Утром 15 февраля разведгруппа финского батальона установила контакт с 1-м батальоном, остановившимся северо-восточнее Новопавловки, а также со 2-м батальоном западнее железнодорожной станции Губин. К 10:30 подтянулась резервная – 9-я – рота и заняла оборону на правом фланге финского батальона у небольшого поселка Новоалександров[118].
В течение 16 и 17 февраля на фронте у Красноармейского царила относительная тишина. Друзья и враги подсчитывали свои потери и подводили итоги. Немецкая сторона была измотана, танковая группа Попова (4-й гвардейский танковый корпус. – Ред.) после ударов немецкой артиллерии и прекращения снабжения в значительной степени обессилена. Коммуникации группы Попова все в большей мере становились неспокойными. На слабо прикрытый восточный фланг Попова из района селения Новоэкономическое наступала 7-я танковая дивизия генерала Функа. Один за другим грузовики, пытавшиеся прорваться к группе Попова и доставить ей горючее и боеприпасы, уничтожались германскими частями. Еще дальше к северу подобным же образом действовала 11-я танковая дивизия генерала Балька, так что снабжение группы Попова было уже полностью перекрыто. Ударная группа Попова оказалась в ситуации, из которой не было выхода. 18 февраля группе радиоперехвата 40-го танкового корпуса удалось взломать русский код для радиопереговоров и расшифровать донесение Попова в штаб Юго-Западного фронта, которое начиналось словами: «Весь транспорт стоит…» В нем говорилось, что вскоре ни один танк не сможет больше передвигаться и вести огонь из-за отсутствия боеприпасов и горючего. Пути снабжения через Славянск были перерезаны германскими войсками[119].
Поселок Гнатовка был занят крупными силами русской пехоты. Ее опорой были 3 танка Т-34. Попов напрасно ожидал пополнения своих сил и возобновления снабжения, чтобы иметь возможность продолжить свое продвижение на юг. Подкрепление личного состава и снабжение были перехвачены и уничтожены германскими 7-й и 11-й танковыми дивизиями. Похоже было на то, что именно сейчас наступило время для нанесения смертельного удара по танковой группе Попова.
Во второй половине дня 18 февраля полк «Нордланд» снова пошел в атаку в рамках общего наступления дивизии «Викинг». Около 15:00 9-я рота полка «Нордланд», несмотря на ожесточенное сопротивление неприятеля, захватила поселок Гнатовка. Оборонявшие его русские бежали в Красноармейское. Наступление 9-й роты сдерживалось поначалу огнем вкопанного в землю вражеского танка, который обстреливал роту с фланга, но позже прямое попадание снаряда заставило его замолчать. Однако его огнем был убит один солдат роты и несколько ранено. Связисты роты проложили телефонную линию от КП батальона в Новопавловке до передовой 9-й роты, однако длина провода не позволила дотянуть ее до Гнатовки. В то время, пока солдаты 9-й роты оборудовали новые позиции на северной окраине Гнатовки и посменно отогревались в поселковых домах, унтерштурмфюрер Эртель дежурил у телефона в открытом поле в 30 метрах южнее южной окраины Гнатовки, чтобы быть постоянно на связи с батальоном. Когда начался контрудар русских и Эртель сообщил об этом в штаб, то 13-я рота полка «Нордланд» очень быстро открыла артиллерийский огонь по наступающим, который частично обрушился и на позиции 9-й. К счастью, 9-я рота потерь от этого огня не понесла. Но неужели таблицы стрельбы и поправок для тяжелых пехотных орудий оказались непригодны в сильный мороз?
Унтерштурмфюрер Эртель на протяжении всей ночи держался вблизи полевого телефона, чтобы постоянно оставаться на связи с батальоном[120].
При доставке горячего и холодного питания старший фельдфебель 9-й роты наехал на мину и погиб. Гауптшарфюрер Хайнкес всегда был заботлив в отношении солдат своей роты и в самым сложных условиях ухитрялся доставлять им обед на позиции. Обершарфюрер Папе стал новым старшим фельдфебелем 9-й.
В то самое время, когда 9-я рота атаковала Гнатовку, находившаяся на северной окраине Новоалександрова разведгруппа доложила в штаб батальона о приближении группы численностью до 60 красноармейцев. Штаб 3-го батальона полка «Нордланд» и рота резерва открыла огонь по этим приближающимся русским и снова заставила их повернуть назад. Оказалось, что у убитых русских под воинской формой надеты гражданские вещи. Вероятно, они намеревались к ночи добраться до строений, чтобы обогреться.
Гауптштурмфюрер Ладау, командир 12-й роты, был ранен осколком минометной мины. Поредевшую роту финского батальона принял под свое командование финский оберштурмфюрер Теномаа. За 18 февраля 1943 года батальон потерял двух человек убитыми и восемь ранеными.
Утром 19 февраля саперы сняли ранее поставленные ими мины. В 08:30 началось сосредоточенное наступление дивизии «Викинг»[121] на Красноармейское. С юга наступал полк «Нордланд». Первой целью наступления 2-го и 3-го батальонов был поселок Рог, примыкавший с юго-востока к Красноармейскому. Вдоль железнодорожной линии на Сталино (Донецк), западнее поселка Московский, продвигался к восточной окраине Красноармейского 1-й батальон. Около 09:45 яростное сопротивление русских было сломлено, их оборона прорвана, оставшиеся в живых отступали к центру Красноармейского. Танковая группа Попова оказалась в безвыходном положении. Никаких шансов на спасение для нее больше не существовало. Сопротивление становилось бессмысленным, подразделения распались, ширился хаос. В довершение всего закончилось топливо. Все возможности отхода были перекрыты германскими войсками.
2-й и 3-й батальоны захватили Рог. Один только финский батальон взял в качестве трофеев 15 грузовиков, 2 танка Т-34 и большое количество военного снаряжения. С северо-запада русских поджимал полк «Германия», с северо-востока – полк «Вестланд». Шоссе, уходящее на север, было перекрыто 7-й танковой дивизией. Измотанная группа Попова была зажата в Красноармейском (на северных окраинах – в Молодецком) и Гришино; лишь небольшое число ее первоначального личного состава смогло пробиться на следующую ночь через поля и леса на север, к основным русским силам на Северском Донце.
В 16:00 оборону поселка Рог принял на себя 2-й батальон; 3-й (финский) батальон полка «Нордланд» был передислоцирован в поселок Котлино и задействован там в обороне.
19 февраля стало последним днем танковой группы Попова[122]. Сталин, его командующие Юго-Восточным и Воронежским фронтами, генерал-полковники Голиков и Ватутин, все еще ничего не знали о гениальном стратегическом плане фон Манштейна, о наступлении при отходе. Они по-прежнему гнали свои соединения вперед, настаивая, чтобы те как можно быстрее подошли к Днепру. Они не замечали тех ловушек, которые им расставлял фон Манштейн, или не хотели их замечать.
При переходе через Северский Донец в танковой (подвижной) группе Попова было 145 танков Т-34, теперь же в ней оставалось лишь незначительное число боеспособных машин. Знал ли об этом Сталин? Он не допускал никаких возражений своим приказам. Его слово, его приказ стоял превыше всего. Его военачальники всех рангов покорно склоняли перед ним головы и передавали его приказы дальше, с вышестоящего уровня командования на нижестоящие. Так приводилась в движение роковая судьба его войск; она началась с уничтожения танковой группы Попова; затем последовал разгром советской 6-й армии (вышла из окружения. – Ред.), а в конце было повторное взятие Харькова германскими войсками и образование прочного фронта по всему югу России[123]. О катастрофе под названием «большего Сталинграда» – уничтожении всего южного фланга германского Восточного фронта – в те февральские дни 1943 года речи еще не было – пока что не было!
