Дверка резко открывается.

— Где она⁈ — Голос Эдмунда Галлена настолько громкий и требовательный, что служанки теряются. — ГДЕ⁈

— Ра… разве она не с вами, эйр Галлен?

— Торн! ТОРН!

К эйру подходит оруженосец, отвешивает поклон.

— Капитана Торна нет на месте, эйр.

— Где он⁈

— Он вызвался отправиться в разведку, но… ещё не вернулся.

Подходит другой страж.

— Эйр Галлен. Ваш конь… пропал.

— Проклятье!

Эйр отбрасывает в сторону трость.

Впервые его люди видят, чтобы спокойный и рассудительный эйр так вышел из себя…

Иона

Ветер едва не сносит Иону с вороного жеребца. Личного скакуна эйра. Сильного, выносливого, мощного.

Иону бьёт по лицу ветка, оставляя глубокую царапину, но она этого даже не замечает. Она смотрит только вперёд, не отрываясь. За горизонт, где заходящее солнце горит яркими жёлтыми оттенками, отражаясь от песка мёртвых земель.

— Но-о-о! Вперёд! ВПЕРËД! КАК ВЫ ВСЕ ПОСМЕЛИ БРОСИТЬ МЕНЯ ОДНУ⁈ ВПЕРË-О-О-О-ОД!

В её голове лишь одна мысль.

Платье?

Засуньте в жопу себе свои платья!

Клоуши остались в приграничной таверне, так как у внучки прихватило живот. Да так сильно, что она не в силах была перенести дальнюю дорогу. Им выделили карету, младшего лекаря и двоих стражей из числа людей Галленов.

— Стал-быть, всё же хорошо? А? Она же выздоровеет, да-да? — Клоуш не даёт покоя лекарю, перетирающему травы в ступке.

— Я пока не понял, что с ней. Симптомы слишком противоречивые. Пожалуйста, не мешайте работать.

— Что же это такое⁈ Что ещё, стал-быть, за речетативые синтолы?

— Это значит, что я не понимаю, как больные суставы связаны с больным животом… Лекарства, которые я ей даю, — из личных запасов эйра. Они вылечат и чуму.

Лекарь замирает, задумчиво уставившись в ступку.

— Хотя… Если подумать…

— Стал-быть, что⁈ Ну что⁈

— Да нет, не может быть…

— Говорите!

— Ну, это странно… Не похожа она на воина.

— Что? Что вы говорите, стал-быть⁈

— Ваша дочь же не проходила испытания травами?..

Клоуш не сразу понимает, о чём говорит лекарь. В голове всё ещё пусто, но ноги уже бегут в комнату внучки на третьем этаже таверны. С силой он распахивает дверь самой дорогой комнаты.

И сердце его чуть не останавливается.

Пусто.

Только нараспашку открытые окна и вьющиеся на ветру шторы…

Третий этаж…

Лия

Её всегда недооценивали. Тихая, спокойная, культурная. Кухарка! Дура! Ненужная! Бесполезная! Мешающаяся!

Так её называли Костя и Иона…

Ей было больно это слышать.

Только Римус её поддерживал и всегда заступался. Он всегда говорил, что она… глубоко недооценённый талант. Но её талант так и не удалось раскрыть. В торговле, делах… Всё было потеряно, потому что таким людям, как Римус, капитан Торн и Иона, никогда не усидеть на месте. Они — буря. А буря никогда не стоит на месте…

Лия всегда наблюдала за ними. Лия видела, как растёт Иона, какие травы они принимает, какие тренировки проходит.

С самого начала, пока все спали, Лия пыталась повторять… Прыжок, разворот…

И у неё ничего не получалось.

Она была слабачкой.

Лия читала записи капитана Торна, пока тот спал. Первая ступень. Толчёный чертополох, корень лопуха, семя звездника, пучок серебряной травы. Истолочь, вскипятить, выпить… Зелья начальных ступеней изготовить не так уж и сложно.

Некоторые ингредиенты всегда были в сумке капитана Торна. Некоторые она собрала в лесу, некоторые купила, некоторые стащила из лаборатории Альдавира.

Лия помнит, что ей пришлось перетерпеть… Помнит тот день. Помнит слова Кости:

— Уверена? Сдохнешь же, дура.

— Костя, я должна. — Трясущимися руками Лия держит кружку с зелёной жидкостью.

— А я тебе говорю — сдохнешь. Посмотри на себя. Ты что-нибудь тяжелее кастрюли держала, а? Добрый рыцарь прошёл через суровейшую школу жизни, а девка выживала в болотах среди головорезов. В десять своих лет она тебя сегодняшнюю скрутила бы одной рукой в бараний рог.

— Именно поэтому я… должна.

Лия подносит к кубам кружку.

Костя вздыхает, и она замирает. Она впервые слышит, чтобы он вздыхал. Его голос меняется так, что она едва его узнаёт.

— Вырви лист из моей книжки на столе. Любой.

Лия сама не понимает, почему она, не думая, делает, как ей говорит Костя. Подходит к столу, берёт книжку, зачитанную Альдавиром до дыр. Открывает, вырывает лист где-то посередине.

— А теперь порви на четыре равных части. Возьми лишь четверть. Тебе достаточно.

Так и делает.

— Кинь в кружку со своей бурдой. Дождись, когда растворится, это важно.

Лия рвёт бумагу, кидает в кружку.

— А… что я делаю? Зачем?

— Чернила из моей крови. Хочешь что-то спрятать — делай это на виду. Пей.

Лия пьёт.

Впервые Лия была на седьмом небе от счастья! Она чувствовала себя живо-о-о-о-ой!

Ноги несли её со скоростью лани! Глаза её видели в темноте! Она не чувствовала ни холода, ни голода, ни боли! Только ветер, обдувающий лицо!

Костя предупреждал, что даже его кровь не поможет адаптировать её слабое тело под испытания травами выше второй ступени. Так оно и произошло. Вчера Лия и правда несколько раз умирала. Ненадолго, лишь на несколько секунд.

Но она ОЧЕНЬ хотела жить.

Ведь если она умрёт, то станет ещё бесполезнее. Не сможет помочь единственному, кто поверил, что она не просто какая-то кухарка из Ласточкиного Гнезда!

Впервые она с таким восторгом произносит то, что раньше слышала только от мира сильнейших:

— Третьи врата…

Ноги стали ещё быстрее. Руки сильнее. Зрение острее.

— Врата Жизни! Открыть!

Стая волков, преследовавших Лию по пятам, остановилась, по запаху почувствовав, что в этой гонке…

…хищники уже не они.

«Мы близко, мастер».

«Нервничаешь?»

«Я не знаю, что это такое».

Я тоже чувствовал, что мы близко. Всей своей шкурой. На коже мурашки, волосы шевелились, вампирское чутьё выло, умоляя убить его, но не брать с собой.

Огромный валун, загородивший проход, я отодвинул одной рукой.

Первое — запах. Нет. Вонь. ВОНИЩЕ!

Тиина мгновенно зажала нос. Альдавир что-то наколдовал на лице.

Я же такой благодати позволить себе не могу. Мой нюх — это ещё и улавливатель опасности.

По сути, тоннель закончился пару часов назад, и мы попали во что-то вроде канализации. Древней, полуразрушенной канализации. Один раз по пути даже крыса попалась. Но странная. Размером с мопса и только с передними лапами, она противно волочила зад по камням. Посмотрела на нас слишком уж умными красными глазками и скрылась в одном из отводов. Альдавир было бросился следом, чтобы расчленить и понять, что у неё внутри, но крыса будто в воздухе испарилась.

«Мастер, вверх».

Поднимаю голову. И точно — канализация. Будь я проклят Костей, если надо мной не канализационный ржавый люк.

Охренеть…

«Добро пожаловать в Цитнапеш, мастер!»

Осторожно, опираясь руками и ногами о стены, я пробираюсь наверх. Хотел лишь приоткрыть люк и выглянуть, но, лишь дотронувшись до него, я потревожил целостность древнего металла. Он треснул пополам, и куски ржавчины упали вниз.

Шум разносится такой, что мы все непроизвольно морщимся. А Бо перданул, наделав шума ещё больше. А потом ещё и громкий хлопок подзатыльника — Бум наказал брата.

Ну, играть в ниндзя больше нет смысла.

Вдохнув полную грудь трупной вони, я вылезаю наружу и…

…замираю на месте.

«Впечатляет, мастер? Разве оно того не стоило?»

Мёртвый город…

Нет, это даже не город. Огромные, простирающиеся до чёрных небес полуразрушенные высотки теснят друг друга. Полосы развалившихся многоуровневых эстакад и магистралей. Футуристические торговые центры, тысячи покорёженных и ржавых машин и… тлен… тлен… тлен… Воет ветер, стирая с лица земли остатки того, что когда-то было городом будущего даже по меркам Земли. Если не ошибаюсь, то вот у этого изломанного остова, похожего на автомобиль, по бокам что-то вроде крыльев…