– Такой провал спецслужб! – продолжил канцлер. – Для начала не получилось устранить наследницу. Меня вы заверяли, что покушение удастся, задействованы лучшие специалисты. И что в итоге? Наследница почти не пострадала, зато Варягия прервала с нами отношения. Плевать на отзыв их посла и высылку германского, но прекращение поставок ценнейшего сырья для наших предприятий, вдобавок нефти, газа… Замену мы нашли, но цены вдвое выше. Промышленность буксует, инфляция двузначная. Начались забастовки, и они продолжатся. Все эти годы нам удавалось обвинять во всем Варягию, дескать, из-за нее все наши трудности. Продают сырье Германии втридорога. Но теперь мы покупаем его не у варягов, о чем так радостно щебечут наши СМИ. И что же видят люди? Положение ухудшилось, поскольку цены выросли. Поневоле в их головы закрадывается мысль, что, может быть, варяги не причем? И дело в тех руководителях, за кого они голосовали? Пора их поменять.

– Такое вряд ли будет – все средства информации у нас в кармане. Они стараются.

– Словами брюхо не наполнишь, когда оно есть просит. Мне доложили: люди возмущаются дороговизной продовольствия и коммунальных платежей. Возможны массовые демонстрации. Пока мы гасим недовольство субсидиями самым бедным, но они не бесконечны. Бюджет свели с огромным дефицитом, центральный банк был вынужден решиться на чрезвычайную эмиссию. Но она лишь подстегнет инфляцию. Теперь, надеюсь, понимаете, что как невовремя случился ваш провал? И ладно бы не удалось убить наследницу – тогда мы кое-как отговорились, сказав, что знать не знаем никакого Ковтюха. И вдруг он появляется – живой, здоровый и дающий показания. В итоге мы – лжецы. Как этот унтерменш мог оказаться у имперцев? Перебежал?

– Такое невозможно, герр канцлер, – поспешил с ответом начальник Службы безопасности. – Ковтюх в крови замазан, в империи его ждет казнь.

– Могли пообещать помилование. Заплатить.

– Такое не в обычаях варягов – убийства мирных жителей они преследуют жестоко, что показала прошлая война.

– Но как ваш подопечный оказался у варягов?

– Похитили.

– Из Борисфена? Под носом наших войск?

– Ковтюх служил у славов в батальоне «Спрут» недалеко от линии соприкосновения с армией империи.

– Но кто его туда направил?

– По моему приказу.

– Зачем?

– Во-первых, чтоб использовать по назначению. По большому счету, лейтенант пригоден лишь для экзекуций. Во-вторых, на линии соприкосновения имелся шанс, что он погибнет от руки сепаратистов, как это чуть не случилось во время службы его в Сербии. Когда мне доложили, что батальон, в котором он служил, был уничтожен взрывом, я решил, что у нас все получилось.

– И кто же их взорвал?

– Ну, славы объявили, что инцидент случился из-за ненадлежащего обращения с взрывчаткой в батальоне. Но мы, конечно, не поверили. Во-первых, взрыв случился ночью. Кто в это время балуется с опасными предметами? Во-вторых, их «Спрут» занимался экзекуциями, уничтожая сочувствующих сепаратистам. Карателей там ненавидели, и рано или поздно провели б диверсию, что и случилось.

– Почему вы не убедились в смерти Ковтюха, направив офицера для опознания погибшего?

– Взрыв произошел в той части школы, где размещалась комната лейтенанта. В результате тела военнослужащих собирали по частям, и опознать их было невозможно. Нам передали сумку лейтенанта и часть его вещей, включая деньги, которые нашли в развалинах, вследствие чего мы и решили, что он погиб. Однако оказалось, что похищен. Предполагаем, что диверсию осуществили не инсургенты, а имперцы – у них есть опыт проведения подобных операций. В прошлом году недалеко от фронта они похитили руководителя разведки Славии, причем, с секретной информацией о нашей агентуре. Это нанесло большой ущерб разведывательной деятельности Германии на территории Варягии.

– И вы, об этом зная, направили Ковтюха поближе к диверсантам? Я разочарован вашим поступком, герр генерал! Что, трудно было ликвидировать лейтенанта?

– Он гражданин Германии, немецкий офицер.

– Всего лишь унтерменш, не более. Не ожидал подобных сантиментов от руководителя Службы безопасности. И что теперь нам делать?

– Промолчать.

– Молчание есть знак согласия, как, вроде, говорят варяги. Нет, генерал, такое не годится. В письме посольство сообщило, что видео допроса покажет телевидение Варягии. Сенсацию подхватят телестудии стран мира, и в том числе лояльных нам. Придется отвечать на неприятные вопросы. А если промолчим, то вызовем брожение в умах и недовольство у руководителей стран-союзников по коалиции. Поэтому поступим так. Вы отправляетесь в отставку, как и другие офицеры, чьи имена назвал Ковтюх. Мы объявляем о проведении расследования в отношении виновных в превышении служебных полномочий и сокрытия от канцлера Германии планов по ликвидации наследницы варяжского царя.

– Герр канцлер!..

– Не тревожьтесь, герр генерал, – канцлер усмехнулся. – Следствие получит указание не слишком торопиться. Тем временем закончим подготовку славской армии. Под руководством наших офицеров она ударит по войскам сепаратистов и тем частям имперцев, которые остались на территории самопровозглашенной Нововарягии. Генштаб готовит операцию. Меня заверили: удар получится настолько мощным, что за неделю выйдем на прежние границы Славии. Это событие заставит всех забыть об инциденте с покушением. Суда не будет.

– Империя нам обязательно ответит, у нее союзный договор с Нововарягией, – встревожился генерал.

– Варягия – колосс на глиняных ногах, – махнул рукою канцлер. – Их экономика разрушена, а армия в упадке – так говорят мои советники. Зимой варягам удалось отодвинуть славов на сотню километров от Царицино лишь вследствие диверсии, разрушившей управление армией, державшей оборону. Иначе ничего б не получилось. Мне доложили, что группировка войск империи была довольно небольшой – всего лишь корпус. Это означает, что сил у Варягии немного. Иначе бы они не остановились на границах территории сепаратистов. Разведка сообщает, что имперский корпус, потрепанный в боях, выводят из Царицыно, скорей всего из-за больших потерь и низкого боевого духа солдат и офицеров. Ему на смену прибывают добровольцы. Полагаю, мне не нужно объяснять, что такие части не отличаются высокой дисциплиной, слаженностью и воинскими доблестями.

У посетителя на этот счет было иное мнение, основанное на информации, полученной из немногочисленных, зато заслуживавших доверия источников, но генерал об этом промолчал, хотя и собирался упредить руководителя Германии о подозрительной активности варягов на территории сепаратистов. Его отставили от службы – несправедливо и с позором. Ведь он всего лишь выполнял приказ, а то, что с операцией не получилось – закономерный риск. Бывает, покушения не удаются – особенно, когда проводят их по отношению к руководителю недружественного государства. Понятно: у того охрана, спецслужбы бдят. Поэтому и сорвалось, хотя все подготовили блестяще. Вмешался неучтенный фактор в лице волхва, давшего команду забаррикадировать дверь в зал… И второе. Зачем ликвидировать офицера, пусть даже унтерменша, который не испугался риска быть убитым при нападении на цесаревну? Он действовал находчиво, отважно. Такими кадрами не разбрасываются. Начальник Службы безопасности был профессионалом в своей области, а там нередко приходится иметь дела и не с такими исполнителями. Смешно подумать, что маг-немец согласился бы возглавить группу террористов для ликвидации наследницы Варягии. Для них такое – моветон. Лейтенанта генерал не отправлял на смерть – прекрасно знал, что у карателей ему опасность не грозит. Убрал на время с глаз долой. Никто не ожидал, что диверсанты доберутся до Ковтюха.

«Самодовольный швайнехунд! – подумал генерал о канцлере. – Когда тебя макнут лицом в дерьмо, вспомнишь, о чем тебя предупреждали». Вслух это мнение он оглашать не стал. Встал, щелкнул каблуками и удалился…

***