— Попробуем удрать в сумерках? — спросил Маркус. — В тени проще спрятаться.

— А если это чудовище видит и ночью? — парировала Брассика.

Маркус цокнул языком.

— Но здесь нельзя отсиживаться. Чем быстрее мы выберемся в Данар, тем выше шансы на то, чтобы выжить.

— Он прав, — шепнул священник, — меня мурашки пробирают, до чего безбожной стала эта земля. У меня даже ноги горят!

— У тебя ноги горят от затекания, — произнесла Брассика.

— Опять голосуем? — спросил Маркус. — Выбираю побег. В сумерках шанс выше.

— Остаться, — сказала Брассика. — Днём легче уйти, чем по темноте бегать.

— Я хочу как можно быстрее добраться до Данара. Там есть наша братия, попробую договориться. Голосую за, — священник явно не желал сидеть в ловушке.

— Ты же отлучен от церкви, забыл? — попыталась переубедить Брассика.

Рудольф никак не отреагировал на замечание.

Атропа, несмотря на крепкую фигуру, лучше всех справлялась с маскировкой. Её плащ не раз выручал. Нет, она не думала, что готова бросить друзей… Но ведь больше не за что сражаться, так?

Это случалось и раньше, ещё несколько веков назад. Падение духа. Утрата цели. Зачем, ради чего и во имя чего. Валук не был ей личным врагом — люди и раньше наносили обиды остроухим, и этот тиран был ничем не лучше и не хуже для неё. Но Дрекавац вызвал в ней почти животный страх. Он отбирал чужие жизни, но не чтобы поглотить или уничтожить, а чтобы подчинить своей воле. Это худшее, что она могла представить себе — оказаться в рабстве ума.

Атропа не знала, как поступить далее. Всё время, пока она путешествовала, ей неслыханно везло; ни одна напасть всерьез не убила ни её, ни друзей, калечью никто себя не считал. Но увиденное утром поразило её.

«А что дальше? — говорила она себе. — Война с богом? С бесконечным всемогущим существом? Да разве такое возможно? Вот тебе и жизнь проклятая: ты ей здрасьте, а она тебе до свидания с белым саваном в подарок. Может, забрать шар у Ларса, да сбежать на юг вместе с детьми?»

— Атропа? — рыцарь легко притронулся к её плечу.

— Я выбираю… бежать в Данар.

Женщина встала у двери, скрипя половицами. Остальные в недоумении смотрели на неё, пока на пол не упал засов. Дверь распахнулась, и холодный воздух из двора потянуло в избу. Было тихо. Маркус, приготовив меч, двинулся вперед.

— Все за мной! — шикнул он.

Атропа, после некоторого раздумья, побежала последней.

В деревне, находившейся совсем рядом с Данаром, всё сгорело дотла. Дома, склады, кузня, дворы, скот, всё лежало порушенным, а в колодец сбросили трупы. Возле четверых отчаянно бегала обгоревшая собака, боявшаяся и гостей, и одиночества одновременно.

Паль была ещё теплой. В некоторых местах сруб от ветра краснел углём.

— Зачем всё уничтожать? — спросил Рудольф.

— Таков мир Дрекаваца, значит. Таким он видит мир под своей властью, — ответила Брассика. Она прошлась по дворам, рассматривала погорелье, искала уничтоженных механоидов. — Где-то здесь была башня мистического пути. Я точно помню.

— Так вот же она, — кивком Маркус указал на груду камней.

Атропа подошла ближе к очагу. Металлический конус, подвешенный цепями на трех столбах, опрокинули и потушили. Мистического огня нигде не было. Столбы снесли, пентаграмма пути потухла, каменную кладку с узором разнесли орудием вроде кирки.

— Вот так вечный порядок и заканчивается, — произнесла она вслух. — А ведь когда-то считалось, что далекий перенос неприкосновенен даже в войну.

— Всё меняется, — ответил ей Маркус. Он сложил руки на груди и слегка покачивался на каблуках сапогов.

— Но ведь Верховный лорд тьмы никогда так не поступал.

— Да что ты? А Выш?

— Но Выш уничтожили бандиты с гоблинами после исчезновения Верховного лорда.

Маркус помолчал некоторое время.

— Всё равно это его рук дело, — рыцарь не верил, что Дрекавац был настолько безумным, чтобы разрушать незыблемые правила мира, установленные самими богами.

— Не веришь, что он погиб от рук Чемпиона?

— Нет, не верю. Скорее всего, мы воюем против очередной реинкарнации. Эта чушь будет длиться до тех пор, пока всё королевство не начнет сражаться против зла.

— Звучит утопично, знаешь ли, касатик.

— Как есть. А ты что думаешь? Может, у остроухих есть предания? Давно мы твоих сказок не слушали, — Маркус заулыбался широко, усы с долгой щетиной чутка позолотились на солнечном свету.

— Ну, что-то и было, припоминаю.

— Правда? — удивился Маркус. — А чего молчала?

— Да нечего рассказывать. Он же был духом-прислужником у Верховного лорда, и только.

— Это как?

— В год, когда Верховный лорд вознамерился уничтожить наш мир, Дрекавац пугал горняков и занимался всякими подлостями. Остроухих, кстати, он ненавидел больше всего — мы его шпыняли как мальчишку, и никаких даров ему не давали, в отличие от людей, которые всё хотели от него откупиться.

— Но как он стал таким всемогущим?

Атропа пожала плечами.

— Не знаю. Свято место пустым не бывает. Дорвался до невиданного источника силы. Либо объединил вокруг себя всех униженных поражением Верховного лорда.

— Ущербное существо пытается отомстить всем остальным, — Маркус подозвал Рудольфа и Брассику поближе. — Что с башней?

— Похоже, её не восстановить, — призналась девушка. — Нигде рядом не оказалось существ, с которыми мы повстречались. Значит ли это, что люди сами уничтожили башню?

— А это возможно?

— Да. Потуши пламя в очаге. Этого достаточно. Но мы не умеем зажигать огонь перемещений. Это древнее знание, и оно утеряно, никто из магов королевства не знает, как возродить магию перемещений. Пользуемся тем, что есть. Точнее сказать, пользовались.

Они стояли возле каменных руин и продолжали спорить. Обгоревшая собака тихонько подкралась к ним, чтобы прилечь рядом. Высунутый язык был совсем сухим. Глаза на подпаленной морде смотрели на четверку, как бы выпытывая у этих силуэтов правду: «Вы пришли с мечом или хлебом?» Собака всё приглядывала за силуэтами, пока тяжесть боли совсем её не придавила. Песья морда прилегла на лапы, чтобы больше никогда не подняться.

В зале данарского замка собралось множество людей. Остатки знати, что не оказалась в провальном походе Валука на Выш. Знать пестрела и гудела. Известия приходили одна страшнее другой: убитые селяне, похищения, сожженные деревни. В Данар стекались люди с окрестностей, принося не только оружие и продовольствие, но и свои беды с отчаянной просьбой защитить их.

Валук исчез, а вместе с ним и всё доброе войско Данара целиком. Княжество разоряется с севера, и от других земель королевства ждать поддержки не приходится. Валук чувствовал себя дерзким и надменным героем, достойным занять трон без права наследства; это вызвало жесткое несогласие в Эйне и магическом сообществе. От магического сообщества в Данаре не осталось практически ничего, в Выше магов нет уже несколько лет, осталось победить только академию в Эйне…

Удачное нападение, подумала Атропа. Если Эйна бы пала, то Валук взошел на трон королем. Она стояла в окружении стражников. Вместе с остальными её отвели к Чаславу.

— Я почему-то чувствовал, что вы живы, — сказал данарский рыцарь, надевая доспех. На нём было новое платье, дорогое и соответствующее статусу богатого феодала. Она заметил, как смутились гостьи. — О, а вы не знаете. Совет Данара решил избрать нового шолена.

Витраж сиял цветными стеклами. Изображения богов и героев были величественны, если не помпезны. Для Атропы всё увиденное звучало пустяком, ценнее всего ей была жизнь, а не собрание драгоценных камней и металлов.

— И меня решили представить к титулу. — продолжил Часлав. — Я согласился. В городе сейчас очень неспокойно. Так зачем вы сюда пришли?

— Часлав, у нас плохие вести, — начала говорить Брассика.

— Да перестаньте вы их стеречь, наконец! Отправляйтесь в сторожку.