— Попрошу тишины, — громкий голос старосты перекрыл остальной шум, — У меня важное объявление. Сегодня мы будем разбирать спор Мушки и Марты. Предмет спора — чайник. Но спор разбирать буду не я, а мой преемник — Пуфик.

В толпе послышалось возмущение.

— Но он же его друг.

— А как он может спор решать, если не знает ничего?

— Давай может ты, староста, сам!

— Да дайте молодому гному проявить себя!

— Тишина! — ещё громче прогремел Завиток. — Я решил. Это будет Пуфик, — и, повернувшись к своему помощнику, спокойно и тихо добавил, — начинай.

Пуфик вытер запотевшие от волнения ладошки о пальто и начал с того, с чего всегда начинали разбирать споры гномы. Он вышел в середину поляны, положил руку на сердце и, глядя на небо, начал свою речь:

— Я, староста общины, веду спор. Обещаю, что буду выслушивать всех, кому есть что сказать. Обещаю, что не загляну в свое сердце и не тронет мой взор слеза, — гном повернулся в сторону гномки и проговорил, — Марта, даю тебе слово. Рассказывай, но помни, что правда пробьет себе выход даже через камни.

— Через камни, — повторила эхом та и начала. — Да рассказывать-то и нечего. Мой чайник и точка.

Пуфик от такого короткого рассказа даже немного растерялся, но потом, взяв себя в руки, обратился к Мушке.

— Мушка, даю тебе слово. Рассказывай, но помни, что правда пробьет себе выход даже через камни.

— Через камни, — так же повторил Мушка последние слова. — Недели две назад ко мне пришла Марта и попросила одолжить ей чайник, так как свой она где-то потеряла. Я одолжил ей свой, но с условием, что она скоро себе новый сделает и этот отдаст мне. Мне не жалко, я готов ей отдать этот чайник, но пусть признает, что этот мой. А то получается, что я вру.

Пуфик посмотрел на Мушку, потом перевез взгляд на Марту.

— Было такое?

— Чайник дал мне, это правда, но я вернула его. Принесла несколько дней назад и оставила у двери Мушки, так как его дома не было, — проговорила со вздохом Марта.

Пуфик смотрел на чайник и молчал. Время шло. Гномы начали шептаться, кто-то захихикал. Тогда староста на них громко цыкнул и на поляне снова воцарилась тишина.

— А какой ты чайник отдавал Марте? — спросил Пуфик у Мушки.

— Да такой по размеру, как этот, только на нем был нарисован цветочек.

— Марта, а на этом чайнике есть какие-то картинки?

— Да, тоже цветочек, — кивнула Марта, поправляя рыжие кудри, выбившиеся из-под шапки.

— Никто из гномов не может подтвердить или опровергнуть слова наших собратьев?

Ответом была тишина.

Пуфик подошел к чайнику и взял его в руки.

— Огня мне, — проговорил он громко и четко.

Сразу вызвались два гнома сбегать за огнем домой. Темнота, накрывавшая лес, давала возможность гномам передвигаться по лесу и поляне, защищая от любопытных глаз случайных путников. Если даже и забредал в такую глушь человек, то в темноте, разбегающихся по сторонам маленьких человечков, можно было принять за мышей-полевок. А вот с огнем было сложнее. Во-первых, вообще не было в правилах гномов разводить огонь в самом лесу, так как стихиями сложно управлять. Ветер мог подуть и разнести искры по сторонам, что неминуемо привело бы к пожару. Ну а во-вторых, мыши-полевки огонь не разводят. Так что, для собраний выбирались ночи, когда Луна была полной, а небо чистым от туч.

Осветив чайник со всех сторон факелами, принесенными помощниками, Пуфик обнаружил какой-то странный рисунок под слоем копоти.

"Интересно, что это?" подумал он, а вслух приказал:

— Несите толченый кирпич и теплую воду. Будем отмывать чайник.

Потушив факелы, те же два гнома, что приносили огонь, побежали на этот раз за толченым кирпичом и водой. Марта стояла и удивленно смотрела на Пуфика.

— Странные место и время ты выбрал конечно для мытья посуды. Да ещё и не своей, — пробубнила она.

Когда работа была закончена, то на чайнике под копотью обнаружился рисунок. Цветочек! Но…

— Ты узнаешь рисунок? — спросил Пуфик друга, протягивая тому чайник.

— Нет, это не мой, — ответил Мушка, смущенно потупив взгляд.

Под копотью оказался цветочек, но другой. У Мушки был синий, а у Марты на чайнике красовался фиолетовый.

— На чайнике другой цветок, как вы все видите, — провозгласил Пуфик, поднимая над головой чайник, освещаемый вновь зажженными факелами, — так что спор по поводу этого предмета закончен.

Мушка подошел к Марте, протянул ей руку и громко сказал:

— Прости меня.

Марта улыбнулась и пожала руку.

— Прощаю.

Пуфик хотел уже было распустить собрание, как услышал из толпы чей-то голос:

— Погоди, Пуфик! Я чайник с синим цветочком нашел недавно! Он валялся на земле под деревом.

— Кто это сказал, выйди вперед и встань перед всем собранием! — громко провозгласил Завиток.

Из-за спин гномов, пробравшись сквозь толпу, показалась маленькая гномка по имени Кнопка. Она запыхалась, но все же, отдышавшись, начала говорить.

— Через камни! Обещаю, что буду только правду говорить. Чайник я нашла в тот день, когда был сильный ветер, помните? Тогда ещё у Рыжика чуть дом с корнем не вырвало? Так вот, — стала тараторить дальше Кнопка, — вышла я быстро из своего дома, что бы вытряхнуть коврик, а тут чайник лежит. Красивый, большой. Я его к себе в дом и забрала, что бы дальше никуда не унесло ветром и собиралась старосте отнести, что бы выяснить чья вещь, да тут приболела и не до этого было. Не знала, что из-за него такие страсти кипят. Простите, я не хотела, что бы кто-то пострадал, да ещё спор начался.

— Ну что ж, — проговорил примирительным тоном староста, — раз потеря нашлась, то считаю спор разрешенным. Кнопка, отдашь сейчас Мушке чайник?

Гномка кивнула и схватила сразу же за руку Мушку, рядом с которым стояла, пока произносила свою речь.

— Да не вопрос, — быстро проговорила и потянула гнома за собой в сторону дома.

В темноте не было видно, как улыбался Пуфик. Его первый спор и так хорошо завершился.

Староста распустил всех по домам и подошел к своему преемнику. Похлопав его по плечу, промолвил:

— Молодец. Я могу со спокойной совестью оставить тебя здесь за главного.

Пуфик кивнул и натянуто улыбнулся. Волнение, которое только сейчас стало вылезать наружу, как-будто сковало его язык. Пуфик дрожал, но не от холода.

Он долго сидел на ветке, которая росла прямо рядом с дверью в его дом. Гном все не мог надышаться свежим, колючим ночным воздухом, заполнявшим его легкие. Ему казалось, что он стал каким-то невесомым, сильным, способным на любой подвиг и все, что задумал, осуществится.

— Нет, надо идти домой, а то скоро превращусь в ледышку, — сказал он тихо сам себе и поднялся с ветки.

— Ну как тебе в роли старосты? Понравилось? — спросил Мушка Пуфика на следующий день, сидя на ветке дуба, в котором располагался Мушкин дом.

— Да ты знаешь, не особенно, — со вздохом ответил его друг. — Вчера мне было очень тяжело во время спора, потому что ты участвовал в нем. Я тебе верил всегда и вчера ни на секунду не усомнился в твоей честности. Но выносить решение о том, что ты спор проиграл, было невыносимо тяжело. Иногда мне кажется, что справлюсь, иногда, что нет.

Пуфик бросил вниз маленькую песчинку, которая лежала рядом с ним и грустно вздохнул.

Мушка потрепал друга по плечу и ободряюще сказал:

— Ты не один. Если что, то всегда помогу тебе. А если меня рядом вдруг не окажется, то тогда остальные наши, которые остаются, помогут. Не переживай.

Пуфик нахмурил брови.

— А ты знаешь, кто останется? Их вообще сколько?

— Не знаю точно, — ответил друг, — сначала хотели остаться многие, но сейчас… Давай мы сделаем так, зайдем в пару домов и попросим передать дальше по общине, кто не уходит, чтобы к вечеру пришли к тебе… Или ко мне.

— Да, давай ко мне тогда.

Пожав друг другу руки на прощание, гномы разбежались в разные стороны леса, чтобы посетить как можно больше домов до вечера.