Вы утверждаете, что следователь-стажер оказался шпионом сектантов и попытался убить вас, но они проходят строжайшие проверки у ментатов.

- Именно на такой случай его и вырубили. Упал, очнулся, Фарт убит. Все, тысячедневный траур по всей Цитадели, вдовы скорбят и все такое прочее.

- Не паясничайте. На месте преступления не было найдено обреза, которым вы убили Йена.

- Может шпана местная подрезала или закатился куда. – пожал я плечами.

- Там всю ночь дежурил наряд.

- К чему вы клоните? – в лоб спросил я, наклонившись к собеседнику.

- Я думаю, что вы агент сектантов, крот или шпион, если угодно.

Я не выдержал и рассмеялся.

- Ну, спасибо. Повеселили.

- Хорошо смеется тот, кто смеется последним, господин Фарт. Я думаю, вы намеренно убили стажера. Йен проводит с вами весь день и что-то чувствует, видя огрехи в рассказах и в поведении. Он начинает догадываться. Вы это замечаете и даете знак своим подельникам. Затем пытаетесь его убить, но что-то идет не так.

Стажер оказывает неожиданное сопротивление. Ваш подельник или один из них погибает, а вы снова оказываетесь в положении избежавшего покушения. К тому же незадолго до убийства, он звонил в отдел и сообщил, что вы человек проблемный и неблагонадежный. Слишком много странностей и совпадений не находите?

И когда только успел, сученыш? Ах да, он же за сигаретами бегал.

- Не нахожу мотивов и логики поступков с точки зрения сектантов в вашей теории. – сказал я.

- А это нормальная практика. Мы в целом о них почти ничего не знаем. Их мотивы нам всегда были неизвестны.

- Он может пройти проверку у ментата. – сказал Якимура. Его голос был спокойным, даже каким-то выверенным что ли. Словно все, что он говорит, тысяча лет обмозговывал взвод буддистских монахов.

- Ты дашь свое согласие на допрос с ментатом? – спросил Псих.

- Конечно, дам. А что если подозреваемый не дает разрешение, его не допрашивают?

- Допрашивают. Просто если ты пишешь согласие, тебе могут зачесть это как содействие следствию.

- Да бросьте. – всплеснул руками Клоп. – Ментат – это не стопроцентный вариант. Если, например, та же нимфа грамотно запудрит мозги, то можно отвечать чистую правду и понятия не иметь, что ты всего лишь марионетка. К тому же, как показывает практика, все, кто попадал в руки следствия, имели следы вмешательства в мозги.

- Вместо того, чтоб мне дело шить, лучше б реальных преступников ловили. – сказал я.

- Не выезжайте из Цитадели. Хотя, учитывая какой долг на вас висит. Вы и так не сможете выехать. Уже решили, как будете расплачиваться? Определились какой из органов самый ненужный?

- Это уже не ваше дело.

- Ошибаетесь.

- Ошибаетесь здесь пока только вы. Причем во всем от начала до конца.

- Посмотрим.

- Посмотрим. Это все?

- Все. Не смею вас больше задерживать. – сказал Клоп, отобрал у меня документ, в который я так и не заглянул, захлопнул кейс и направился на выход.

Почему он мне это все рассказал? Ответ очень прост, потому что тут все вокруг дилетанты и редкий человек сидит на своем месте. Этот же Псих может вообще каким-нибудь автослесарем был. А Клоп мне почему то адвоката напомнил, такого классического американского, про которого у них тысяча анекдотов придумано.

Вот он думает, что выложив передо мной свои подозрения, заставит меня суетиться и вынудит допустить ошибку. Почему он так думает, не знаю. Может, уже проворачивал этот фокус и это сработало. Но будь я виновен, то наоборот бы залег на дно и не отсвечивал, пока все не уляжется.

Или же вся загвоздка в том, что Клоп реально считает меня марионеткой сектантов и весь диалог был для того, чтоб я как главный герой «Шоу Трумана» осознал, что все вокруг декорации и начал искать огрехи в своем поведении и попытался обломать все планы кукловодам. Может и так.

Я тоже встал, чтоб покинуть кабинет.

- Задержись. – сказал мне Псих. – Назови мне причину, по которой я не должен ему сказать, что ты себе вчера огнестрел вымутил.

- Откуда знаешь?

- Мы с Кузнецом раньше в одном клубе выступали. Если б я за тебя вчера словечко не замолвил, то не было бы у тебя ствола.

- Ну, спасибо.

- Значит так. Все это дерьмо становится еще дерьмовей. Поэтому от Воронцова не на шаг. Понял?

- Понял.

- Попробуете кулаками помахать, из обоих дерьмо выбью.

- Мы уже замяли все.

- Хорошо. Сегодня же оформишь документы.

- Есть сэр, так точно сэр.

- Вставыш куда дел?

- Выбросил в помойку.

- Там и ищут в первую очередь.

- Ищут что угодно, но только не пятнадцатисантиметровый кусок трубки. К тому же, я отпечатки стер, оставил на ней пальчики бандита.

- Тоже верно. И еще кое-что, если я сказал приезжай, значит ты берешь и приезжаешь. Понял?

Я кивнул. Да, некрасиво получилось. Он меня прикрыл, а я его заставил гундеж Клопа терпеть. Ну да ладно, еще сочтемся.

- Все, вали с глаз моих долой.

- Погоди. Я вот чего не пойму. У любой организации должна быть цель. Зачем привлекать столько внимания к себе?

- Хочешь, расскажу тебе сказку. – вдруг сказал Якимура.

- Давай.

- Жили были два брата. Одного звали Левый, а второго Правый. У Левого детей было в три раза больше чем у Правого. Однажды трое сыновей Правого сказали, что хотят жить сами по себе. В ответ Правый объявил, что больше ни даст им воды, еды и инструмента.

Тогда Левый позвал одного из детей брата к себе, а двум другим дал инструмент. И Левый с Правым поссорились. Левый постоянно говорил гадости про Правого и наоборот. Их семьи плевались и брызгали слюной. Они кричали, ну что за урод? Как мы вообще с ним раньше общались?

Они ругали брата и были так увлечены этим процессом, что сами не замечали, что уже давно наступили калошей в дерьмо, и их грядки также поросли сорняком как и соседские, вода в колодцах застоялась, а дичь ушла из лесов.

Переключение внимания очень сильный ход, если уметь им правильно пользоваться. – заключил Якимура.

- Где-то я уже слышал эту сказку. – сказал я и развернулся, чтоб уйти, как Псих снова меня окликнул:

- Стой. – он бросил мне ключ с брелком. – Это от комнаты Йена. Заселяешься на его место в нашу общагу, так безопаснее будет.

И экономней, – мысленно добавил я.

- И не пропадай. Тебя в любой момент могут вызвать для разговора с ментатом.

- Понял. – сказал я, попрощался со следователями вышел на улицу вместе с Воронцовым.

- А где у вас документы оформляются? – спросил я его.

- В погранке.

- А там фотографироваться надо?

- Естественно.

Я подошел к патрульному уазику и глянул на свою рожу в зеркало заднего вида. Вот так сфотографируешься и будешь потом каждый раз доказывать, что это ты, а не какой-то случайный бездомный на фото.

Глядя на свое отражение вспомнил такой же как я бородатый анекдот.

- Ты чо такой грустный?

- Да денег много должен, стыдно с людьми пересекаться.

- А ты бороду отпусти чтоб не узнавали.

- Ой, а с бородой сколько я должен.

Вот так и живем. С бородой и в долгах.

- Есть у вас тут парикмахерская или типо того? – спросил я.

- У нас тут все есть, привыкай. – усмехнулся Воронцов.

- Ну давай, Сусанин, веди.

- Если сильно дешево надо, то лучше в рейдерский квартал.

- А поближе нет?

- Есть, но там чуток дороже.

- Нормально.

- Пошли, тут не очень далеко.

Мы прошли по дворам несколько кварталов и вышли на уже знакомую торговую площадь. Там в самом углу расположилась небольшая парикмахерская под названием «Нормальная стрижка».

- А почему так? – спросил я.

- Потому что, внатуре нормально стригут. Не херово, не круто, а так нормально.

- Понятно. – сказал я и вошел, над головой зазвенели колокольчики. Они вообще здесь в каждом магазине, как я заметил. Это, наверно, как дневная сигнализация у них, на случай воров. Не зря же здесь владельцам магазинов разрешено огнестрел иметь.