— Приступить к эксперименту! — распорядился руководитель учёной группы.

И тут же по многочисленным трубкам в тело аэраха заструился ароит. Тот напрягся и выгнулся. Ремни, которыми были зафиксированы конечности, натянулись так сильно, что заскрипели. Но это были специальные ремни, многократно проверенные на разрыв, так что пока им ничего не грозило.

Приборы, фиксировавшие состояние Ведущего Второго Звена, показали, что некоторые сигналы его нервной системы просто зашкаливают. Но, в целом, состояние в норме. Напряжение, скорее, объясняется не болью, а необычностью ощущений. Всё-таки инородная структура внутри жизнеобеспечения.

Спустя несколько секунд аэрах расслабился и опустился обратно на операционный стол.

— Какие изменения фиксируются? — тихо спросил действующий Примарх у Арахета, чтобы не вызвать приступ тревожности у учёных, прекрасно понимая, какую реакцию можно ожидать.

— Пока не могу сказать, — также едва слышно ответил ему Арахет. — Сейчас попрошу, чтобы нам комментировали.

Однако этого не понадобилось. Не прошло и минуты с того момента, как внутрь аэраха начали закачивать ароит, как у того показался хвост, которого раньше никогда не было. Более того, хвост этот увеличивался прямо на глазах.

А вместе с ним и слой хитина. И мышечный каркас.

Лежащий на столе аэрах едва напряг лапы, как ремни, стягивавшие их, просто разлетелись в разные стороны, словно праздничный салют.

Ведущий Второго Звена издал устрашающий рык. С его хвоста капала плазма, уже смешанная с ядом и кислотой.

— Прекратить эксперимент! — распорядился действующий Примарх, с натренированным равнодушием взирая на изменения, происходящие с подчинённым. — Ароит из подопытного извлечь, бывшего Ведущего Второго Звена утилизировать, подготовить полный комплект материала для вживления мне.

Но лежавший на операционном столе, видимо, передумал умирать. Он вскочил на лапы с диким рыком. И тут же оказался перекушен пополам самим Примархом, мгновенно принявшим боевую трансформацию.

— Все будете награждены, — напоследок сказал он и вышел из лаборатории прочь в сопровождении Арахета.

Уже который день я чувствовал себя путешественником поневоле, которому необходимость диктовала прыгать из мира в мир, словно лягушка с кувшинки на кувшинку. Выжатый, как лимон, после тренировки с Араной, я устремился в мир Никиты Державина с его неспешной пасторальностью и некоторой дремотностью, что ли.

Это по сравнению с другими мирами, конечно.

Но не успел я перевести дух, как получил сообщение от молодой жены.

«Ребята собираются, хотят отпраздновать. Ждём только твоего решения».

Я поразмыслил над тем, что могло бы отвлечь меня от такого предложения, и решил, что ничего важнее быть и не может.

«Штопор, — сказал я, подумав о том, что давно не общался с фамильяром. — Ты как считаешь, что может быть важнее друзей?»

Он завозился, видимо, впадал в некоторое подобие спячки, так как я его вообще почти не чувствовал в последнее время.

«Ничего, — ответил он сонным голосом, попутно зевая. — Друзья — это координаты в мире, по которым тебя можно найти. Так Солнце можно найти в галактике, только соотнеся с другими звёздами».

Я даже бровь поднял от удивления.

«Не слишком ли мудрые размышления для тебя? — поинтересовался я не с целью обидеть, а желая понять, откуда появились столь глубокие размышления в Штопоре. — С тобой точно всё в порядке? Ты много спишь в последнее время».

«С кем поведёшься, — пожал плечами фамильяр и устроился спать дальше, но, перед тем, как снова заснуть, всё-таки ответил. — Всё хорошо. Просто я быстро взрослею, чтобы вступить в бой готовым».

Понятно. Ну, ладно, раз он хочет спать, пусть спит. А я, пожалуй, посижу с друзьями.

Со времён жаркой бразильской ночи всё незримо изменилось. Большая часть моих друзей сидела парочками и влюблённо смотрела друг на друга. Что интересно, я не был исключением.

Больше всего меня позабавили Архос с Беллой. У неё красная роза виднелась в волосах, причём, это было настолько стильно и шикарно, что я не мог не восхититься. А у моего наставника точно такая же роза была приколота к петличке.

Боги, ну что за пара! Просто сливки высокого стиля, а не пара. Причём, они так общались друг с другом, что было любо дорого посмотреть и послушать. Какие комплименты! Какие ухаживания! Нам такому только учиться и учиться.

— Разрешите, леди, открыть вам бутылочку шампанского, заготовленную специально для встречи с друзьями, — сказал Архос, выражая огромный пиетет и каждым движением, и тоном.

— Конечно, дорогой, — ответила Белла, поворачиваясь к нему чуть в профиль. — Сейчас самое время!

Вот она — старая закалка. И ничто их не проймёт. Они и перед смертью будут распространять вокруг себя этот высокий стиль. Но что самое интересное, они совершенно не выбивались из нашей компании, а органично влились в неё. Нам не было с ними неудобно, скорее, наоборот. Очень уютно и тепло. Словно старшие братья и сёстры участвуют в наших сборищах, но полностью их поддерживая.

Катерина, уже не скрываясь, сидела на коленях у Олега и что-то жарко рассказывала ему на ухо. А вот Кропоткин себе позволить такого не мог, поэтому с Кариной они сидели на разных стульях. Но он держал её за руку, постоянно прикладываясь губами к тыльной стороне ладони.

— Все поддались нашему примеру? — решил я пошутить. — Прям клуб любовных встреч.

— Не все, — довольно резко, хоть и по-дружески, отозвалась Валя. — Некоторые предпочитают одиночество.

Я готов был биться об заклад, что она бы предпочла не одиночество и виски, налитый в её бокал, а быть на месте Варвары, которая привалилась головой к моему плечу.

Но тут к Вале подошёл припоздавший Магнус.

— Одиночество? — удивился он, выхватив из её речи последнее слово. — Может быть, повторим наше сафари на динозавров?

Она повернулась к нему и заглянула в глаза. Я видел, что она просто не позволяет себе расслабиться и, например, просто развлечься с тем же Магнусом.

— Что, так заметно? — сказала она совсем тихо, с тем расчётом, чтобы, кроме пришлого мага, никто её не услышал. Но я хорошо всё расслышал, так как был сосредоточен на ней в этот момент.

— Ну вообще-то, — ответил Магнус, стукая своим квадратным бокалом о её, — у тебя лёд в бокале горит.

— Ой, — вспыхнула Валя, глянула в бокал и быстро потушила пламя. — Спасибо, что сказал.

— А почему бы и не устроить любовные встречи на ближайшие две недели? — спросил Кропоткин таким своеобразным способом отвечая на мой вопрос. — В конце концов, будет, что вспомнить, если будет, кому вспоминать.

— Федь, ты чего? — спросил я, не совсем понимая его слова. — Вокруг Земли — эфиросфера, сюда аэрахи в любом случае не пробьются.

— Ты думаешь, мы будем трусливо отсиживаться в тылу, когда ты будешь сражаться на передовой? — совершенно неожиданно для меня проговорила Катерина и пристально посмотрела прямо в глаза.

— Теперь я хотел бы пояснений, — проговорил я, оглядывая одного за другим своих друзей.

— Да какие тут могут быть пояснения, — пожал плечами Олег, насколько это позволила сидящая на коленях Катерина. — Мы летим с тобой и примем бой на равных, как твои соратники.

— Слушайте… — я уже подготовил в голове лекцию на тему, как всё это опасно и что мне будет проще, если не надо будет беспокоиться за их жизни, но меня прервала Белла.

— Не старайся, — сказала она, погладив Архоса по плечу. И от одного этого жеста так тепло стало на душе. — Мы всё равно пойдём с тобой, хочешь ты того, или нет. И не для того, чтобы выкашивать легионы врагов. Мы этого и не сможем. Зато сможешь ты, зная, что твою спину защищают те, кому ты дорог.

«Солнце можно найти в галактике, только соотнеся с другими звёздами».

Всё так.

Я чувствовал, что это абсолютно правильная позиция, и не нужно ей сопротивляться. Тем более, я всё равно их не смогу переубедить. А это значит, что напрасные действия ни к чему.