— Это невозможно! — тут же замахал руками Павел Матросов, — Никак! Лаборатория — это режимный объект!

— Жаль, тогда ничем не могу помочь, — развел я руками.

— Но как же наш контракт? — забегал взгляд лохматого мужчины в белом халате.

— По нему единственная моя обязанность — это предоставление отчетов, — напомнил я и невозмутимо потянулся к бурому камешку.

— А что вы… сделаете с образцом? — нервно наблюдая за мной, сглотнул ком в горле Павел Матросов.

— Пока не знаю, — пожал я плечами, — может, продам.

— Ни в коем случае нельзя, господин Маркус! — с легкой паникой в голосе подорвался Павел, — Это же уникальная материя! Единственная в своем роде! Нельзя, чтобы такое попало в плохие руки! Это может поставить под угрозу безопасность не только Империи, но и всего человечества!

— Тогда, пожалуй, выброшу, — понимающе вздохнул я, — ради блага человечества.

Пафоса, конечно, он нагнал мастерски, хотя особенной практической ценности бурый камешек не имел.

Да, он обладает невосприимчивостью к любой стихии и уникальной структурой, но это потому, что на него длительное время воздействовала Стихия Времени и видоизменила саму суть стихийного камушка, сделав из него некое подобие песка из того Портала-ловушки.

Собственный стихийный ответ камушка нулевой, и единственная его ценность — в отторжении любой энергии и близкие к абсолютным, защитные свойства.

Звучит многообещающе, но все портит тот факт, что абсолютная защита также будет отторгать любую материю, к которой прикоснется, и это сводит на нет любое практическое применение камушка из-за его сверхмалых размеров.

Хотя кто знает, какое оборудование есть в глубинах местной лаборатории, может, Павлу и удастся извлечь какую-нибудь пользу.

— Выбрасывать еще хуже! Маркус, прошу вас, оставьте его мне! — взмолился Матросов.

— Ладно, — сдался я под жалобным напором, — за экскурсию для Глеба я оставлю тебе все, что есть.

С этими словами я поднялся на ноги и вытряхнул из мантии целую горсть бурых камушков, на каждый из которых Павел смотрел как на бесценный бриллиант.

— Экскурсию, да… — обреченно вздохнул Павел Матросов и принялся бережно собирать мелкие, словно песчинки, бурые камушки.

Из лаборатории я вышел через двадцать минут, экипированный в бронеплащ-полимер той же восьмой версии, что и была до этого.

После моих прошлых советов Павел перестал гнаться за скоростью и тщательно подошел к разработке нового, девятого прототипа, готовность которого была пятьдесят процентов.

Сроков завершения Матросов не назвал, но с учетом новых вводных, скорее всего, они сдвинутся.

Впрочем, я был не в обиде.

Меня полимер и в нынешнем виде устраивал.

Плотная ткань, стильный вид бронеплаща, а защитные свойства — дело десятое. Удешевить производство, наклепать штук сто экземпляров, и я готов буду купить их оптом.

На годик-другой хватит.

Эту идею я предложил Павлу, но тот наотрез отказался.

Сомневаюсь, что Матросов способен создать что-то принципиально мощнее восьмой версии, но буду рад ошибаться.

Глеб в итоге настолько воодушевился побывать в Имперской лаборатории, что убежал туда, сверкая пятками. Таким счастливым, механик не был даже в тот день, когда демонстрировал мне летающий Кайман.

Я же, оставшись без водителя, не расстроился.

Гулять на свежем воздухе полезно, да и я уже начал набирать номер Колля, чтобы подобрал меня по дороге.

Но раньше, чем я начал звонок, на закрытую Имперскую парковку вкатил роскошный лимузин с жидкой голубой броней и княжескими номерами с гербом Клана Воды.

Лимузин нагло остановился по центру парковки, и прямо передо мной открылась задняя дверца, за которой меня встретила улыбчивая синеволосая девушка в коротком платье.

— Подбросить? — ласково улыбнулась Амелия.

— Не откажусь, — расположился я рядом и закрыл дверцу.

— Не удивлен? — слегка нахмурила лобик синеволосая.

— Почему же? Удивлен, — покачал я головой и осмотрел богатый и, надо признать, в разы более роскошный, чем в Каймане, салон, — такая тачка и у простого рабочего…

— Я не рабочий! — возмущенно хмыкнули в ответ.

— А документы акта-приемки объекта говорят об обратном, — постучал я пальцем по коммуникатору, — я уже успел ознакомиться. Отличная работа.

— Спасибо, — не очень уверенно хмыкнула Амелия, покручивая что-то в руке.

— Так, братишка в курсе, что ты взяла его машину, или мне ожидать вызова на дуэль за похищение юной принцессы? — поинтересовался я.

— Что, уже испугался? — стрельнула синими глазками Амелия.

— Ага, — кивнул я, — хоть Князь Воды и слился, решив поиграть в нейтралитет, но убивать его на дуэли в мои планы не входило.

— Самоуверенный, как всегда, — вздохнула синеволосая и мило улыбнулась, — эта машина принадлежит не брату, а моей маме, и приехала я сюда с личной просьбой.

— Вот как, — заинтересованно подался я вперед, — я весь во внимании.

— Можешь съездить со мной кое-куда? — с просящим взглядом синих глаз спросила Амелия, — здесь недалеко, и после водитель сразу же отвезет тебя, куда скажешь.

— Поехали, — видя, как девушке это важно, кивнул я, и лимузин мягко тронулся с места.

Холодный дождь барабанил по раскрытым зонтам, а мы стояли на освещенном лишь луной закрытом кладбище.

Амелия несколько секунд смотрела на надгробие с молодым женским портретом и положила к нему пышный букет из голубых лилий.

— Полина любила лилии, — грустно улыбнулась Амелия, поправив непослушную прядь темно-синих волос, — брат до сих пор ухаживает за садом, который однажды посадил ради нее.

— Жена Князя?

— Невеста, — кивнула Амелия и рассказала историю молодой девушки из одного из мелких вассальных Родов Клана Воды.

Не отличавшись сильным здоровьем, девушка часто болела, и в Клане Воды не одобряли такую партию для молодого Князя, но тому было наплевать. Он сделал девушке предложение и намеревался жениться, но за неделю до свадьбы Полина слегла с тяжелой болезнью, а спустя год умерла.

По официальной версии.

Я же из уст Амелии услышал неофициальную и настоящую, по которой Полина жива, а ее хрупкая жизнь поддерживается искусственно, пока Князь Воды как одержимый ищет лекарство.

Безуспешно перепробовав все возможные техники и лекарей Империи, Князь Воды обратился к восточной стихийной медицине, и когда он уже потерял надежду, завезенное с востока лекарство одного из Храмов смогло облегчить симптомы болезни.

Это был Храм Дома Идэ.

— А находится ее тело… — не поворачивая головы, тихо произнес я.

— В одной из горных лабораторий Клана Смерти, — подтвердила мою догадку синеволосая, и темное небо озарил голубой росчерк молнии.

После кладбища меня завезли в квартал.

Время было позднее, но сна не было ни в одном глазу. Я стоял на балконе и задумчиво смотрел на звездное небо.

Если это все устроил Князь Света, то этот ублюдок хорош.

Действительно, хорош, и именно поэтому я уверен, что жизни Полины ничего не угрожает. Если рассказанное Амелией правда, то эта Полина слишком ценна как заложник, и ее наличие выключает одного из наших сильнейших союзников из игры.

А это, в свою очередь, развяжет руки Клану Огня и поможет Фон Грэйву быстрее освоиться на должности Князя Огня.

Сколько же проблем от одного человека, решившего поиграть в бога.

Неприятно, что этому светлому князьку принадлежит больше половины столицы. Но еще более неприятно то, что моих нынешних сил недостаточно, чтобы этого трусливого мудака выследить.

Князь Света умен, хитер и очень осторожен. Шутка ли, что за все время нашего противостояния, мы так ни разу и не встретились лицом к лицу.

— Ну ничего, Коронация — мероприятие публичное, — с предвкушением улыбнулся я и сладко потянулся.

— Мр-р-ря! — грозно раздалось позади, и я повернул голову на лениво потягивающегося на моей кровати Кота.