— Да, но… — я даже не знал, как выразить всё то, что накопилось во мне за последние недели.

— Это значит, что ты можешь не просто надрать задницу действующему Примарху, но сделать это с полным на то правом, — развёл руками Магнус, показывая, что ничего сложного нет. — Или ты сомневаешься в том, что мы победим?

— Всё гораздо сложнее, — ответил я и понял, что единственный, кому я могу всё рассказать, — это Магнус. — Я сомневаюсь, что выйду победителем в этой схватке. И вот по какой причине: не совсем ясно, что под этим самым «я» прячется. У меня такое ощущение, что за всеми этими глобальными квестами я теряю себя. Примерно с тех пор, как я развеял Разумовского, события несутся в бешенном темпе, и я уже не знаю, кто противостоит моим врагам.

— Ты сидишь тут, рядом со мной, и смотришь на чудесное поле лилий сразу после рассвета, — ответил Магнус без капли иронии.

Всё плато было усеяно лилиями, и лишь специальное заклинание охраняло меня от пыльцы.

— Не понимаю, кто я, — местное солнце уже полностью висело над горизонтом, но глаза пока не слепило. — Всё реже у меня получается быть самим собой. Кем-то, кто является стержнем моей личности. Я не могу расслабиться до конца, полностью явив свою сущность. Это не получилось ни в Бразилии, ни на вчерашних посиделках с друзьями. Да, я постоянно делаю то, что должно, затем разгребаю последствия, пытаясь всё вернуть к какому-то исходному моменту. Но события всё время нарастают словно снежный ком. И в этой суете уже нет того человека, который имел какие-то цели и желания. Я уже не Арад с Моррана, не Никита Державин с Земли. Я даже не эфирник из рода Сан-Донато и не полноценный аэрах, потомок Араны. Я все они вместе и никто одновременно. Я уже некий грёбанный мессия, который должен спасать планеты и уберечь целые ксеносы от уничтожения и самоуничтожения. А где во всём этом Я? Кто спросит, чего хочу я?

— Ты просто поймал небольшую дезориентацию в том сонме личностей, из которых выплавляется твоя индивидуальность, — ответил Магнус совершенно не то, что я хотел бы от него услышать, а затем, словно понимая это, добавил: — Я же тоже никакой не Магнус.

— А кто? — спросил я, понимая, что своей импровизированной исповедью вызвал нехилые такие тектонические сдвиги в своём собеседнике.

Но он не ответил, а одним подбородком кивнул мне вперёд на плато, мол, смотри.

Я направил взгляд туда и поразился увиденной картине.

С двух сторон на плато выползли две огромные стены бурлящего тумана. А затем, словно упали горизонтально, расплёскиваясь и кипя, что очень несвойственно для такой структуры, как туман, пар или дым. Но невероятно красиво.

Потом из белой, почти молочной сущности принялись лепиться замки, цветы, фонтаны с льющейся водой, летящий самолёт, а потом всё исчезло, оставив лишь блестящую росу на растениях.

Я сидел не в силах сказать ни слова, заворожённый зрелищем.

— Когда-то очень давно, настолько, что я и не вспомню, когда именно, меня звали Игорем Тумановым. Я жил в мире, очень похожем на твой. Любил, дружил, планировал, мечтал.

Он не смотрел на меня, а куда-то вдаль, но, полагаю, перед глазами у него стояли сейчас совершенно другие картины.

— А затем случилась беда. Одна маленькая, локальная, незамеченная другими беда. И обо мне забыли. Что произошло дальше, слишком длинная история, которую я тебе обязательно когда-нибудь расскажу, если захочешь. Но сейчас хочу сказать, что вот он я — сижу рядом с тобой.

Магнус посмотрел на меня.

— Кто я? Я очень сильный маг, побывавший когда-то даже вместилищем настоящего бога. Парень был, конечно, с шилом в заднице, но оставил весьма положительные эмоции. И даже частичку своего характера. Все мои шуточки — это от него. Раньше я был угрюм и думал лишь о текущем моменте.

Он даже хохотнул, видимо, вспомнив что-то хорошее, смешное и тёплое.

— Но я опять ушёл в сторону. У меня есть сеть якорей, чтобы не потеряться. Семья, друзья, туман, наконец. Есть даже некое подобие работы, о которой я пока лучше не буду распространяться. Это всё помогает мне помнить, кто я на самом деле.

Маг положил мне руку на плечо и ободряюще сжал.

— А Магнус — это имя, прозвище, прикрытие, чтобы за мои деяния не прилетело семье, друзьям… да и планете, честно говоря, может. Просто в любом человеке есть стержень, составляющий суть его натуры, а есть маски, которые можно менять в зависимости от обстоятельств. Твой стержень — это объединение сплавившихся в тебе личностей. Ты же смог объединить эфирника и аэраха в себе? Добавь туда остальное. Почувствуй себя осью, вокруг которой вращается видимый тебе мир. А всё остальное — маски, прозвища, личины.

— Благодарю, — ответил я, вздыхая и понимая, что это вздох безмерного облегчения. — Мне очень помогло.

— Так кто ты? — спросил меня Магнус и улыбнулся.

— Я — Арад с Моррана, Никита с Земли, потомок Сан-Донато, Державиных и Араны, сестры действующего Примарха. Я — сын Радгара, брат Карины, муж Варвары и друг отчаянных людей, решивших дружить со мной.

— Такой подход мне уже нравится, — он прицелился в меня указательным пальцем. — А ещё?

— Я — тот, кто надерёт задницу действующему Примарху! — ответил я, в данный момент ни капли в этом не сомневаясь.

— Совершенно верно, — кивнул мне Магнус и по-дружески потрепал. — А я, чтобы тебе было легче воевать, обещаю, что не брошу тебя одного разгребаться с недовольными тиранией аэрахов народами с пары тысяч планет. Есть у меня один талантец в загашнике, разгребёмся.

— Вот спасибо тебе огромное, — с притворным осуждением проговорил я. — До этого момента мне это вообще в голову не приходило. А теперь ещё и об этом думать!

— Зато, — подмигнул мне пришлый маг и поднялся на ноги. — После таких масштабов проблемы с волосами покажутся сущей ерундой.

Я зажмурился, растрепал свои волосы и встал вслед за ним. Пора заканчивать подготовку к грядущей битве.

Действующий Примарх чувствовал себя великолепно.

Удручали только подчинённые, которые все, как один, начали вести себя так, словно поставили целью вывести его из себя. И это не выражалось в каком-то едином действии, а именно что имело массовый и разрозненный характер.

«Или, — думал Примарх, — это нас стало раздражать всё на свете».

Но, конечно, подобный вариант развития событий не рассматривался.

Тем более, что все эти мелкие недоразумения не шли ни в какое сравнение с тем, что он получил от последней операции. Замена экзоскелета под хитином на ароит прошла на удивление легко, подарив действующему Примарху множество новых возможностей.

Он стал больше, сильнее, порталы перестали быть ограниченными, бронебойность также выросла в разы. Яд, кислота, плазма — всё это стало концентрированней и действенней. Паутина вообще стала выше всяких похвал, превратившись в настолько тонкий инструмент, что лучшего и пожелать было нельзя.

Ну а главное достоинство — практически полная неуязвимость даже в местах сочленений. Так как ароит сам по себе имел отличные характеристики на ломкость и на разрыв.

Вот только подчинённые бесили.

Ну ничего, он с ними разберётся. Надо только унять сестру, которая позволила себе вольность да заткнуть рот несносному юнцу. А уж после этого он наведёт порядок в собственном окружении. Возможно, кого-то из подручных стоит даже показательно наказать.

Действующий Примарх поймал себя на том, что снова думает не о том. Ему надо бы планировать операцию по зачистке Моррана. С которого, как ему уже доложили, эвакуируют людей.

Ну и пусть эвакуируют. Сначала его верные аэрахи зачистят проклятый Морран, где уже много тысяч лет зреют настроения устроить переворот. А затем уничтожат тот мир, куда производилась эвакуация. Всё просто.

Во всём этом уравнении была лишь одна неизвестная — мальчишка. Тот, что смог развернуть экспедиционный корпус на Куране. Это означает, что он обладает возможностью отдавать приказы. Наравне с действующим Примархом.