– Хотите я вам помогу в готовке? – Заглядываю за спину Нины Степановны, и вижу выложенные на столешницу продукты.

– Умеешь? – На её лице появляется удивление. Неужели с виду я совсем не похожа на ту, что сотни кулинарных книг перечитала? Да ещё и как – взахлёб, с интересом. Ведь всегда хотелось быть Андрею ровней.

– А то. Любое блюдо смастерю, – с блеском в глаза принимаюсь надевать фартук на себя. – Только успевайте заказывать.

– Сегодня у меня по плану сырники, круассаны и оладьи со шпинатом. Осилим?

– Ещё как, – настроение поднимается вверх.

И даже на улице мёрзнуть не пришлось. Тётя Нина украла всё моё внимание своими весёлыми рассказами про проказы Андрея. Я и не заметила, как кухню заполонил аромат готовых круассанов с миндальной и фисташковой начинками.

– А я и не знала, что Андрей был таким трудным ребёнком.

– Трудным? Напротив, с ним было легче всего. Ты просто про двух моих остальных отпрысков не слышала. Те двое кому угодно дадут просраться. До сих пор с одним ношусь как пчёлка. Спасибо, Андрею, что хотя бы за ней изредка приглядывает.

– Да, он безмерно счастлив этому, – ладонью прикрываю рот, чтобы сдержать свой хохот на весь дом.

– Сильно ругается? – Лицо тёти Нины смешно морщится.

– Нет, вы что, так иногда поворчит немного, – приуменьшаю. Ну не расстраивать же эту милую женщину правдой о том, что Андрей бы с радостью сбросил вызов от Алекс, но долг брата зовёт спасать сестрицу от передряг.

– Это хорошо. Эта девчонка никого не хочет слушать. Для неё только один авторитет.

– Виктор Анатольевич? – Тут я с ней соглашусь, с виду дядька серьёзный и сильно подавляющий, хотя по общению довольно приятный.

– Ни капли. Для неё он не авторитет, а диктатор, которому нужно вечно противостоять. – И тут спорить не буду.

– Тогда кого же она слушает? – Следом за Ниной Степановной усаживаюсь за стол и подпираю подбородок рукой. Вся во внимании.

– Алекс слушает только Алекса.

При упоминании его имени норовят сработать рефлексы и сбежать отсюда подальше. Однако любопытство побеждает, и я остаюсь на месте, и ко всему прочему включаюсь в дискуссию.

– Алекса? Но почему?

Безусловно, мимо меня не прошло то, что они в разы ближе друг к другу, чем с Андреем, и Алекс от нашего приезда, так не скакала как от его. Да прямо счастьем светилась.

– Он её слышит. Часто во всём поддерживает.

– Удивительно, мне казалось, что он отстранён от всей вашей семейной суеты.

– Быть вдали, не значит, быть равнодушным. Из всех троих, Алекс самый понимающий.

– Что? Ой, прошу прощения, мне просто так не показалось.

– Ты его плохо знаешь, малыш. Перед ним не надо распинаться, чтобы он понял, что тебе нужно. Он с первого взгляда поймёт, что тебе плохо и как тебе в этом помочь. Если тебе станет одиноко, он это обязательно почувствует.

Мне к каждой фразе хотелось противостоять, но всплывающие кадры прошлых дней ставили мне шах и мат. Ведь именно он был рядом, когда мне было больно и одиноко. Благодаря ему, я не рыдала в подушку, а от всей души, летая по льду, веселилась с ребятами.

– Я люблю своих детей, но по нему я сильно скучаю и мне его не хватает,

– Кого тебе там не хватает, а? – На мои плечи кладутся руки, и щёку обжигает поцелуй. – Доброе утро, ты сегодня рано.

– Выспалась. Наша прогулка оказалась очень продуктивной.

– Хочешь, можем повторить?

– Хочу, – с радостью в голосе мигом соглашаюсь.

– Сынок, – Нина Степановна рукой приглашает Андрея присоединиться, – садись с нами, отведай.

– Я не голоден. Я, наверно, к отцу поднимусь, кое-что обсудим.

– Ой, оставьте вы эту работу хоть на пару дней. Оба невыносимы.

– Мам…, – и наклоняется ко мне. – Я ненадолго, и мы можем сегодня сходить в боулинг или в бильярд сыграть?

– Какой бильярд? – С широкой улыбкой влетает на кухню Алекс. – Ты что забыл, на календаре 30 декабря, напоминаю тебе.

– Мы не пойдём с Настей.

– Куда это мы не пойдём? – Спрашиваю Андрея.

– Подожди Настюш, – останавливает меня и возвращает взгляд на брата. – В смысле ты не пойдёшь? Реванш года. Даже не думай туда не заявиться, я тебя…

– Алекс! – Вклинивается в перепалку Нина Степановна.

– Что Алекс? Я год этого ждала. Ждала мести и крови. Неизвестно, когда ещё такая возможность нам подвернётся. К тому же Алекс приехал, у нас есть все шансы снова надрать им зад.

– Алекс! – Смиряет дочь своим строжайшим взглядом.

– Алекс, да Алекс.

– Вот и надирайте им вдвоём, – слегка несдержанно проговаривает Андрей.

– Одного упрашивай, второй туда же. Как дети малые. Насть, одна надежда на тебя. Нас ждёт большая игра, Ханбековы против Климетьевых, последние сегодня должны проиграть любой ценой. Андрей на тебе, среднего я возьму на себя. Через два часа встречаемся в центральном домике на первом этаже.

– Кто такие Климентьевы? – Интересуюсь уже после её ухода у Андрея.

– Михаил Фёдорович и Валентина Григорьевна.

– То есть родители Лили?

– Да.

Ох, Алекс, я не уверена в том, что готова убеждать Андрея явиться на вашу семейную дружескую вечеринку.

Андрей молча встаёт изо стола и направляется в нашу комнату.

– Так мы пойдём?

– Нет. – Твёрдо заявляет мне.

– Почему? – Меня начинает напрягать его вновь резкое изменение настроения и избегание встреч с этим семейством. Он же избегает? Мне же не показалось?

– Нечего нам там делать. К тому же поверь, братец в два счёта их уделает.

– Мы пойдём, – обгоняю его и первой вхожу в нашу спальню. И начинаю подбирать наряд, не зная какой больше подойдёт. Речь о том, во что играть будем не шла. Буду значит выбирать на обум.

– Что ты делаешь?

– Думаю, в чём пойти на важнейшую игру. Буду за Ханбековых болеть.

– Если и планируешь пойти, то выбирай более закрытый вариант.

– Даже так? – Вопросительно выгибаю бровь.

– Чтобы не привлекать внимание.

– Чьё?

– Соперников. У Лили трое старших братьев, и все они не плохо играют.

– Во что?

– В пейнтбол детка, в пейнтбол. Поэтому готовься, будем защищать нашу крепость.

Глава 19. Настя

– Нет, нет и ещё раз нет. Какой пейнтбол, Андрей? Посмотреть, поболеть за вас, кричалки разучить и выкрикивать – я только за. Но участвовать в смертельной битве – ты прости, давайте как-то без меня.

Настрой каждого семейства на эту игру вызывает страх. Они и впрямь будто на битву всей своей жизни собрались. Даже милая Нина Степановна преобразилась. Из душевной домохозяйки превратилась в большую злую медведицу, готовую разорвать любого, кто осмелится тронуть её детей. Я бы точно не рискнула, и другим не советовала бы идти против неё.

– Такова традиция. Ты новый член семьи. А значит в игре, детка, – жужжит под ухо Алекс. Поддержка никак иначе. Умеет, конечно, она подбодрить перед смертью.

– Я лучше в сторонке погляжу на вас.

– Ни за что. Тогда мы будем в меньшинстве. Я этого не допущу. Мне жаль, Насть, но ты точно в игре, – похлопав меня по плечу, Алекс уходит надевать экипировку.

– Прости, малыш, – плечи Андрея от сочувствия приподнимаются. – Я редко соглашаюсь с сестрой, однако здесь она права. Быть в меньшинстве однозначно не наш выход, – и следом за сестрой пошёл подбирать размер комплекта.

– Очень весело. Спасибо, что выслушали меня и учли мои пожелания на вечер, – говорю уже в пустоту.

– Чего ворчишь?

Подскакиваю от внезапно возникшего голоса. Оборачиваюсь и вижу под приподнятой маской знакомую до жути физиономию.

– Я ворчу? – Вопросом на вопрос отвечаю Алексу.

– Нет, я. Чем зайчишка на сей раз не довольна, нужного цвета не оказалось? Все розовые костюмчики разобрали?

– Ой, тебя здесь и не хватало.

– Верно, без меня ни один вечер не проходит. Я король этого вечера.

– Смотри, не свались с трона, – снова съязвив и открыто продемонстрировав свою раздражённость, под громкий хохот дикоря от моих слов срываюсь с места и несусь к стойке выдачи инвентаря. Сейчас возьму ружьё и выстрелю первой пулей в этого кретина. А после посмотрим, кто станет следующей жертвой.