— Всем через подобное придется пройти? — без эмоций спросил я. Ледяная стужа, поселившаяся внутри, никак не хотела уходить.

— Нет, только тем, кто хочет обрести истинное могущество. Шанс выжить при этом меньше одного процента, даже у тебя, наиболее подготовленного из всех. У других пока шансов нет.

— Я понимаю ваши методы, но не принимаю их. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Я хочу дальше продолжить учебу.

— Конечно. Теперь ты равен нам, но нам еще есть, чему тебя научить. Сегодня отдыхай, завтра возобновим учебу.

Одежду я надевать не стал, потому как был весь в крови, слизи, ну, и прочих отходах.

Казарма была пуста, поэтому первым делом я прошел в душ, где почти час простоял, смывая с себя прошедшие дни и их последствия.

— Живой! — ко мне прижалось горячее девичье тело.

— Не дождутся, — буркнул я и почувствовал, что лед внутри меня треснул.

— Я рада, — Шестая, как и всегда, была немногословна, но ее сияющие глаза говорили вместо нее.

— Уже обнимаетесь? — Один шесть испортила всю романтику момента. — Я тоже хочу! — повисла она у меня на шее.

И тут начался гомон, потому что в душевую ворвались все девушки, и я пошел по рукам. Меня целовали, обнимали, гладили по голове, грозили страшными карами Старшим и угрожали бунтом.

— Нет, — прервал я их восторги. — Все останется как раньше. Мы по-прежнему будем исполнять их приказы и расти в силе. Что ни говори, но их методы работают. Завтра вечером общий сбор — будем решать, как жить дальше, когда все закончится. Сколько я пробыл в глыбе?

И тут меня шокировали — я простоял там почти неделю. Все думали, что я уже умер — дыхание не чувствовалось, жизни в замерзшем теле не было. И лишь иногда подрагивающие веки говорили, что я еще борюсь. Ну, и то, что Янь, или Один семь, еще жива, придавало им уверенности, что все обойдется. Ведь если бы я действительно умер, то и она бы погибла — магия связала наши жизни, сделав ее зависимой от меня. Старшие запретили меня вытаскивать, говоря, что я так точно умру.

М-да, неделя — это круто, конечно. Хотя, мне казалось, что я так целую вечность простоял.

— Кстати, как она? Осваивается?

— Это весело, — наша психолог заулыбалась, а остальные смущенно поопускали глаза.

— Когда ты говоришь весело, мне становится страшно, — заметил я. — И что же тебя развеселило?

Но все оказалось довольно банально. Ну, во-первых, чопорная ханька пришла в отчаяние, когда увидела наши душевые. Ледяная вода ей совсем не понравилась — попытка нагреть её ни к чему не привела — трубы шли глубоко под землей, а до самой лейки не достать.

Но еще больше она охренела от наших туалетов типа сортиров, где, я напомню, уединиться было попросту невозможно. Несмотря на воинскую службу, она была педантом и крайне ценила личное пространство, которого у нас попросту не было.

Наша одежда привела ее в ужас, местные холода в панику, постель в дикий шок, а уж то, что тут никто не стеснялся ходить голым, заставило её задуматься о ритуальном самоубийстве. Для аристократки обнажиться перед кем-то, кроме мужа, являлось позором.

Нет, против девушек она ничего не имела, но помнила, что я скоро вернусь, а значит, тоже могу ее увидеть без всего. И этого она панически боялась, так еще и эти напридумывали страшных историй, как я под покровом ночи хватаю выбранную девушку, тащу ее в лес и предаюсь с ней там немыслимым извращениям. Каким именно, неискушенные в этих делах девушки сходу не придумали, но делали страшные глаза и томно вздыхали.

Несмотря на глупость ситуации, у ханьки оказалось весьма развитые воображение и фантазия, и остальное она додумала сама. В общем, теперь она от меня банально прячется, опасаясь за свою честь и достоинство.

После услышанного мой внутренний лед окончательно треснул и я, рухнув на задницу, стал истерически ржать. Я смеялся и слезы сами катились из глаз. Девушки проявив такт, оставили меня одного.

Прислонившись к холодной стене, я сидел и бездумно пялился в проход, пытаясь собрать мысли в кучу и осознать, что все это — не плод моего воображения, что все закончилось и мне все это не снится, а вполне реально.

Встал, встряхнулся, пожалел, что на территории школы нет ни одного зеркала — может, я уродом каким стал, ведь в воде себя сильно не разглядишь, — вышел в казарму.

Девушки умчались на тренировку, а я пошел в столовую, потому как есть хотелось жутко. Тщательно пережевывая пищу, я вспомнил, как тут впервые оказалась Янь. Со слов девушек, местная еда привела ее в ступор. Она никак не могла понять, как это вообще можно есть и зачем это есть. По ее понятиям, воины должны есть много, сбалансировано и разнообразно, чтобы правильно расти в силе.

Вообще, у ханьцев на еде завязан целый культ, основанный на балансе вкусов.

Например, кислый вкус имеет свойства высушивать, уплотнять ткани и уменьшать потоотделение. Движение ци вкуса направлено вниз и внутрь, способствует «рождению Крови Печени».

Горький вкус, несмотря на то, что связан со стихией Огня, охлаждает и обладает жаропонижающим свойством.

Острый вкус обладает рассевающим действием. Движение ци острого вкуса направлено вверх, при избытке рождает Жар и Ветер. Этот вкус возбуждает аппетит, а также сочетается с приемом злаков, так как уменьшает слизь, стимулирует пищеварение и отхождение газов.

Соленый вкус — соль в малых дозах стимулирует энергию почек, в больших — сдерживает ци Холода почек. Соленый вкус активирует почки, улучшает концентрацию мочи, а также укрепляет сердце и мышление.

В общем, они даже походы в туалет приравняли к принятию пищи, хотя определённая логика в этом есть. Не помню, кто это сказал, но фраза: ты то, что ты ешь, по-моему, актуальна.

Так вот потому ханька и не могла понять, как мы тут все не передохли, питаясь одним и тем же. Правда, мы сейчас старались немного разнообразить меню — то зайца поймаем, то кабанчика притащим. Но на кухню добычу, естественно, не отдавали.

Наша повариха была из тех людей, что могла испортить даже то, что испортить в принципе невозможно. Поэтому в такие моменты кашеварила у нас Две единицы — признанный повар отряда.

Ладно, хватит набивать желудок. Пойду посмотрю, что тут у нас происходит, да и с ханькой надо поговорить, а то совсем ее запугали негодяйки. Пусть у меня сегодня и выходной, но лежать не хотелось. Тело требовало движения, да и потренировать Око Велеса хотел. Но за этим надо к Старшим обращаться, но идти к ним… Нет, злости на них не было, но это сейчас. Кто знает, как я отреагирую, когда мысли в голове окончательно успокоятся и перестанут скакать, как ишак, которого впервые вывели погулять.

Ноги сами понесли меня на полигон, где мы отрабатывали владение холодным оружием. Почему туда — ну, оттуда шел самый сильный шум, да и помахать железом хотелось. С учётом моей возросшей силы и ловкости, пожалуй, возьму боевую цепь с ножом на конце, которая никак мне не давалась раньше. Сколько я себе ей пальцев отрубил — и не сосчитать. Пару раз даже глаз выбивал. И вот сейчас я думаю, что готов овладеть этой змеей.

Раньше, в том, другом мире, я думал, что она — баловство. Слишком много сил надо потратить для ее усвоения, да и защититься от нее просто. Может быть от того, что в Живе, которую я практиковал, к китайским поделкам относились с некоторым пренебрежением. Но сейчас, когда я владею эфиром, эта цепь могла бы стать страшным оружием, если я вдруг решу пойти в рукопашную.

Однажды я спросил Старших — зачем нам надо знать оружие не одаренных? Для чего мы всем учимся управлять, если у нас есть магия? На что получил ответ, который запомнил, наверное, на всю жизнь: вы — будущие командиры и не всегда у вас в подчинении будут маги. Вы должны понимать своих солдат, знать, как действует их оружие. Уметь принимать решения, отталкиваясь от этих знаний. Они помогут вам их сберечь и победить.

Поэтому тренировки с магией мы совмещали с тренировками без нее, осваивая все, что способно убить как одаренного, так и нет — просто чтобы знать все возможности.