— Приветствую, — сказал я, пожимая ему руку. — Как обстоят дела?
— Я, конечно, много размышлял о своей частной практике, — широко улыбаясь, проговорил Антон Павлович, — но никогда не думал, что буду штатным вытрезвителем в бывшем борделе.
— Атмосфера тут такая, что поделать, — философски заметил на это Дезик. — Посмотрите, может, заклятия какие остались от старых хозяев?
А вот это была здравая мысль. Следовало внимательно просмотреть здание на предмет заклятий. Пьяный мужчина всегда более щедрый, чем трезвый, не так ли?
Правда, сегодня у нас тут были две девушки, которые изо всех сил пытались прийти в себя, но этих самых сил у них и не хватало.
— Мне чудилось, что я — богиня, — проговорила Дарья с кровати, пытаясь жестикулировать бессильными руками. — И мне все прислуживают и всё мне делают. Вообще всё, что захочу.
— Так мы же на Олимпе, — заметила на это Силикона, которая тоже была далеко не в лучшей форме. — А тут любая девушка — богиня. Слушай, а давай похмелимся шампанским, будет чуть легче.
— Нет-нет-нет, — запротестовал Жданов и замахал руками. — Эдак я вас до осени на ноги не подниму. Будете тут каждый день шампанским похмеляться.
— Да, мне нельзя, — ответила Дарья и предприняла героическую попытку подняться на ноги. Самое поразительное, что ей это удалось, и она шатающейся походкой подошла ко мне, держась за голову. — Привет, Игорь. Поговорить надо.
— Антон, — обратился я к врачу, показывая на девушку. — А можно ей ещё улучшить состояние?
— Да я уже что только не делал, — ответил он, ухмыляясь. — Но, судя по всему, они выпили столько, сколько вам с орком и не снилось.
— В охотку всегда лучше идёт, чем на соревнованиях, — согласился я, а затем посмотрел на Дашу. — А вот репертуар вам, конечно, пересмотреть бы.
— Что, совсем говно? — поморщилась она, держась за стену. — Я просто не очень помню.
— Да не то чтобы, просто устарело, — ответил я, выходя из комнаты. — Нужно что-нибудь более молодёжное.
* * *
Куриный бульон и апельсиновый сок ещё немного привели Дарью в порядок. Несмотря на бледность и слабость девушки, можно было констатировать, что она пришла в себя.
— Игорь, — сказала она, наконец, с каким-то излишне серьёзным тоном. Таким обычно сообщают, что кто-то умер или «нам надо расстаться». — Сегодня утром мне звонили по поводу работы.
— Очень интересно, — ответил я, видя, что она ждёт от меня какой-то реакции. — Я внимательно слушаю.
— Просто сам понимаешь, я не сильно адекватная была. Так вот, — она провела рукой по волосам, словно в поисках уверенности в себе, — утром мне позвонил Строганов, он — коллекционер и меценат. Хочет устроить выставку в Смоленске. Как я поняла, он узнавал, кто по месту заключал самые крупные сделки с недвижимостью последнее время, и вот так вышел на меня.
Интересно, она волнуется из-за того, что ей позвонил известный человек, или из-за того, что ей неизвестна моя реакция?
— Ты выкладывай всё, как есть, — сказал я, подбадривая её своим тоном. — Решим, что делать дальше.
— Да, просто… — она замялась и, сложив пальцы в замок, принялась хрустеть ими, явно от нервов. — Он предложил организовать выставку мне. Это займёт достаточно много времени, и я не смогу пока заниматься риэлторской деятельностью. А ты давал мне деньги именно под это. То есть, если я не смогу пока работать по профилю, то ты заберёшь их обратно, да? — она смотрела мне в глаза, явно переживая.
Ей очень хотелось попробовать себя в чём-то новом, причём под крылом богатого и влиятельного человека. Но она очень боялась, что я лишу её того трамплина, на который она уже успела построить некоторые планы.
— Послушай, — мягко, насколько это возможно, проговорил я ей, беря её руку в свою. — Это отличный шанс для тебя. Я вижу, что ты этим горишь и тебя это очень сильно вдохновляет. Что ж, берись, действуй! Что же до меня, — я слышал, как Игорь горестно вздыхает в моём сознании, — то я полностью поддержу тебя в любом решении. И, каким бы оно ни было, деньги на старт останутся у тебя, а офис в твоём полном распоряжении.
— Спасибо! Спасибо! — она хотела это воскликнуть, но тут же скривилась, видимо, от эха головной боли. — Спасибо тебе огромное, — это уже шёпотом.
— У тебя всё получится! — ободряюще проговорил я и подмигнул. — Главное, молись Рандому, и всё у тебя будет замечательно.
— Да, я молюсь, — чуть ли не со слезами на глазах ответила Дарья. — И вот как всё чудесно выходит!
* * *
Со Ждановым на пару мы привели Дарью в полный порядок, и она укатила на встречу со Строгановым. А Антон Павлович вплотную занялся Силиконой. Та, правда, воспользовавшись нашей отлучкой, успела-таки опохмелиться шампанским, так что головной боли у неё не было, но зато присутствовала повышенная весёлость.
Караоке она больше не хотела, зато хотела «мальчиков». И вот тут даже её желание исполнилось.
Дверь моего дома открылась, и к нам без спроса завалился шикарный брюнет в дорогом костюме с модной причёской и в тёмных очках. Эдакий мачо с обложек любовных романов. Под рубашкой явно перекатывались мышцы, а ещё за версту пахло дорогим парфюмом.
— Вы к кому? — спросил его администратор.
Я с интересом следил за происходящим с небольшой площадки на втором этаже, откуда прекрасно просматривался холл первого.
И лишь когда я услышал хриплый кашель рядом с собой, оказавшийся на поверку смехом Дезика, понял, что что-то не так.
— Я тут живу, — ответил брюнет, не понимая, что происходит.
Дезик зашёлся в хохоте, обратив на себя внимание недоумевающих мужчин с первого этажа.
— Оралик, — наконец, смог выдавить из себя цербер. — Они же тебя здорового никогда и не видели. Только обессиленного и страшненького. Вот и не признают.
— Оралиус? — удивился я, поняв, что передо мной никто иной, как инкуб, нажравшийся женской энергии. — Ты?
— Я, конечно, — ответил брюнет, внимательно глядя на нас. — Можно мне уже пройти? А то я подустал.
— Никаких подустал, красавчик, — раздался за моей спиной пьяненький голос Силиконы. — Я таких шикарных мужчин уже лет двадцать не видела. Так что давай, хороший мой, тебя ждёт вторая смена!
— О, я вижу вы, дорогая, уже тоже добрались до моих запасов, — демон явно был доволен и кайфовал от жизни. — Что ж, буду рад развлечь и вас.
— Да уж, — высказался я в пустоту. — Пантеон в изгнании.
— Ты теперь представляешь, насколько ему трудно было без кормёжки? — слегка укоризненно взглянув на меня, проговорил Дезик. — Одно дело, что вообще слабость, а, представляешь, видеть каждый день в зеркале, как увядаешь и превращаешься в урода? Тут не только самогон гнать начнёшь. Как ещё не повесился наш инкубчик, загадка.
— Я вешался, — ответил тот, поднимаясь по лестнице. — Но через час висеть надоедало, и я спускался. Дышать-то мне не обязательно.
— Вот, актуальные проблемы демонов, — указав лапой на Оралиуса, сказал цербер.
— Ну а что, — я не собирался оправдываться, тем более было не за что. — Это не я же его тут оставил на полгода без средств к существованию.
Оралик блеснул белозубой улыбкой и кивнул мне, признавая правдивость моих слов, но его тут же перехватила Силикона, взяв под руку, и увлекла в одну из комнат второго этажа.
— Понятное дело, — проговорил Дезик задумчиво. — Просто бедняге очень тяжко без кормёжки было.
— С этим я и не спорю, будем чаще подкармливать, — ответил я и понял, что ужасно устал. — Если что, я у себя на третьем.
* * *
Северский после того, как покинул императора, заперся в своей резиденции. И был настолько не в духе, что даже камердинер опасался к нему заходить. Он обещал всех убить, а затем уволить. Затем спохватывался и обещал сначала всё-таки уволить, а уже потом убить.
Ковровая дорожка, выходившая из кабинета в коридор, покрылась инеем, а кое-где даже заледенела. Одним словом, со светлейшим князем творилось что-то жуткое.