеспечить себе достойное будущее, полковник с кипучей энергией взялся за сколачивание антикайзеровского блока в глубоком тылу. Проведя блестящую работу среди парламентариев, он незамедлительно перешел к переговорам с господами промышленниками, в числе которых были Густав Крупп и Альберт Тиссен. Прагматики до мозга костей, они уже не верили в скорую победу Второго рейха, и их главным желанием на текущий момент было стремление сохранить свои капиталы.
Появление Николаи со столь заманчивыми предложениями очень обрадовало финансовых тузов страны, и после недолгого колебания она дали согласие профинансировать предприятие полковника, благо просил он не бог весть какие большие деньги, около четверти миллиона марок. Единственное, что серьезно беспокоило собеседников полковника, так это вопрос безопасности заговорщиков:
– А вы не боитесь, герр оберст, что о наших разговорах может стать известно кайзеру?
Шеф военной разведки только снисходительно усмехнулся в ответ:
– С моей стороны, я могу твердо гарантировать вам, господа, полную конфиденциальность нашего разговора. Что касается возможности утечки информации от вас, то смею заметить, что большинство сведений о заговорах поступает кайзеру Вильгельму как раз из моих рук. А в случае, если наша тайна все же станет известна Вильгельму, то на этот случай я всегда смогу преподнести нашу договоренность как тайное выявление внутренних врагов рейха. Однако для большего вашего успокоения скажу, что кайзер не сможет нам помешать. В его распоряжении очень мало времени, вы уж мне поверьте. Надеюсь, господа, я дал исчерпывающую информацию, надеюсь, больше вопросов относительно этого аспекта дела у вас не возникнет.
В ответ Николаи была гробовая тишина. Господа промышленники в полной мере оценили откровенность полковника.
Первая фаза операции «Морской лев» началась точно в определенный кайзером день, 3 декабря. Казалось, что сама природа благоволит планам Вильгельма, волнение на море прекратилось, и буквально на несколько часов в разрыв между тучами выглянуло солнце. К этому моменту имперские линкоры «Рейнланд», «Ольденбург», «Тюринген», «Гельголанд» и «Остфрисланд» двигались в сторону Англии в походной кильватерной колонне вслед за флагманом «Баден», на котором развевался флаг адмирала Шмидта. Второй колонной, состоящей из линкоров «Кайзерин», «Кениг» и крейсеров «Кенигсберг», «Кельн» и «Регенсбург», командовал вице-адмирал Бенке, идущий на флагмана «Байерн». Последняя третья колонна эсминцев, в задачу которых входило прикрытие основных колонн, досталась контр-адмиралу Мауве. Оба оставшихся в строю дирижабля «Аннхен» и «Лотхен» вылетели на два часа ранее и должны были встретить эскадру уже у берегов Англии.
