— Смотря для кого, — криво улыбнулся я. — Для меня идеально, когда мое имущество принадлежит мне и не разбазаривается, отходя к тем, кто никогда не сможет им правильно распорядиться.

— Ярослав, ты же понимаешь, что тебе придется убить Тумановых в случае, если мои слова подтвердятся? В противном случае они убьют вас.

— Планы императора обсуждаются в присутствии Светланы и ее матери?

Сухов с шумом выдохнул.

— Я не слышал, но не могу гарантировать, что они ничего не знают. Для твоего клана будет лучше, если Тумановых не останется вовсе.

— И начнется грызня за престол?

— Именно. Ты понял мою мысль. Это гарантированно позволит другим о тебе забыть, а тебе — влиться в клановое общество уже без ограничений. Можно даже не выбирать следующего императора, а ввести, прости господи, демократию. Ограниченную, конечно, при которой решения принимает вариант нашего Совета магов. Мы и сами подумывали над таким вариантом, когда Дамиан пришел к власти, убив отца, но не успели, как ты понимаешь.

Глава 10

Разговаривали мы с Суховым долго, и я чем дальше, тем больше чувствовал себя идиотом. Извиняло ли меня то, что ни там, ни здесь я не стремился влезать во все околотронные дрязги? Там мне это и не было нужно: между мной и императором всегда стоял Айлинг, который мог поправить все или почти все. Так было до прихода к власти Дамиана. Но тут меня никто не мог прикрыть, более того, тут именно на мне была обязанность защитить вверившихся мне людей. И я с этой обязанностью не справился. Я не обольщался: не раскрой мне Сухов глаза, я бы так и не придавал особого значения странностям вокруг меня в уверенности, что меня не тронут, несмотря на то что я не нравился Александру. И эта моя уверенность могла дорого стоить близким мне людям.

Хотелось сразу связаться с Постниковым и перевалить часть ответственности на него. В конце концов, нынешний кризис — прямое следствие того, что он чего-то недосмотрел. Но чуть остудившись на улице, я передумал и сообразил, что то, что не выходило за пределы императорской семьи, никак не могло дойти до Постникова, каким бы хорошим безопасником он ни был. Против нас не предпринимались никакие действия, а в голову императора не могу заглянуть даже я, что уж говорить о том, кто слабее меня в магии не владеет менталом?

К тому же я никак не мог отделаться от сомнений. Вдруг меня обманывает как раз Сухов? О чем говорили император и Дамиан, я не знал. Как не знал и то, до чего они договорились. В моей ситуации неправильные движения как раз и приведут к тому, что я начину выступать против императорской семьи первым, а они лишь будут защищаться, оказываясь в своем праве.

Короче говоря, нужно было подумать и ни в коем случае не пороть горячку. Сухов пообещал со мной связаться, если произойдет что-то, требующее немедленного реагирования. У него подслушивающих заклинаний стояло несколько, а значит возможностей было куда больше. Причем в кабинете Ефремова он ставить подслушку не стал не потому, что не знал, какой именно кабинет генерала, а потому что посчитал лишним лезть в тайны Императорской гвардии. В конце концов, против власти идти ни он, ни я не собирались. Он хотел обезопасить меня, а я — весь клан.

Проспал я мало и утром встал злой и с больной головой. Пришлось хлебнуть зелья бодрости, чтобы не выглядеть совсем уж невыспавшимся. На занятиях особо напрягаться не приходилось, потому что все темы мы прошли, а сейчас шло их повторение в плане подготовки к экзаменам. Мне было скучно. Школа не дала ни мне, ни парням ничего, кроме пары полезных знакомств, которые тому же Дену не особо нужны. Я мог бы совсем не ходить, и даже Андреев не стал бы возражать, но я и без того нарушил множество правил, попробую хоть здесь не вылезать.

Занятия еще не закончились, когда ко мне пришел вызов от Дамиана, который я мстительно сбросил, показывая, что занят. Сам я решил, что свяжусь с ним после обеда, заодно обдумаю, не проще ли прервать все связи с тем миром разом. Проблема в том, что руна была уже передана и клятва произнесена, то есть для меня это ничего не меняло. Только для Александра, который терял возможность получить знания. Знакомить императоров оказалось не самой хорошей идеей, но что сделано, то сделано.

На обеде я почти не чувствовал вкуса блюд, а на обеспокоенный вопрос Тимофея, который заметил, что я не в норме, ответил, что разбалансировка каналов еще есть, но вмешательство целителя не требуется. Дальше все должно прийти в норму само, чтобы не упустить возможность чуть прибавить к силе. Тимофей этим ответом удовлетворился и отстал. А вот Шувалова, напротив, пристала. За фальшивым беспокойством о моем здоровье стояло жгучее желание узнать, что со мной происходит. Задумчивый жалеющий взгляд Светланы вообще прошелся по моим нервам, вызвав чуть ли не физическую боль, потому что я сразу задался вопросом, не знает ли она о планах отца. И если знает, как к ним относится.

Впрочем, все сочувствие из взгляда Светланы испарилось, стоило за наш столик присесть Диане. Стул та придвинула от соседнего и вклинилась между мной и Деном, как самым бесперспективным из сидящих за этим столиком, с ее точки зрения.

— Что-то ты хреново выглядишь, — с обычной своей прямотой выдала она. — Чем это ты таким занимался ночью?

Она посмотрела на Шувалову так, что та начала сползать под стол, даже этого не замечая.

— У него последствия ритуала, — ответил за меня Тимофей.

— Так убирай их, — скомандовала Диана. — Он глава твоего клана, ты должен о нем заботиться.

— Смотрю, о нем заботятся не только представители его клана, — сказала Светлана и, резко отодвинув стул, встала. — Как бы не помер бедный Ярослав от столь усиленной заботы.

— Разве что от твоей… — довольно бросила Диана. — От тумановской заботы кто угодно окочурится. Очень уж она специфическая…

Светлана сделала вид, что ничего не слышала, просто развернулась и ушла. А вот Шувалова разрывалась между желаниями уйти с подругой или узнать, о чем пойдет дальше речь.

— Тимофе-ей… — протянула Диана, — не вижу готовности позаботиться о своем главе.

— Я забочусь, когда это нужно, — недовольно ответил тот, — но сейчас это вредно. Во всяком случае, Ярослав утверждает именно так.

— Ярослав, какой смысл терпеть? — повернулась ко мне Диана.

— Прямой, — ответил я. — Извини, дорогая, но это тайны моего клана.

— Но я же почти там, — нагло сказала Диана.

Шувалова чуть заметно подалась ко мне. Неужели рассчитывает, что я что-то выдам?

— Почти — это не совсем то, что уже, — отрезал я. — Извини, но я не совсем хорошо себя чувствую. Пойду посплю. Колыбельных мне петь не надо.

— Да я и не настаиваю, — хохотнула Диана. — С колыбельными у меня не складывается.

Но до дверей блока меня проводила. Правда внутрь с нами заходить не стала, запечатлела контрольный поцелуй на щеке и гордо удалилась, окатив Шувалову пренебрежительным взглядом. Похоже, на последнюю и было рассчитано это незамысловатое представление.

В блоке я сразу ушел к себе, поставил дополнительную защиту на дверь и после этого вызвал Дамиана. Ответил он тут же.

— Наглость твоя, Мальгус, с каждым годом все растет и растет, — зло выдохнул он. — Ты почему заставил меня ждать? Нашел мальчика на побегушках.

— Я тоже не он. И я был занят.

— Так занят, что не мог ответить императору? — прошипел он.

— Так занят, что у меня нет время на пустые разговоры, — отрезал я. — И ты не мой император, не забыл? Если у тебя все…

— У меня не все. Я выполнил просьбу твоего императора, и сейчас мне нужен его сын.

— И?

— Мне нужно, чтобы ты нас свел, — недовольно пояснил он. — Мальгус, не пытайся казаться тупее, чем ты есть.

Чуть было не бросил, что я оказался еще тупее, чем кажусь, но в последний миг удержался. Не дай бог, Дамиан решит, что я в курсе их планов относительно меня, и ускорит события.

— Я не вижу своей выгоды в том, чтобы работать связующим звеном между тобой и Александром. Ни единого плюса для себя.