Карницкий снял верхний сюртук, наскоро ополоснув лицо и руки, посидел за столом, а потом решительно направился вниз, в черные комнаты. Марчук обнаружился в длинной узкой каморке, заставленной лавками да ларями под ними. Здесь вповалку спала вся мужская дворня, кроме тех, кому в дом вовсе заглядывать запрещено: конюшим, садовникам, дворникам и скотникам. Да, в Ордене жильем не особо баловали, бессемейным давали крохотные комнатки, где и развернуться толком негде, но это всё же был свой угол. А здесь придется спать с храпящими и смердящими слугами.

Адриан уже хотел было предложить Марчуку ночевать в его комнате, пусть и на полу, но тот отказался.

— Так даже лучше, — сказал Аверий. — Легче с дворней говорить будет. Граф их, конечно, застращал, чтоб не проболтались. Но одно дело — на допросе смолчать, и совсем другое — не проговориться за несколько дней даже меж своими. Только мешок мой к себе забери, не хочу, чтоб по дурости пристрелили кого из арбалета.

Карницкий растерянно взял мешок.

— Как же? Мы действительно только три дня пробудем? А вдруг не успеем разобраться? Вдруг действительно после болезни у девочки умопомешательство случилось?

— Не успеем, так скажем, что еще побудем. Ты особо графа не слушай. Ему важно за собой последнее слово оставить, так и пусть оно будет. Если надо, поменяем. Ты вот что! Подружись с семьей Порываевых, а лучше с самой дочкой. Кивай ей, соглашайся во всём, улыбайся. Если вдруг про чужаков заговорит, так ты ее не пугай, понял? Лучше, если она сама признается, кто она есть.

— Это вы мне солгать предлагаете? — возмутился Адриан, но тут же примолк, завидев любопытные взгляды служанок, заглядывающих в комнату.

— Если сведения верные, значит, граф лжёт. Вряд ли твоя честь сильно отличается от графской. Не хочешь, так не лги, отвечай уклончиво. Ладно, иди. И сюда без причины приходить не след, веди себя сообразно.

— Как скажете.

Адриана неприятно царапнули слова Марчука насчет чести и лжи графа, но спорить со старшим он не стал. Поднялся в свою комнату, положил мешок Аверия в шкаф и задумался, чем же ему сейчас заняться. Стоит ли зайти к графине, чтобы отрекомендоваться? Нет, по сути он гость графа, потому именно граф должен был взять на себя труд и представить Карницкого жене и детям. Значит, знакомство будет на ужине. Ходить по дому сейчас, когда он не представлен всем его жителям, — неучтиво, можно случайно и напугать кого-то.

Нет, лучше пересидеть здесь. А после ужина не забыть попросить у графа Порываева несколько книг для вечернего чтения.

Тут Карницкий сообразил, что мешок Марчука — вот тут, под рукой, и никто не ворвется в комнату без стука, а значит, можно взглянуть, что же там целыми днями пишет его старший.

Чувствуя себя настоящим преступником, Адриан распустил завязки на мешке Марчука, вытащил заветную папку с бумагами, сел возле окна и погрузился в чтение.

' Иномирцы игровые. Они приходят к нам через особый механизм, который используется не для переходов между мирами, а для забавы. Пока записан лишь один такой случай. Иномирец поведал, что забавы в таких механизмах, которые зовутся капсулами, бывают разные. Есть безобидные, с надеванием чужой личины, сменой платья и обстановки дома. Есть такие, в которых становишься иным человеком, пробуешь себя в новом ремесле, не том, коему обучался, например, кузнечество, портняжное дело и прочее. Но каков смысл в таких забавах, если, выйдя из капсулы, человек ничуть не более осведомлен о том ремесле, чем прежде? А есть и такие забавы, в которых ты сражаешься с другими людьми, не настоящими, а вроде марионеток на ниточках, только как две капли схожих с живыми. Иногда сражаешься с ними на кулаках, иногда на мечах и топорах, иногда на пистолях, а есть забавы, где армия на армию идет, а ты там вроде генерала.

Беда от таких иномирцев в том, что для веселья и легкости капсула дает игрокам послабления: силушки прибавит, умение метко стрелять или вовсе какую-то магию, коей в том мире нет. И при переходе в наш мир эти послабления почему-то сохраняются. К примеру, тот иномирец, о коем ведется речь, захватил целую деревню, сумев внушить людям мысль, что он их владелец и помещик. Так же он мог всех пришлых определять к врагам, друзьям, проезжим или подданным, и все сельчане тут же менялись к ним: врагов били, друзей привечали.

Есть слова, по которым можно отличить этих иномирцев от прочих: «игра», «непись», «глючить», «иммунитет», «админы», «донатер», «читер». Полный список и толкование слов даны ниже.

По словам вышеупомянутого иномирца, проще всего будет завлечь такого чужака обещанием приключения и богатых сокровищ, только называть их стоит иначе: приключение — квестом, а сокровище — наградой. Подходящие фразы так же будут приведены ниже. Благодаря этому иномирца можно уговорить прийти в нужное место и в нужное время, где стоит заранее подготовить засаду.

Чаще всего такие иномирцы не злы, просто не умеют отличать забаву от настоящего мира. Хотя в этом же и беда. Дети в играх бывают отчаянно жестоки. Привыкнув ломать игрушки, они могут ломать и зверей, и птиц, а если дотянутся, то и людей. Потому таких иномирцев нужно убирать непременно, но осторожно. Порой у них бывает особая защита, дарованная капсулой…'

А дальше и впрямь приводился полный список незнакомых Карницкому слов с толкованием значения. Он уж и забыл, как записывал пояснения того иномирца — скорее всего, к тому времени вымотался и писал, не вникая в суть услышанного.

Вот только к чему Марчук переписывал допрос иномирца?

Карницкий перебрал листы и нашел список, где Аверий разделял чужаков на разные виды в зависимости от их умений, исходных миров и навыков. И к каждой строке шли замечания и приписки, которые давали понять, что Марчук думает раскрывать их так же подробно, как и «забавного» иномирца. Неужто он пишет трактат об иномирцах? Орден не позволит этому труду выйти за пределы своих стен. Нельзя, чтоб миряне узнали и поняли, что́ есть чужаки, иначе станут пытаться самолично с ними совладать, а это к добру не приведет.

Хотя… в питомнике такой труд бы пришелся весьма к месту. В Ордене хранится множество архивных дел, причем самые подробные давностью более семидесяти лет. Далеко не все Стрелы обладают той же тягой к знаниям, что и Марчук, а потому не знают, с чем могут столкнуться и как действовать в том или ином случае. Потому так много смертей. А если бы существовал такой трактат, где все иномирцы были бы кратко описаны с указанием способов борьбы с ними, насколько бы легче стало новым Стрелам, только что вышедшим из питомника?

Стук в дверь. Карницкий выронил листы с перепугу.

— Ваше благородие, изволите-с спуститься к ужину? — послышался мужской голос. — И вещи вашего благородия так же прибыли-с. Если позволите-с, я войду и помогу одеться.

Наверное, тот же лакей, что показал ему комнату. Адриан быстро сложил листы в папку и убрал обратно в мешок Аверия.

— Войди.

Вошел парень, сверстник самого Карницкого, в чистой подпоясанной рубахе и с зализанными набок волосами, внес саквояж и умело развесил сюртуки и камзолы. Потом выбрал свежую сорочку и предложил Адриану ее надеть.

— А что, у графа Порываева к ужину при всем параде принято выходить?

— Никак-с нет. По-семейному. Но ради вашего благородия его сиятельство приказал расстараться-с.

Пришлось натягивать не столь удобный, зато богатый камзол из яркого шелка, вязать на шею кружево и иначе укладывать волосы. Будто и не орденец вовсе, что неделю назад сам доил коров и помогал строгать репу в похлебку для простородных сельчан. Пожалуй, граф Порываев не оценит сей рассказ по достоинству.

Столовая в доме графа была непривычно мала: за столом вряд ли уместилось бы больше двух десятков гостей, а между стульями и высокими канделябрами с трудом разошлось бы два человека. Нет места ни для музыкантов, ни для танцоров, ни для шутов с шутихами, что не так давно снова вошли в моду. Значит, граф строг не только с Орденом, но и со своими домочадцами.