А вдруг, не дай бог, это Эй Джей? Жестокий, невыносимый Эй Джей, ухмыляющийся за своей партой, унижающий других, чтобы возвыситься за чужой счет в собственных глазах. Трудно было сказать, что хуже – абсолютная вера Эй Джея в чудодейственную силу денег, с помощью которых можно избежать любого наказания, или то, что до сих пор ему действительно все сходило с рук. Я не желала рассматривать Эй Джея как потенциальный вариант. Это было оскорбительно и для ПостоянствоОбъекта, и для всего, что я о нем знала.

– Все в порядке?

Маст смотрел на меня, как будто ждал ответа. Я столкнулась с ним в столовой, когда мы с Аминой относили на стойку подносы с грязной посудой.

– Что? Да.

– «Да» в смысле «все в порядке» или «да, встретимся в воскресенье»?

Воскресенье. Ну конечно. Маст спрашивал, не хочу ли я сходить на классическую экранизацию «Дюны» 1984 года – фильм показывали в Стэнфордском кинотеатре.

Хотя я планировала держать Маста на расстоянии, пока не найду ПостоянствоОбъекта, это оказалось гораздо сложнее, чем я представляла. Получалось не так-то просто каждый раз придумывать правдоподобные отговорки, почему я не могу с ним встретиться. Хуже всего было то, что на самом деле мне хотелось видеть Маста. Ну в кино-то, наверное, я могла с ним сходить? Как я себя там выдам, в темном зале, глядя на экран?

– Воскресенье. Да, я с удовольствием.

Маст продолжал изучать мое лицо, словно читая мои мысли.

– Ты уверена, что все в порядке?

– Уверена, – сказала я. – Просто думаю про задание Ковальски.

– Трудное, да?

Я кивнула, чувствуя себя жалкой лгуньей. Но не успела сменить тему, как завибрировал телефон: пришло сообщение от Митци.

>Освободи вечер воскресенья и приготовь свой самый лучший костюм

>Что? Зачем?

>У нас планы

>А можно в другой вечер?

>Ни в коем случае. Инвесторы устраивают обед, на котором ты должна присутствовать. Для тебя это может стать прорывом

Ну что ж, возможно, деловая встреча была прекрасным предлогом, чтобы пропустить очередной сеанс чтения мыслей от Маста.

– А вообще, ты не против, если я не пойду в кино? – спросила я. – Митци хочет, чтобы я встретилась с потенциальными инвесторами.

Во взгляде Маста вспыхнуло удивление, но тут же погасло.

– Инвесторы? Забавно.

Обиделся. Я виновато сглотнула.

– Это может стать прорывом для меня.

– Ну конечно, от такого невозможно отказаться.

Я не поняла, говорил ли он серьезно или с издевкой.

– Ну да.

– Ничего страшного, – сказал Маст. – Я уже видел «Дюну», и у меня куча работы. Просто подумал, что тебе понравится.

– В другой раз, – ответила я, мысленно задаваясь вопросом, как можно отвернуться от симпатичного парня, которому нравишься больше, чем кому-либо в жизни.

Я прижала ноутбук к груди, как доспех, который должен был скрыть от Маста все мои чувства.

Когда мы вернулись в класс, миссис Перес уже была там – писала наши имена на доске, и подол ее узкой юбки подрагивал в такт движениям. Нас разбили на группы по несколько человек, чтобы мы обсудили наши предложения по привлечению финансирования в стартапы.

На следующей неделе должна была пройти пробная презентация, на которую бывших инвесторов пригласили послушать, что мы придумали. Я пробежала глазами имена и наконец нашла свое рядом с Микой и Артуром.

– Цель сегодняшнего упражнения – найти как можно больше слабых мест в чужом выступлении, – объяснила миссис Перес, расхаживая по комнате. – Каждый в группе по очереди произнесет свой текст, а двое остальных возьмут на себя роль инвесторов и станут задавать выступающему самые сложные и неприятные вопросы.

Я села возле Мики. Артур бросил свою сумку около меня и тоже сел. Покосившись на него, я вдруг занервничала: а что, если сейчас рядом со мной ПостоянствоОбъекта? От одной этой мысли я словно окаменела.

Артур вызвался выступать первым.

– Ну, кто будет серебряным лисом[8], а кто – ловким и сильным скалолазом, пьющим детокс-соки? – с ухмылкой спросил он.

Я попыталась представить, как он читает вслух письма ПостоянствоОбъекта, но его голос звучал инородно.

– Скалолазом, – ответил Мика.

– Значит, я буду серебряным лисом, – сказала я.

– Ну и каково иметь четырех бывших жен, коллекцию дорогих спортивных автомобилей и дом в Биг-Суре? – шутливо поинтересовался Артур.

– Честно говоря, чувствую себя примерно так же, как в те времена, когда мне было немного за двадцать, я питался лапшой быстрого приготовления и спал на футоне, – ответила я, пытаясь войти в роль. – Богатство – это лишь образ мысли.

Он довольно рассмеялся. Оставаясь в образе, мне было удобно наблюдать за ним. Артур вовсе не был уродом. Наоборот, чем дольше я на него смотрела, тем симпатичнее он мне казался. У него было искреннее, улыбчивое лицо, загорелое от долгих часов катания на скейте. Широкая футболка, сумка через плечо, сплошь покрытая значками, – в общем, слегка дурацкий вид обычного подростка. Мне нравилось, что у него блестят глаза, когда он улыбается, и левая рука вся изрисована ручкой.

Презентация Артура неожиданно для меня оказалась совсем не глупой. Я думала, он небрежно сляпает что-то примитивное. Это вполне соответствовало бы его приложению «ПримиВызов», которое по своей сути было лишь расширенной версией игры «Правда или действие». Но, едва начав говорить, Артур практически сразу убедил меня, что в его проект стоит вложить деньги.

– В век, когда о человеке судят по внешнему виду, в эпоху инфлюенсеров и создания контента, наше приложение «ПримиВызов» пытается сломать социальные барьеры. Мы хотим перенести человеческие отношения из виртуального мира в реальный. Задача «ПримиВызов» – сделать так, чтобы случайное общение между людьми становилось приятной неожиданностью, доставляло удовольствие, было персонифицированным и в итоге вело к тому, что люди начали бы больше взаимодействовать лично.

Я впервые посмотрела на Артура другими глазами и была удивлена, каким забавным и очаровательным он мог быть. В этот момент мне показалось, что «ПримиВызов» – это не примитивная алкогольная игра, а революционный способ переосмыслить человеческие взаимоотношения.

Затем Артур рассказал о том, как плохо ладил с родителями и не умел общаться с ними. Они были иммигрантами из Кореи и относились ко многим вещам иначе, чем Артур, из-за этого ему трудно было обсуждать важные для него темы. Однажды он подумал, что надо найти способ заставить их раскрыться и начать делиться с ним историями, – это помогло бы перекинуть мостик через пропасть в их взаимоотношениях. Так Артур придумал «ПримиВызов».

Когда он закончил говорить, Мика начал расспрашивать о базе пользователей, об идеях привлечения новой аудитории, но я почти не слушала. ПостоянствоОбъекта тоже говорил, что не ладит с отцом и не в состоянии оправдать ожидания семьи.

Потом возникла пауза, и парни обернулись ко мне. Я заглянула в ноут, где набрала несколько вопросов, позаимствованных из лекций миссис Перес. Мне представлялось, что их неплохо было бы задать, но сейчас, когда я сидела напротив потенциального ПостоянствоОбъекта, они показались вдруг такими пустыми. Мысленно отбросив их, я повернулась к Артуру. Да, он держался так, будто перед ним сидит инвестор, но… вдруг я сейчас впервые смотрела в глаза ПостоянствоОбъекта?

– Какую… какую музыку ты любишь слушать, когда кодируешь? – спросила я.

– Это что за вопрос? – фыркнул Мика.

– Ну, мне кажется, что серебряный лис способен спросить подобное с дальним прицелом, – заикаясь, ответила я. – Пожилые люди любят говорить о музыке и изображать крутых.

– Она права, – заметил Артур.

– Да пожалуйста, как хотите. – Убедить Мику не удалось.

– Я люблю электронную музыку, – сказал Артур. – И саундтреки из фильмов. Классику. Любую ритмичную инструменталку.

Классика. Музыка из кино. У меня чуть сердце не остановилось.