Глаза не отлипают вплоть до конца прохождения им трассы. Сердце бешено колотится. Чувствуется большой прилив энергии. Если не дать мне время одуматься и включить здравый рассудок, то я через несколько минут, сама того не осознавая, летела бы с удовольствием вниз с горы. В полном здравии вряд ли бы я на такое осмелилась. Коленки бы уже у подножия начали дрожать.

– Вау, – не скрываю эмоций от увиденного. – И это возможно? Вот так кататься.

– Впечатляет, не правда ли? – Также не отрываясь от воришки нашего внимания, говорит с блеском в глазах. – Братец умеет удивлять.

– Так это…? – Очумело смотрю на неё. Слова застряли где-то на середине пути и немного поддавливают стенки.

– А, да, это наш Алекс, – с полной невозмутимостью отвечает мне: дескать, кто это ещё мог быть?

Да кто угодно: Ваня, Петя, Федя, сосед из пятого подъезда.

– Кого вы там рассматриваете? – Подскакиваю от раздающегося сзади голоса Андрея, и не от испуга, а от того, что меня будто с поличным застали.

И с какого времени, интересно, я начала так часто испытывать чувство вины, когда смотрю на других мужчин без нечистых на то помыслов?

– Рассказываю, как кубарем летела вон с той горы, – Алекс уводит взгляд Андрея на другую сторону.

– И тебе же всё равно мало, – он неодобрительно поглядывает на неё. – Два сапога пара.

– Зато весело, – обидчиво хмыкает она ему.

А я стаю и хлопаю непонимающе глазами. – Что сейчас произошло? Зачем она соврала?

Не успеваю додумать, как Андрей берёт меня за талию и возобновляет нашу экскурсию по родительскому горнолыжному комплексу, рассказывая в деталях историю строительства. Он старался всячески меня заинтересовать и переманить моё внимание на себя, но острые ощущения от картины спускающегося по крутому склону дикаря сохранялись до конца прогулки и перебить их никакими другими мыслями не удалось.

Я заставляла себя его внимательно слушать, но перед глазами снежная пелена от летящего из-под «его» сноуборда снега и в ушах звуки лупящегося сердца, накаченного адреналиновым наслаждением.

Да что со мной такое творится?

Ничего же не изменилось – утверждение, на которое срочно ищу подтверждение.

Да ведь, Андрей?

Крепко обхватываю его руку, будто боясь потерять, и импульсивно целую в щёчку.

Глава 8. Настя

Алекс оказалась неплохой девчонкой. Видно, по темпераменту и характеру слегка взбалмошная, довольно прямолинейная и очень открытая. С Андреем они явно только внешне родственники, и живут в двух абсолютно разных мирах. Но мне и в том, и в том оказалось очень даже комфортно.

Подружек у меня нет. И не потому, что я против завязываний дружеских отношений. Просто так сложилось. Я словно для дома рождена: вся такая домашняя. Вот, в этом мы с Андреем и сошлись, он искал домашнюю и покладистую, а я искала того, на кого всегда можно положиться: он серьезный, ответственный и мудрый мужчина. У него есть чему поучиться. Он мой образец, к которому я стремлюсь.

Придя с прогулки, мы с Алекс сразу стали проводить ревизию наших покупок. Так как она мне поведала, что она любит сама наряжать ёлку и мы обязательно должны будем заняться этим прямо сегодня, то я решила прикупить несколько игрушек для пушистой, стоящей в гостиной у окна в пол.

Андрею предлагала к нам присоединиться, это же приятное времяпрепровождение, тем более в кругу его членов семьи. Можно сказать, этим приглашением меня в неё с радостью приняли, вроде как моё посвящение в их стаю. Но Андрей наотрез отказался, выбрав для себя сходить с отцом в баню и хорошенько попариться, ну и о рабочих делах поговорить, куда ж без этого. Конечно, он спросил, не против ли я его похода и не будет ли мне скучно, на что я однозначно ответила «нет». Разве с Алекс это возможно? На первый взгляд, она ещё себя ни капли не проявила, там, наверное, такой ящик Пандоры.

– Смотри, вот этот большой бант можно вместо звезды повесить. Как думаешь? – Алекс вся светится от счастья. Надо же, а я считала, что я сумасшедшая до ручки к новогодним празднованиям. А тут экземпляр посущественней нашёлся.

– И широкой золотой лентой обмотать, – подключаюсь, представляя какая она красивая получится, эта наша новогодняя ёлка.

Обе хлопочем, крутимся возле главного символа торжества. И в голос хохочем.

Алекс рассказывает байки о своей весёлой жизни. И я сразу понимаю, в каких из них принимал участие Андрей. Например, из свеженького, она поделилась своим приводом в полицейский участок. Разгуливая по ночным улицам в молодёжном, по всей видимости, прикиде, она вызвала подозрения у офицеров полиции. За нарушение комендантского часа её тут же упаковали. Паспорта при себе не было, однако номер Андрея был. Вот по какой причине в ту ночь я осталась одна и по чьей вине наш ужин с ним сорвался.

– Не хочу обидеть тебя, да и он мой брат, которого всё равно люблю, но была бы моя воля, ему бы точно никогда не звонила. Сколько вони, жуть, – начинает размахивать рукой, словно отгоняет молекулы этого жуткого запаха.

И мы в голос начинаем смеяться. Ох, я прекрасно понимаю о чём это она. Андрей любит юные головы вразумлять и побуждать их работать более исправно. Не всегда получается. Я по крайней мере стараюсь, за Алекс не берусь говорить. Её явно не особо заботит каково мнение братца. Продолжает дальше творить хаос.

– Как ты с ним живёшь? Я когда только от родителей съехала, пару недель, пока квартиру съёмную не нашла, у Андрея перекантовывалась. Все мозги проел своей правильностью. Хотя не всегда он таким был весь из себя, – лицо сразу меняется, будто она ляпнула лишнего и теперь ей стало дико не удобно.

Но поздно. Любопытство начинает во мне свербеть.

– То есть? Андрей был плохишом? – Пытаюсь сохранить игривое настроение. А чего мне переживать? Вряд ли мой Андрей может им быть, у меня иногда складывается впечатление, что он в деловом костюмчике родился и всех по указке строил уже в годовалом возрасте.

– Плохиш скорее я, – позади нас раздаётся линейный голос, и снова никакого дребезжания связок.

От его прихода в помещении неожиданно появился сквозняк. По низу сразу повеяло холодом. И чтобы не дай бог не заболеть, я обхватываю себя руками.

– Ты как раз нам и нужен. Повесь бант. Зря так вымахал под два метра роста, – подскакивает Алекс, не упуская возможность в своих целях его немного запрячь.

– Рад, что могу пригодиться. – Я оборачиваюсь и вижу, как он шагает в нашу сторону, берёт из рук сестры бант и направляется к нашей красавице.

– Алексия, пожалуйста, зайди на кухню, – слышится голос их матери. И я тут же встаю на ноги, готовая следовать за ней по пятам. Мне же с ним в комнате не оставаться одной. Однако Алекс быстро обрубает на корню моё намерение свинтить отсюда — ни на шаг не приблизилась к ней.

– Я скоро, – и предательски убегает.

– Хочешь помочь? – Обращение сделано явно мне, кому ещё?! Мы здесь вроде как вдвоём.

Вместо того, чтобы переспросить, я вопросительно мычу.

– Ты встала, – смотрит на мои ноги, которые не особо сейчас устойчивы, по ощущениям скорее переваренные спагетти. – Говорю, хочешь помочь, тогда подай мне крепление, – и протягивает руку. – Для банта, – видя мой ступор, уточняет и кивком головы указывает, где оно лежит.

– Ааа, – хватаю крепление и спешу ему вручить. – Вот, – неожиданно начинается отдышка, словно километр пробежала, а не пару метров. Волнение сказывается.

Он принимает, и наши пальцы случайным образом соприкасаются. Он на них, и я туда же. Затем мы оба поднимаем глаза выше и встречаемся взглядами.

Я отстраняюсь, будто ошпаренная. Горячо. Опасно.

– Спасибо, – прозвучало больше, как обязанность поблагодарить, нежели он прям рассыпался в благодарности.

Он быстро вешает бант, и не отходя от ёлки, сосредоточено спрашивает.

– Вроде ровно, или немного левее взяться? – Вопрос звучит так, будто задан мне и одновременно вслух. Так как всё-таки?